Академия Моримэр. Мой несносный дракон

Госпожа Рория опустила ректора на небольшой столик с инструментами. Он немного покрутился, взял в передние лапки какой-то длинный пинцет и воспользовался им, словно тростью, облокотившись передними лапками.

– Граф Фрост, разрешите представить вам преподавателей нашей… – начал было ректор, но отец его перебил.

– Давайте не будем зря тратить время, господин Зубс. Моя дочь не может перенестись из вашей славной академии порталом и мне не терпится это исправить!

Ректор недовольно пошевелил усиками и, повернувшись ко мне, произнес:

– Тогда приступим. Госпожа Фрост, покажите метку.

Все вопросительно уставились на меня, и я почувствовала, что краснею.

– Что значит покажите?! – возмутился отец. – Уж не думаете ли вы, что я позволю дочери при всех оголяться?!

– Здесь собрались одни профессионалы, в этом нет ничего постыдного, – возразил ректор.

Его голос звучал спокойно, но нервно подрагивающийся хвост выдавал раздражение.

– Господин ректор, все же граф Фрост и его дочь из Астории. Давайте проявим понимание к традициям наших гостей, – вмешалась госпожа Рория. – Думаю, мы можем легко решить проблему. Я срисую символ Виты на листок бумаги, чтобы все смогли на него посмотреть. А пока вы вместе с коллегами и графом Фростом переместитесь в ближайший лекторий. В дальнейшей там всем будет удобнее.

– Мы-то с коллегами не против, – ректор отложил в сторону инструмент и, приноровившись, спрыгнул со стола. – Граф Фрост, вас устроит такой вариант?

Отец окинул пытливым взглядом госпожу Рорию, словно пытался оценить уровень ее благочестия. Через несколько секунд он сухо кивнул, и я, не удержавшись, добавила:

– И я не против. Спасибо, что поинтересовались моим мнением!

Отец предпочел проигнорировать мой выпад, только недовольно скривил губы.

– Тогда мы будем ждать вас в аудитории профессора Уникуса. У него как раз сейчас окно, – произнес ректор и прошмыгнул к двери.

Ее услужливо открыл один из преподавателей, и делегация вместе с моим отцом удалилась.

Я повернулась к госпоже Рории. Уже второй раз она с поразительной ловкостью выручала меня из затруднительной ситуации, и уровень моей благодарность нельзя было описать словами.

– Спасибо, – с чувством произнесла я и стала расстегивать пуговки на платье.

– Вита, как ты? – мягко спросила госпожа Рория.

Видимо, от нее не укрылось мое состояние вселенской усталости.

– Я просто хочу учиться и увидеть мир за пределами горных цепей Астории, – на моих глазах снова выступили слезы. – Не понимаю, почему все против.

– Все, в смысле, твой отец?

Я сняла платье и осталась в нижней сорочке.

– Нет, еще мой жених. Оказывается, он хочет, чтобы я вернулась домой, хотя раньше говорил совсем другое.

– Людям свойственно цепляться за привычный образ жизни. Особенно мужчинам, – ответила госпожа Рория. – Будем же великодушны, Вита, и простим им эту слабость.

Я кивнула. Ну да, а что мне еще оставалось? Понять, простить и подчиниться? Приподняв сорочку, я показала символ на солнечном сплетении. Госпожа Рория взяла со столика карандаш и с недоумением уставилась на обгрызенный кончик. Готова поспорить, ее волновал вопрос, когда господин ректор успел это сделать.

– Но это не значит, что мы должны во всем идти у них на поводу, – пробормотала госпожа Рория и стала перерисовывать символ на обратной стороне какого-то пустого бланка.

– Вам легко говорить. Вы умная независимая женщина, – вздохнула я.

– О, дорогая, поверь, так было не всегда. Мои родители до сих пор не в восторге от того, что я трачу драгоценные годы на работу, а не бегаю с высунутым языком в поисках мужа. – Она на секунду оторвалась от зарисовки и, видимо, представив себе эту картину, вздрогнула.

– Но я несовершеннолетняя и не могу ничего сделать!

– Вита, – госпожа Рория снисходительно улыбнулась. – Еще как можешь. Твой отец производит впечатление строгого вампира с патриархальными привычками, но я уверена: он любит тебя. А ради любимых люди, да и другие существа, способны на многое. К примеру, пойти на уступки.

Я собиралась ей возразить, но, вдруг, замерла. Меня озарила догадка. Желание быть послушной и любимой дочерью очень часто заставляло меня подчиняться воле отца, но ведь и он испытывал похожие чувства!

В аудиторию профессора Уникуса я входила уже с непоколебимой решимостью остаться в Моримэре чего бы мне это не стоило.

Госпожа Рория передала листок с символом ректору и тот, пошевелив усами, внимательно его осмотрел.

– Необычная руна, я такую прежде не видел. Коллеги, ознакомьтесь, – он произнес заклятие, и символ тут же отпечатался на огромной доске.

В гробовом молчании десяток пар глаз уставились на символ. Потянулись долгие секунды ожидания. Затем они переросли в минуты. Преподаватели напоминали мне тех же адептов, которым дали задачку повышенной сложности из программы старших курсов. Изредка кто-то украдкой перешептывался, но высказать свое мнение во всеуслышание не решался. Ректор тем временем переместился на стул, а затем и на преподавательский стол.

– У кого-нибудь есть предположения, что она значит? – спросил он, привстав на задние лапки.

– Похоже на лигатуру, – высказал свое мнение профессор Уникус. – связку из двух и более рун.

– Это и так ясно, – фыркнул ректор. Видимо, преподаватель только что произнес прописную истину. – Кто какие символы увидел?

– Порабощение…

– Подчинение…

– Смерть…

Стало доноситься со всех сторон, и мне резко поплохело.

– Мамочки, – прошептала я и почувствовала, как земля уходит из-под ног.

Наверное, я бы упала в обморок, если бы отец не успел подхватить меня под локоть. Он помог мне сесть на стул и слегка сжал ладонью плечо, выказывая свое присутствие и поддержку.

– ТАК! – громогласно произнес отец, и все тут же затихли. – Господа маги-теоретики, пока вы не свели меня с дочерью в могилу своими догадками, ответьте: среди вас есть настоящие специалисты по древним языкам?!

– Конечно есть! – поспешил заверить ректор, нервно подтягивая к себе хвостиком пока еще не обгрызенный карандаш. – Вот, к примеру, архимаг Ховар, преподаватель по рунописи, один из известнейших ученых среди дружественных королевств. – Ректор обвел взглядом зал. – Кстати, где он?!

Госпожа Рория закатила глаза и вышла за дверь. Меня же все это время бил легкий озноб. Как-то страшно столкнуться с перспективами скорой смерти, когда еще секунду назад в планах было жить как минимум вечность!

– Успокойся, милая. Они сами не знают, что говорят, – тихо произнес отец.

Я накрыла его руку своей и с благодарностью улыбнулась.

Дверь в аудиторию открылась и появилась госпожа Рория с пропажей. Архимаг Ховар выглядел так, словно его только что вытащили из кровати. Мантия, накинутая наспех, помята. Из-под ее подола виднелись старые изношенные тапочки и кальсоны. Борода спутана, а на щеке красуется красный отпечаток от ладони.