Академия обольщения
Шрифт:
Алёна прижала руку к груди, унимая бешено стучащее сердце и мысленно перечисляя всю нечисть, которая только приходила на память. И даже не сразу расслышала какой-то звук. Что-то стучало совсем рядом – ритмично, отчетливо. Но то не был стук ее сердца.
Алёна открыла глаза и уставилась в полумрак, пытаясь понять, что происходит. Ага, она в вагоне. Возвращается домой с противными москвичами. Не исключено, кто-то из ее попутчиков вышел – и не может открыть дверь, чтобы вернуться. Хотя нет, вряд ли: Петя не спит, сидит на своей полке напротив Алёны, – наверное, он отворил бы своим приятелям. К тому же источник стука явно находится наверху, там, где спит Наташка. Да нет, она определенно не спит,
– Нет, блин, это невыносимо, невыносимо! – вдруг простонал Петя и упал лицом в подушку. – Да когда вы там натрахаетесь, сволочи? Никакой жалости к человеку!
– Не мешай, – донесся сверху задыхающийся шепот Вовы.
– Дурак, залезай сюда, – точно таким же задыхающимся шепотом отозвалась Наташка. – Люблю группен!
– Ну да, только его тут с гипсом и не хватало! – просвистел возмущенно Вова. – Навернемся отсюда все вместе, вот и будет тебе группен!
– Ой, я щас умру… – стонал Петя.
– Терпи, бедолага, – проворчал Вова, продолжая вколачивать Наташку в полку.
И только сейчас до Алёны дошло, что творится наверху и какова, вообще, была причина драмы, разыгравшейся при отправлении поезда. Вот почему всеми вдруг овладело беспокойство, охота к перемене мест – троица приятелей-москвичей собиралась втихаря заняться коллективным сексом! Конечно, не окажись Алёна такой несговорчивой, они преотличнейшим образом устроились бы на нижних полках, а сейчас Петина загипсованная нога мешала словить кайф на троих… то есть Наташка и Вова вовсю получали свое, а вот Петя оставался чужим на празднике жизни. И все из-за Алёны…
Ей стало ужасно стыдно. И к стыду примешивалось раскаяние. Пожалуй, нечто подобное ощущал один молодой человек по имени Григорий Александрович Печорин, когда побывал в городишке, называемом Тамань. «Мне стало грустно… – вспомнила Алёна, которая хоть и не бредила „Героем нашего времени“ так, как „Евгением Онегиным“ (она вообще прохладно относилась к Лермонтову), но все же считала своим долгом знать его почти наизусть. – И зачем было судьбе кинуть меня в мирный круг честных контрабандистов? Как камень, брошенный в гладкий источник, я встревожил их спокойствие и, как камень, едва сам не пошел ко дну!»
Точнее сказать, прошлая ночь – ночь унижения! – была тем самым камнем, который встревожил душевное спокойствие Алёны. И не только ее! Чудилось, та странная ночь подняла из глубин «гладкого источника» повседневной жизни огромное количество сексуальной мути, совершенно преобразившей мир, в котором доселе спокойно пребывала Алёна, даже не подозревая о том, что у него есть не только второе, но даже третье дно. Вроде довольно было бы с нее собственных переживаний – так нет, открытия в области низменной (в смысле – расположенной ниже пояса) сути человека продолжались!
Да что к ней так привязалось выражение Sperma forever? От кого она его слышала? Что значат эти слова? И что значит монограмма PS, которая была изображена на приснившихся ей красных шелковых трусиках?
Да не «на»! Вернее, не только на трусиках, а и на рюкзачке. На изящном синем рюкзачке, который лежал на вагонной полке. Чей рюкзачок? Кого-то из парней, само собой разумеется. Кого именно? Да бог знает…
Ну, бог, конечно, знает, однако догадаться может и Алёна. Неудивительно, что монограмма показалась ей знакомой. Вот уже полгода она видит ее как минимум раз в неделю – когда идет на свой любимый Средной рынок. Неподалеку открылся огромный фитнес-центр «Planet Sport», и на его фасаде точно такая же монограмма – PS– огромными
самосветными буквами. А такие рюкзачки, сколь помнит Алёна из какой-то мимоходом виденной рекламной передачи, в обязательном порядке носят тренеры и прочие сотрудники «Planet Sport». Тоже для рекламы.Так-так… Значит, один из парней работает в «Planet Sport». И его можно там найти.
Кто же, интересно? Все трое были вполне спортивного сложения, но для роли тренера, пожалуй, больше подходит Двойник. Блондин несколько тяжеловат, а шатен, наоборот, мелковат. Двойник – вообще идеальный типаж. То есть, к примеру, если бы Алёна пыталась в каком-то своем романе изобразить тренера престижного, очень дорогого фитнес-центра, куда валом валят самые состоятельные дамы города, она взяла бы за образец Двойника.
Конечно, всякое в жизни бывает… У «Planet Sport» есть конкурент, который называется «Wold Class», так вот там преподает цигун самый уродливый из всех мужчин, виденных Алёной в жизни. Стасом его зовут. Знакомство с ним, к счастью, шапочное, однако при одном взгляде на его физиономию у Алёны возникает чувство гадливости и ужаса, как если бы она увидела под ногами (цигунист ниже нашей героини на голову) скорпиона. Между прочим, был у нее такой прецедент однажды на Карадаге!
Одним словом, в фитнес-центрах даже суперского уровня работают порой и сущие уроды, а не только красавчики. Или, как принято выражаться теперь, красафчеги.
Стоп!
«Я же говорил, что все будет чики-поки! Вот дело и сделано. Только, малчеги-красафчеги… только давайте уж, как решили, – не выдавать, если что. 14АА41 – и все тут. Договорились?»
Кажется, это говорил шатен. Точно! Алёна уже почти спала, а все же фраза врезалась в память. Интересно, интересно… Надо бы напрячь ее, память-то, да посильней! Глядишь, еще что-то важное вспомнится. Потому что даже всплывшие из полусна слова шатена – существенная информация к размышлению. И словосочетание Sperma forever – тоже. Потому что фразочки не просто так были сказаны, а в контексте. Но об этом Алёна подумает потом, как и советовала Скарлетт О`Хара, любимая героиня любимой книжки. А пока можно сосредоточиться на том, как она вернется домой и немедленно пойдет на тренировку в фитнес-центр «Planet Sport». Цены там, конечно, не для тощего кошелька не самой популярной в мире писательницы, но что делать, придется раскошелиться.
Вообще обывательские представления о доходах господ беллетристов невероятно преувеличены – за исключением десятка суперраскрученных персон, авторы отнюдь не гребут деньги лопатой. Алёна Дмитриева на фоне тех самых персон – просто церковная мышка, с которой сравнивают распоследнюю нищету. Но даже церковная мышка на сей раз не станет сильно жмотиться. Она заплатит за урок, а если понадобится, даже абонемент купит. Увидит Двойника, посмотрит в его глаза, так похожие на чудные, невероятные глаза, блеск которых часто делал ее счастливой… Итак, она посмотрит в глаза Двойника – и увидит в них ужас. Наверное, парень решит, что его жизнь кончилась, что жертва сейчас потащит его в ментуру. Пожалуй, он еще кинется предлагать ей денег за молчание. Но…
Вдруг что-то прошумело рядом и мягко ударилось об пол. Алёна испуганно приоткрыла один глаз и разглядела очертания Вовиной фигуры. Черт, она так увлеклась своими размышлениями, что даже позабыла о попутчиках и их очень даже не тривиальном занятии. Что Вова тут делает, интересно? А, понятно – парень спрыгнул с верхней полки. Он поддернул трусы и вдруг наклонился к Алёне.
Наша героиня онемела от ужаса. Если бы Вова помедлил еще миг, заорала бы на весь вагон. Но, на счастье, он отстранился, и до Алёны долетел его шепот: