Академия Нави. Лучше стыдно, чем никогда!

Мамочки! Я прикрыла лицо руками, подглядывая в щель между пальцев

«Хочешь – женись! Не хочешь – лечись!», - приставая я Змию, пытаясь его раздеть.

Да, так его еще никто не соблазнял!

Яблочко катилось, а я видела, как Змий укладывает меня на кровать. Я смотрела во все глаза, как он склонился надо мной, словно собираясь поцеловать. Сердце предательски екнуло, когда его губы почти коснулись моих, как вдруг. «Пусти меня!», - возмущалась я, видя свои связанные руки. Змий присел на кровать и усмехнулся.

– Потерпи, скоро пройдет, - положил он мою голову себе на колени. Он запускал пальцы в мои волосы. Я пыталась выбраться, но ноги тоже были связаны. Я что-то бухтела и всхлипывала, пыталась укусить его руку и развязать свои.

И развязала! Как – ума не приложу! Я уже замахнулась стулом на окно. Но попала в Змия, который встал между мной и окном. Второй раз стул полетел в окно, разбив его и оборвав занавески.

– Нет, - сморщилась я, отвернувшись. Мне было ужасно стыдно. Ну, сволочь, пернатая!

– А потом все прошло, да? – спросила я, понимая, что такой бурной ночи у Змия еще никогда не было.

– Если не считать того, что мне пришлось привязать тебя к кровати и найти эту курицу! – послышался голос Змия.

– И? – округлила глаза я, представляя, как он тащит сюда Сирин. – Только не говори, что притащил ее сюда!

Я опустила глаза на перья, разбросанные по полу.

– И что она сказала? – ужаснулась я, вспоминая хищные глаза девы- птицы.

– Пусти меня, Змиюшка, что хочешь для тебя сделаю, - заметил Змий, пока я поднимала с пола обгоревшее перышко.

– Она хоть жива? – спросила я, не подозревая, как бурно прошла ночь. И, как н странно, с моим участием! В главное роли.

Яблочко показывало Змия, которые держит Сирин в одной руке, а во второй руке меня.

Вид у нее был не такой уж и страшный. Это в лесу она была жутковатой. Сейчас отбивалась лапами, словно курица. Но вид по прежнему был очень гордый.

– Мы с ней немного поговорили, - заметил Змий, а яблочко показало черную мокрую полу ощипанную курицу, пытающуюся лапой снова надеть корону. Вид у нее был злющий и несчастный. – Она не помнит, что тебе сказала. Просто эти птички забывают о своих словах сразу, как только произнесут. Память у них девичья.

– Дала она какой-то водицы. И улетела в окно, - произнес Змий. Я вспомнила состояние Сирин, которое показывало блюдце.

– Сама? – на всякий случай уточнила я. – Сама улетела?

– Конечно сама! Летела она сама, - вздохнул Змий. И тут же усмехнулся. – А вот взлетала с моей помощью. Не переживай. Она уже о тебе забыла. Я же говорю тебе, память у нее девичья.

 Картинка исчезла. Я понимала, что сижу на коленях у Змия, а он осторожно, чтобы не вызвать лишних подозрений притягивает меня к себе все ближе и ближе. Его руки оплетают меня, не давая мне ни единого шанса.

– Ты что? Опять? – ужаснулась я, пытаясь вскочить. Мысленно, я уже вскочила и огрела его сковородкой, что валялась под ногами. «Не бери в голову! Лучше давай в нее!», - зачесались руки.

– Почто ты меня гонишь, сердце мое? – спросил Змий, оставляя тревожный поцелуй на моем плече.

– А то ты не знаешь?
– вздохнула я, пытаясь развязать узел его пальцев на своей талии. Но замок из рук казался железным. – Может, не надо? А? Давай ты просто не будешь летать ко мне и все? Ну не надо так делать!

 Я подернула плечом, чувствуя поцелуй на своей шее. «Смерть взяла твой след!», - пронеслось в голове, пока я чувствовала, как мои губы раздвигают сладким и глубоким поцелуем. А вместе с ним куда-то вылетает мое сердце.

 - Может, не надо? – всхлипнула я, обнимая его голову. – Змиюшка, ну не надо, а?

«Свет сожгу, моей будешь!», - пронесся в памяти голос. И в этот момент я отпрянула, задыхаясь. Я смотрела внимательно в змеиные глаза. Болотные с черной волосинкой зрачка, в обрамлении красивых ресниц. Холодные и страшные. Они смотрели на меня, пока мое сердце дрожало в груди.

Внезапно прокричал петух, а я едва не подпрыгнула.

– Мне п-п-пора! – занервничала я, глядя на лужу на полу. – У меня занятия! Я и так уже не отличница… И даже не хорошистка… Я, скорее, удовлетворительница... Так, не мешай мне! Я на пары собираюсь!

Сердце заходилось, из дрожащих рук все валилось на пол. Я посмотрела на свое отражение, дрожащей рукой пытаясь прижать волосы к голове. А то мне только гнезда на голове не хватало для поехавшей кукушки!

– Что не так, сердце мое? – спросил Змий, сощурив глаза.

– Все т-т-так! – дернулась я, чувствуя, как близка была к своей погибели. – Все хорошо!

Глава восемнадцатая. Право налево

Глава восемнадцатая. Право налево

Я помолчала.

– П-п-просто… - я даже не знала, как ему сказать. – Просто я думаю о том, сколько же нас у тебя было? И ты всем говорил одно и тоже…

Мне казалось, что это мой последний шанс спасти себя. Чем чаще я его вижу, тем больше чувствую, что не могу сопротивляться! Это словно чары какие-то…

– О чем ты, сердце мое? – спросил Змий, наклонив голову на бок. Я посмотрела, не зашевелились ли еще две … головы.

– Скольких ты еще называл «сердце мое»? – спросила я, чувствуя, как сжимается сердце. – Сотни? Тысячи?

– Ты у меня единственная, - послышался голос Змия, а он смотрел прямо мне в глаза. – Сколько бы ни было до, ты - единственная.

– И вот как мне тебе поверить? – спросила я, убирая его золотые волосы с красивых скул. – Как мне поверить тебе, глядя в глаза змеиные? Каждой ты говорил одно и тоже. И каждая верила. И где же они теперь?

Мне почему-то стало больно, как никогда. Змий молчал. Я смотрела на Змия, чувствуя, что он даже не шевельнулся.

– Вот видишь… Понимаешь, - вздохнула я, чувствуя, как сжимается сердце. А рука сама убирала прядь волос с его лица. – Мне очень сложно поверить мужчинам… А тебе тем более.

Я почувствовала, как слова встали комом в горле.

– Мне… очень хотелось бы… тебе поверить… - продолжила я, проглотив комок в горле. – Сколько раз ты повторял эти слова? Мне страшно представить, сколько раз ты говорил одно и тоже. И ведь каждая верила, что она единственная, любимая. А на самом деле…