Академия нечисти: пленных не берем

– Сюда из Оланира! Серьезно! Между нашими странами мир уже три года, если тебе не сообщили. Еще вопросы?

– Ты как со мной разговариваешь, девка?! – рявкнул он, вставая.

За ним начали зачем-то подниматься все оборотни. Вот тебе и статусы как они есть. Этот, хоть и не наследник престола, но племянник самого императора, а оборотни – обычные вояки, для которых приказы сверху важнее всего на свете. Также он в родстве с графом Кингаррой, насколько я в курсе. Потому эта самодовольная девица, дочь довольно общительного и приятного Лаура Кингарры, с ним разговаривает не как с титулованным отпрыском, а как со своей родней.

Такой вопрос без ответа я оставить не могла, потому заорала тоже:

– Как студентка со студентом. Ничего личного! Но если у тебя или кого-то еще возникнут вопросы о моем происхождении – так извольте, отвечу. Особенно запросто отвечу тем, кто в магии бездарь! – я смотрела прямо на него, чтобы не усомнился, кого я имею в виду.

– Что, прости? – Лоран вдруг улыбнулся. И у меня мороз по коже побежал от этой улыбочки. – Ты сейчас что сказала? Я не расслышал.

– Еще и со слухом беда, – констатировала я и, изображая гордое превосходство, пошла в сторону.

На самом деле я так спешила, чтобы никто не заметил, как от волнения у меня затряслись руки и ноги. Виола пыталась скрыться с моего пути, но сейчас мне никак нельзя было остаться в одиночестве – потому я жестко схватила ее за локоть, рванула на себя и спросила с угрозой:

– Какой столик займем, соседушка?

Она что-то проблеяла, пытаясь вырваться, потому столик я выбрала сама. Виола через минуту уже смотрела с ужасом то на меня, то на других и всхлипывала. А потом кое-как выдала претензию:

– А про бездаря в магии-то зачем было говорить?.. Лоран вряд ли слабее нас с тобой, что-то все-таки умеет…

– Специально, чтобы никто не догадался! – ответила ей я и подмигнула. – Притворяйся, что ты сильный, и тогда слабые не полезут – вдруг не врешь?

Она хмыкнула, но настроение я ей не подняла. У меня тоже аппетит пропал, но я жевала через силу, постоянно косясь по сторонам. И никто на меня не кинулся, я даже оскорблений не слышала, хотя пялились как на мировое чудо. Виола после ужина улетела – видимо, собралась где-нибудь в укромном месте пореветь, что никуда от такой ужасной соседки деться не сможет.

Я же после столовой отправилась в библиотеку. И возблагодарила всех богов за то, что днем успела пообщаться с инкубским племенем – если бы не их предупреждение, то я рисковала от неожиданности намочить форменную юбку. Да даже с их предупреждением я вскрикнула, когда рассмотрела страшного полупрозрачного старика с длинными седыми волосами, который прямо по воздуху, не перебирая ногами, плыл в мою сторону. И он же заорал:

– Ну-ка не шуметь в читальном зале!

Я попыталась обуздать нервы и произнести как можно спокойнее:

– Мне бы учебники… Магический факультет, первый курс…

Он без каких-либо проблем выписал для меня целую стопку и даже не ругался, что пришла после того, как всех студентов уже отоварили. И это хорошо – я представить себе не могу, чтобы на меня ругался человек, который умер давным-давно. Такое событие, однозначно, должно быть неприятным. После короткого разговора я узнала, что Киашшас здесь работает с самого основания, а это не меньше пары тысяч лет! Ужаса это осознание во мне точно не убавило, но я поняла, что страх выказывать не должна: важно не шуметь и не наглеть, и никаких проблем не будет. Показывать страх вообще никогда нельзя – это пока единственный урок, который я накрепко усвоила из своей жизни. И потому привыкла держаться, даже когда поджилки дрожат и зубы выстукивают неровный ритм.

Когда вернулась в комнату, заглянула сначала к Виоле, но та всеми силами изображала, что крепко спит. Я вздохнула и, пытаясь не шуметь, ушла к себе и собрала на завтрашние занятия все необходимое. В моем случае учеба – единственный шанс показать себя, потому я намеревалась проявить научное рвение.

* * *

Вот только нам не дали возможности выспаться. Посреди ночи кто-то ворвался в комнату, я даже среагировать не успела – накинули на голову мешок и потащили прямо в сорочке непонятно куда. Я визжала и извивалась, пока не расслышала крики других жертв, которые были обращены к нашим пленителям:

– Это посвящение? Уже?!

Я не совсем понимала, о чем идет речь, но угадала, что какой-то местный ритуал. Значит, его надо только перетерпеть. И я точно здесь не одна – Виолу узнала по визгам. Меня тащили на чьем-то плече, беспардонно поддерживая под попу. Я сосредоточилась и попыталась пошевелить пальцами, хотя руки в запястьях были чем-то перетянуты – явно не веревками, поскольку нас не связывали. Значит, магия. Мне удалось небольшим порывом ветра скинуть мешок с лица и теперь я видела, что нас волокут к древесной роще. Десятка два таких же парочек, как мы – старшекурсники издеваются над новичками… М-да, и это лучшая академия? Я начинаю понимать бедного ректора Шолле.

Нас сваливали на землю под гогот и сшибали с ног, едва кто-то пытался подняться. Я рядом с собой рассмотрела Виолу, она от паники будто задыхалась и буквально билась головой о землю. Направленным ветром я сдула капюшон и с ее головы, пусть хотя бы свободно дышит, а то она от страха уже странно хрипела. С другой стороны об меня начали тереться – ну конечно, эти же тоже бывают первокусниками. Я отпихнула от себя инкуба, но он подался снова и, с помощью моей спины, как-то изогнулся и тоже высвободил голову. Уставился на меня, кивнул неуместно приветливо – мы узнали друг друга, этот светловолосый парень с золотистыми глазами был в дневной компании на скамейке, а сейчас мы вместе попали в общие неприятности.

Голос откуда-то сверху торжественно провозгласил:

– Чтобы войти в студенческое сообщество, вы должны с честью пройти испытание! Просто примите как данность – не было ни одного студента в этой академии, кто бы не прошел через эту традицию. Единственное условие – не снимайте мешки и повязки, как бы страшно вам ни было!

А вот теперь мне стало страшно – я скинула свой еще на подходе сюда. Я задергала пальцами, пытаясь создать вихрь и нацепить на Виолу ее мешок снова, а инкуб начал извиваться так, как даже его народу не под силу. Но попробуй-ка со стянутыми за спиной руками надеть тряпочку, уже затоптанную в пыль! Голос сверху продолжал вещать:

– Мы стараемся устроить такое наказание, которое ударяет по какой-то слабости в вашем характере! Все присутствующие проявили горячий нрав – и значит, вы заслуживаете того, чтобы вас остудили.

– У меня горячий нрав? – взвизгнула Виола.

И я с ее возмущением была согласна – она тихоня и трусиха, каких поискать. Вряд ли она успела поругаться хоть с кем-то. Возможно, ее загребли за компанию со мной после маленького конфликта в столовой, ничего больше. Однако именно ее возглас и привлек к нам внимание: