Академия Космического Флота: Спасатели

— Я такое говорил? Не помню, наверное, уже засыпал, но в принципе я не против…

Неумелое вранье Кристины лишь добавило градусов в котёл закипающей ярости цварга. Ещё немного — и зубы начнут крошиться.

— Вон, — приказал он коротко, посмотрев на лейтенанта Лесли с ботинками в руках.

Было что-то такое в интонации Ир’сана, что таноржец мгновенно вскочил с кровати и вышел из каюты. Лишь на пару секунд он задержался напротив друга и молча посмотрел ему в глаза. Не то просил, не то укорял, не то ещё что-то… Ивес не разобрался, потому что всем своим естеством был сосредоточен на Кристине. На её бета-колебаниях, которые сейчас физически делали ему больно. На её запахе, смешанном с запахом Аскелла, что бесило неимоверно. На затравленности во взгляде, которую хотелось раз и навсегда выкорчевать с корнями. Что он сделал такого, что онатакна него смотрит?! Какой чёрной дыры?!

***Кристина Соколова

Я поняла, что переоценила себя, стоило фигуре Ир’сана соткаться в ночи моей каюты. Зря я согласилась на встречу. Хотя могла ли я отказать лейтенанту-коммандеру?

Дверь за Аскеллом закрылась со звуком, слишком похожим на тот, с которым опускается гильотина. Я постаралась не показывать страха, который буквально сковал по рукам и ногам от вида злющего Ир’сана. То, что он злился, было ясно без слов: белки глаз налились алой кровью. Я никогда не видела подобного.

— У тебя глаза покраснели, — пробормотала очевидное.

— Это чтобы в ночи лучше видеть. Обычная функция нашего организма, — ровно ответил ночной гость.

Соврал, разумеется. Я видела глаза Ива в темноте неоднократно: они слегка светились нежно-голубым светом, иногда, как аквамарин, могли поменять оттенок на зеленоватый, а сейчас всё глазное яблоко выглядело как у вампира. Секунда, вторая, третья…

Тишина опустилась на каюту, и Ив продолжил стоять там, где стоял. Последнее и успокаивало, и нервировало одновременно: да пускай уже сделает то, ради чего пришёл, и уйдёт!

Но он стоял.

И молчал.

Зараза такая. Неужели воздействует? Может ли без прикосновения? Или ему настроиться надо?

А сейчас?

А теперь?

Секунды текли. Время превратилось в вязкую субстанцию, неизмеримую и засасывающую в другую реальность. Пространство-время свернулось в чёрную дыру. Роем рассерженных пчёл натужно жужжала вентиляция. У-у-у. У-у-у… Звук как будто кто-то записал на древнюю пластинку и поставил на автопроигрывание.

Из-за ударопрочного стекла иллюминатора тускло светили далёкие звезды. Слабая, чтобы не резать глаза, жёлто-оранжевая подсветка коридора пробивалась в горизонтальную щель над дверным полотном да панель для считывания отпечатка ладони светилась мелкими диодами по периметру.

Я поёжилась и обвела взглядом каюту, стараясь не задерживаться на крупной рогатой фигуре Ир’сана. Слишком высокой. Слишком красивой. Слишком… нереальной какой-то.

В полумраке не видно деталей, но рубашка без кителя облепляет крепкое тело так тесно, что хорошо выражен переход от мощной груди к узкой талии. Хочется провести ладонями по его рёбрам, дотронуться до рельефного живота, убедиться, что так бывает. У меня множество братьев, но даже фигура спортивного Руслана и отдалённо не напоминает Ивеса. Цварг передо мной фантастичный в безупречных пропорциях тела: не слишком огромный, как Хальгард, не слишком коренастый, как Селвин, не худощав, как люди с Захрана. Если бы меня спросили, какого мужчину я объективно считаю самым привлекательным, то, не сомневаясь ни секунды, ответила бы — лейтенант-коммандера Ивеса Ир’сана.

Тени падают, подчёркивая твёрдый подбородок и прямой ровный нос. На хряще заострённого левого уха хулигански поблёскивает серьга и сообщает, что её хозяин не приемлет правил. А ещё эти чёрные, как космос за иллюминатором, густые волосы, в которые хочется зарыться пальцами.

Стоит об этом подумать, как подушечки начинает колоть от фантомных прикосновений.

«Шварх, я же сказала себе не смотреть! Он наверняка воздействует!»

Снова отвела взгляд.

В поле зрения попал длинный хвост с остроконечным блестящим шипом на конце. Смертоносное оружие, которое всегда при цваргах… Помнится, я однажды схватила его по центру и почувствовала частый пульс, а кожа у него там оказалась на ощупь приятной, как замша.

Сердце резко сжалось, в груди потеплело, я тряхнула головой, пугаясь собственной реакции на Ивеса.

«Воздействует! Прямо сейчас! Точно!»

— Кристина, посмотри на меня.

«Ага, и визуальный контакт ему ещё нужен…»

«А у тебя есть выбор, кроме как подчиниться?» — насмешливо ответил внутренний голос.

Я мельком бросила взгляд на Ир’сана, убедилась, что жуткий алый оттенок исчез. На меня вновь смотрели радужки цвета аквамарина, и, как оказалось, они были опаснее, чем те алые, потому что я моментально провалилась в их бездонную глубину.

— Кристина, на тебе всё-таки очень сильный блок, отсюда я его чувствую. Ты молодец, явно борешься, но его необходимо снять.

Ив подошёл совсем вплотную и нахмурился, а я услышала собственное сердцебиение в ушах. Ненормальная какая-то реакция…

— Мне хотели его снять, — ответила и сглотнула от такого близкого присутствия Ива.

От него пахло густой, чисто мужской смесью ароматов: раскалённым металлом и плазмой, древесно-землистым ветивером и кедром, а ещё нотками чего-то холодного и свежего, как морской ветер. Его дыхание касалось моей кожи лица и опаляло шею. Одновременно хотелось попросить обнять крепко-крепко и убежать на другой конец корвета без оглядки, забаррикадироваться в холле со спасательными капсулами и требовать соблюдать дистанцию.

— Док Бланк просил одного… цварга… снять блок. У него не получилось, — пробормотала, с трудом выдавливая из себя слова и не понимая, что со мной происходит.

— С расстояния такой не снимешь. Я попробую?

Ивес посмотрел своими пронзительными голубыми глазами, а я ничего не смогла ответить. Язык словно к нёбу присох. В смысле? Он открыто признаётся, что сейчас вмешается в мой бета-фон? Что-то там сделает и я окончательно влюблюсь в него как помешанная? А потом он ещё и скажет, что всё было с моего согласия?!

Возмущение росло где-то внутри, я уже почти открыла рот, чтобы сказать всё, что думаю по этому поводу, но неожиданно Ир’сан наклонился и накрыл своими губами мои.

Первую секунду я напряглась, но спустя ещё мгновение уже погрузилась в пучину хмельных ощущений. Ив целовал меня. Вкусно, жадно, страстно.

Невыносимо прекрасно…

Губы твёрдые, почти властные и дразнящие, а дыхание жаркое и пахнет всё той же хвоей и ветивером. Мысли заволок сладкий туман, голова закружилась, пальчики на ногах подогнулись. Меня никто так никогда не целовал.

Меня вообще не целовали.

Кажется.

Я точно не помню.

Ивес провёл пальцами по позвоночнику сквозь футболку, и, перебирая шустрыми лапками, пробежала цепочка мурашек. Я не выдержала, скользнула пальцами по серьге на хряще уха и зарылась в его влажные волосы.

Глубинный первобытный страх, который я испытывала перед Ивесом и другими расами, стремительно рассасывался, как ночной кошмар после пробуждения. Я больше не чувствовала той паники, того странно-неприятного ощущения, что к горлу подкатывает тошнота и вот-вот потеряю сознание. Только если я в последние дни научилась справляться как-то с этой гнилью, то Ивес выкорчевал её одним махом. С корнем. Легко и играючи. Одним поцелуем.