Академия Космического Флота: Иллюзия выбора

– Да, действительно, это неважно, – сказал, обдумывая, как бы мягче сообщить о своём решении девушке.

Всё-таки с Аврелией мне действительно было хорошо долгое время, и она не заслуживала грубости. Не её вина, что она перестала меня привлекать. В этот момент раздался стук во входную дверь и, обрадовавшись, что я могу отодвинуть неприятный разговор хотя бы на пару минут, я тут же коснулся кнопки разблокировки двери, совершенно позабыв, что позади меня практически голая Аврелия, да и сам я стою в одних лишь джинсах.

Глава 2. Спарринг с Эриком Вейссом

/кадет Анестэйша Радосская/

Экзаменационная сессия пролетела как одно мгновение. Я тщательно повторяла то, что честно учила в течение полугода, приходила в назначенное время в аудитории и сдавала экзамены. Иногда меня просили надеть визоры, где ожидала виртуальная реальность. Экзамен по спецкурсу «Культуры иных миров» прошёл именно так. Меня попросили активировать ячейку памяти «планета Ларк» и провести диалог со старейшиной одного из кланов. Благо в космофлоте у меня сложились хорошие отношения с ларком Диком Раймоном, и я сдала этот экзамен на «отлично». Приятель за полгода нашего общения вбил в мою голову массу нюансов: незнакомым ларкам нельзя смотреть прямо в глаза, это является признаком агрессии, старшему нельзя первым подавать руку, это проявление неуважения и так далее. Общую медицину мы сдавали в медотсеке, перевязывая и демонстрируя умение обрабатывать раны на специально привезённых для этих целей биокиборгах с Танорга. Экзамен по тактике и стратегии прошёл в боксе с симуляторами, а по ботанике и зоологии нам устроили классические тесты на компьютерах.

Учиться я привыкла ещё с Захрана, у меня была натренированная память благодаря школе, оконченной экстерном, и поэтому даже моё похищение никак не повлияло на оценки. Большинство дисциплин сдала, что называется «даже не вспотев».

Капитана Теонору Рувз, разумеется, сместили, в последний момент заменив её командором Германом Крэном. Командор Герман, как и капитан Рувз, тоже относился к расе пикси, только в отличие от дружелюбной и привлекательной Теоноры, он был хмур, суров и неприветлив. Его светлую бровь рассекал шрам, заканчивающийся прямо на верхнем веке, а ещё он еле заметно прихрамывал на левую ногу, когда думал, что его никто не видит. На людях же он старался ступать как можно медленнее и мягче, чтобы никто этого не заметил, либо же наоборот, передвигался столь стремительно, что по движениям сложно было понять, хромает пикси или же это особенности его походки. Я терялась в догадках, какого рода у него травма и почему современная медицина не смогла его вылечить. При мыслях о шраме над глазом и вовсе становилось не по себе, ведь было очевидно, что этот мужчина чуть не лишился органа зрения.

Первым же делом, как только Герман Крэн зашёл в аудиторию класса, он заявил:

– Наслышан о том, что у моей предшественницы на занятиях были тёплые дружеские беседы и обсуждения, роботов вы собирали по подробным техническим мануалам, а преподаватель всегда был готов ответить на все ваши вопросы, – он обвёл пристальным взглядом притихших и слегка обескураженных кадетов.

Из-за шрама лицо командора выглядело резко ассиметричным, а его взгляд казался каким-то шальным. Да, всё было именно так. Конечно, Теонора оказалась предательницей, но её пары нравились всем.

– Так вот. Со мной такой лафы не будет. И особенно хочу предупредить таноржцев: даже не рассчитывайте на моё снисхождение из-за вашего происхождения. С вас буду драть шкуру за любой промах, потому что то, чему учат в школах на вашей планете, слегка опережает общегалактические стандарты.

В зале поднялся небольшой ропот парней, но командор поднял руку, и мигом наступила тишина.

– Что касается женской части, то вижу, что она немногочисленна, и тем более пристально я буду за вами наблюдать. Те дамочки, – это слово прозвучало в его устах как оскорбление, – что привыкли строить глазки, и за это им засчитывали высший балл, экзамены мне не сдадут.

Почему-то на последних словах он остановил свой взгляд на мне, а мои щеки запылали от праведного негодования. Неужели он меня принял за одну из таких вот «дамочек»?! Хотя неудивительно, если учесть, что Станислав Радонежский вдруг так удачно перевоплотился в Анестэйшу Радосскую прямо накануне экзаменационной сессии. Но что я могла сказать? Подняться и начать объяснять, что всё не так, как он думает? Глупо. Единственным способом доказать пикси со скверным характером то, что я не такая, было сдать экзамен.

То ли его взгляд я посчитала за личный вызов, то ли врожденное ослиное упрямство дало о себе знать, но я специально не стала сдавать экзамен лейтенантам Германа, которых он привёл себе в помощь. Я ждала, когда освободится место подле противного пикси, встала и направилась прямо к нему с собранным за отведённое экзаменом время роботом. Герман окинул беглым взглядом мою работу, над которой я так кропотливо старалась, и отставил механизм в сторону, даже не проверив его.

– А? Что? – такое пренебрежение к моему труду мне показалась вопиющей бестактностью.

– Садитесь, Анестэйша Радосская, – сказал он мне с таким видом, с каким дрессировщики открывают клетку с горилломами. – Давайте поговорим.

– Давайте.

– Итак, представим, что Вас взяли на борт военного транспортника консультантом-механиком. Какой тип реактора Вы посоветовали бы для короткого межзвёздного перелёта? Сталларатор или токамак? – командор испытывающее посмотрел на меня.

Он что, за дуру меня держит? Я глупо хлопнула глазами, а Герман усмехнулся, решив, что я не знаю ответа. Этот вопрос не входил в список для подготовки к экзамену и, строго говоря, относился не к робототехнике, а к аэрокосмической технике, но…

– Абсолютно всё равно, какой реактор будет стоять на борту. С точки зрения ремонта и тот, и другой могут прийти в негодность с одинаковой вероятностью, а что касается скорости перелёта, то на неё влияют двигатели. Реактор лишь даёт энергию.

Герман приподнял бровь, ту самую, что украшал уродливый шрам, а затем задал следующий, уже более сложный вопрос. Он задачками и вопросами гонял меня не только по всему полугодичному материалу, но и сверх него, неожиданно перебивал и просил принести шасси или стабилизатор, собрать при нём какую-то деталь из заменителей, а затем вновь задавал вопрос с подвохом. Когда Герман, наконец-то исчерпал себя, я обратила внимание, что во всей аудитории остались лишь мы вдвоём. Я уже изрядно вспотела, форменный тёмно-синий комбинезон неприятно прилипал к спине, а шальной взгляд командора приобрёл оттенок задумчивости.

– Признаться, Анестэйша, я всегда считал, что женщина и техника – вещи несовместимые, а таноржцы – напыщенные индюки с раздутым самомнением, ведь их планета в принципе по технологиям опережает многие другие, и как следствие, они привыкли считать себя умнее остальных во всём, что касается железа. Но Вы сегодня доказали, что не так уж и безнадёжны.

Я проглотила возмущение про себя. Я «не так уж и безнадёжна»?! Вообще-то я ответила на большинство его вопросов, пускай где-то и не с первого раза, но всё же! Неужели я допустила так много ошибок? Сдержала рвущееся наружу раздражение напополам с разочарованием и поинтересовалась:

– А разве не Танорг – родина самых лучших программистов и механиков?

Герман Крэн скривил губы, давая понять, что он думает о Танорге. Гримаса лёгкого презрения застыла на его лице.

– Гражданских – да, но не военных. Когда дело касается обычной размеренной жизни на поверхности планеты и нормированной тридцатичасовой рабочей недели в шикарной мастерской с климат-контроллером, безусловно, они лучшие. Но для того, чтобы стать борт-механиком военного судна, этого катастрофически мало. Надо уметь максимально быстро принимать решения, заставлять мозг работать день и ночь напролёт в условиях крайнего стресса, потому что от этого могут зависеть чужие жизни. Если астероидной пылью пробьёт систему очистки воздуха, у Вас будет не более суток, чтобы её починить. Если на исследовательской шлюпке сломается двигатель, а в галактике нет инфосети, то неоткуда будет скачать инструкцию по ремонту. Если на корабле выйдет из строя редуктор системы жизнеобеспечения, а готового запасного не окажется в наличии, то придётся мастерить его исходя из подручных средств в максимально сжатые сроки, – он говорил жёстко, словно бил словами наотмашь. – Практика показывает, что бортовыми механиками могут стать единицы, и поверьте мне, опытному офицеру, крайне редко ими становятся таноржцы.