Академия Проклятых: Кровь отверженных

— Поверь, я на строгой диете, а для того, чтобы найти ответы, материала должно быть в достатке. Чем больше, тем сильнее я и тем лучше чувствую тебя...

И так серьёзно это сказал, что я не смогла сдержаться:

— Ха-ха-ха, — едко посмеялась. — Как в анекдоте: «Вскрытие показало, что пациент умер от вскрытия», — не смешно пошутила. — Я так не хочу. Не готова… — истерично перебирала оправдания, всё больше впадая в панику из-за невозмутимости упыря. — А можно как-то без жертвы? — жалобно пискнула, не зная, что ещё сказать.

— Я специализируюсь на крови, — буднично отозвался Шепс. — Определить может попробовать Войр, но острее моего вкуса нет ни у кого, — спокойно подосадовал Грознич. — А если учесть, что между нами связь, я бы посоветовал довериться мне!

— И ты это будешь делать, чтобы помочь мне, а не для того чтобы сытее быть?

— Я кровосос, Лис, — Шепс впервые назвал меня по имени да так нежно, что я даже затаилась. — Природу не изменить. Меня не переделать! Но я не неуправляемое зло! И ты мне нравишься. Ты единственная из иных, кто тронул моё сердце…

— Ты меня пугаешь.

— Объясняю, что интерес у нас всех. А кровь — пища. Кровь — сила. Кровь — знание. Я готов попробовать, ты хочешь знать… Давай, поможем друг другу. 

Оборотень — опасно и сомнительно.

Упырь — опасно и трогательно.

Тяжко вздыхаю:

— Так у меня и без того не особо много вариантов. Но если ты поможешь разобраться, тогда быть кормилицей будет уже не так стрёмно. — Но у меня есть просьба, — помедлила немного. — Скоро будет проверка на силу…

— Боюсь, с этим я тебе помочь не могу, — нахмурился Шепс. — Я ничего не знаю…

— Я об этом не прошу, — отмела любую мысль, что это так. — Но если там придётся прилагать усилия, нужна выносливость, здравомыслие… Прошу меня не пить за несколько дней до назначенного испытания. А то, у меня слабость и текучесть мозгов от кормления. Не хочется позориться и выглядеть тупой вермишелью… — закончила на грустной ноте.

— Даю слово, — загадочно улыбнулся Грознич.

Глава 24

Елисия

— Пошли, — за руку поймав, потянул дальше Шепс, ни с того ни с сего взявшийся меня проводить. Может и стоило бы возразить, послать парня к чёрту, но почему-то язык не повернулся. Да и милым казался упырь. Такой весь загадочный, молчаливый. Шагал рядом, глядя упрямо вперёд, и ни на миг на меня, но шёл так, чтобы я за ним поспевала, и все, кто нам встречался, понимали — мы вместе.

Даже в груди сердечко благодарно и неожиданно трепетно застучало, словно и на меня, наконец, упало счастье. Да такое, что против воли на губах улыбка играла.

А когда прощались у двери в мою комнату, он так таинственно пристально смотрел… не то поцеловать, не то сожрать хотел. Я застыла в предвкушении. Аж во рту от волнения пересохло. Мысли дурные в голову полезли… 

И Грознич, походу, их тоже легко читал. 

Уж не знаю, понравились ли они ему, но его ноздри жадно затрепетали. Светлые глаза кровью заполнились и впервые меня это не испугало, наоборот — заворожило. Даже показалось потрясающе красивым. Я тотчас залилась жаром от стыда и смущения. 

Чтобы опять не уличил в моих не самых пристойных мыслях, быстро распрощалась:

— Ладно, пока. Мне завтра на испытание… Не нужно тебя дразнить и провоцировать! — Хлопнула дверью перед его носом, а сама прижалась спиной к поверхности и взмолилась, чтобы Шепс поскорее ушёл и больше не тревожил мою душу!

Отпустило… несколькими минутами погодя. Вот тогда я огляделась. Изэллы в комнате не было. Она появилась только перед отбоем. И то — для видимости готовилась ко сну. А ночью, видимо, решив что я сплю, по уже знакомой верёвке куда-то сбежала. 

Когда вернулась — не знаю, но я проснулась, когда она уже крутилась перед зеркалом, готовясь к занятиям.

И была какая-то сияющая, воздушная — влюблённая!

Я ничего не сказала. И она тоже! По обычаю мне и слова не сказала — быстренько ушла. Я бы даже назвала это — улетела на крыльях любви! 

А вот я… Выдворила себя из комнаты в буквальном смысле слова. Идти на испытание, от слова «пытка», совершенно не хотелось. На душе засело стойкое ощущение предстоящих неприятностей. А может пятой точкой это остро чувствовала, но всё же пошла.

Правда, на лестничной площадке между женским и мужским крылом наткнулась на Сэма, явно кого-то поджидающего. Стоял, подпирая перила лестницы, носком кроссовка попинывая пол. И судя по его реакции на меня — ждал именно меня.

Хотела было отвернуться, сменив маршрут, да Рэйвен нагнал и, за руку придержав, остановил:

— Лис, ну же, прекрати дуться!

— Руку, — грозно взглядом указала на конечность наглого парня. Сэм тотчас понятливо разжал пальцы.

Я опять отвернулась, намереваясь уйти, но он настойчиво окрикнул:

— Лис, я ведь за тебя переживаю.

— Да, я заметила, — аж зубами скрипнула, шагнув прочь. Несмотря на мою категоричность, Рэйвен со мной поравнялся. 

— Лиса, послушай, — огляделся, нет ли особо внимательных зевак, ломающих о нас глаза, и когда убедился, что редким адептам, спешащим на учёбу, на нас глубоко плевать, ловко юркнул в карман ладонью и так же быстро в мою вложил что-то прохладное и колючее:

— Это накопительный амулет. Поможет на испытаниях.

Я недоверчиво разжала кулак, в котором оказался кулончик в виде невзрачного сердечка, но с шипами. Прозрачный камушек, серебряная цепочка. Очень простенький и неприглядный.

— Думаешь, я тебе поверю после… — недоумённо сморгнула я.

— Дело твоё, но если нужна помощь, я всё ещё твой друг, — настойчивым шепотом отчеканил Рэйвен. 

— Это откроет силу? — скептически покосилась на Сэма.

— Нет! — нахмурился парень. — Силу проклятого не откроет, но поможет собрать чужую…

— В смысле, собрать?

— Он питается силой извне: всё, что нас окружает. Природа, академия, место, силовики, двуликие.

— Амулет-накопитель? — уточнила без особого интереса.