Академия Ребеллион

— О, такие комплементы… — Но она вернула свою игривость быстро, хотя и понимала, что своим удивлением, своей заторможенностью выдала себя. В эту игру она собиралась играть до конца. — Такого мне ещё не доводилось слышать…

— Сомневаюсь, — усмехнулся Роб, открывая свои записи. И даже если по какой-то случайности окажется, что он был не прав, что имя Айки лишь совпадение с именем реальной принцессы Серии, Роб очень сомневался, что ее ни разу не сравнивали с королевской особой. Она ведь великолепна, само совершенство!

Улыбнувшись, Роб осторожно посмотрел на Айку. Он ведь заметил, что она тоже закрыла глаза. Конечно, это могли быть только его домыслы, подпитанные желаем, чтобы она ответила ему взаимностью. Только в таком случае он признавал, что сам неравнодушен к ней. Если бы Генрих задал ему тот же вопрос, что бы он сам ответил?

Но если Генри мог смело заявить о своей симпатии, то Роб все ещё рассматривал свое будущее, связанное со жречеством, поэтому ни о каких отношениях и речи быть не могло. Сейчас это было проявлением слабости, с которой он должен научиться бороться, иначе ему никогда не стать жрецом.

Айка с неохотой отпустила Роберта, хотя видят боги, она того не хотела. Что ж, самое главное — он поддался. Он не смог ей противиться. И этот человек был у неё в кармане, как бы гадко это ни звучало по отношению к хорошему парню. Еще пара проверок на предмет, сможет ли он думать о деле, когда она напомнит ему о поцелуе, и тогда Айка сможет точно сказать, победит она его или нет.

А может… нужно будет еще пару проверок? Для закрепления пройденного материала.

— Простите за опоздание…

Айка, да и вся группа обернулась на опоздавших. Хорошо, что преподаватель обрядов был спокойным монотонным добрячком, потому он просто пригласил опоздавших внутрь.

А это были Матильда и Зири — две подружки-хохотушки, так их знали на жречестве. Добрые девчонки, весёлые… Никто толком не обратил внимания на то, как они попросили присутствовать на уроке, как они вошли…

А вот наблюдательный Роберт и Айка это заметили. Голос, которым они просили пройти, совсем им не принадлежал. Можно было сказать, что заболели, но… Голос вдруг стал каким-то… Будто они находились под дурманом. Тихий, спокойный, но словно под кайфом.

Вот уж не думала Айка, что кто-то мог в школе достать траву. И уж тем более не думала, что ею могли баловаться столь хорошие девчонки.

— Странно, — пробормотал Роб. Он хорошо знал всех, кто учился с ним вместе на факультете жречества. До наблюдательности Генри ему ещё далеко, но отец его учил, что с любыми людьми нужно налаживать связи. Никогда не знаешь, где это может пригодиться.

Но, мало ли, девушки просто могли быть растеряны после объявления об играх. Возможно, искали команду или просто нервничали перед таким важным событием, поэтому были не похожи на себя. Роб не придал особого значения этому. У него и своих проблем хватало. Одна из них сидела по левую руку от него и создавала новые проблемы в лице Евы и Винсента.

Откинув мысли о девушках в целом, Роб сосредоточился на лекции. Хотя мысли его так и возвращались к тому, что случилось с Айкой. Он невольно то и дело касался своих губ, будто вновь хотел ощутить на них вкус Айки. Положение ухудшало то, что он чувствовал ее запах, ощущал близость. А стоило сделать неосторожное движение, как он задевал ее локоть, из-за чего ему приходилось извиняться перед ней и смотреть в это чудесное личико.

И каждый раз это было так мило с его стороны. Он будто превратился в маленького безрукого ребёнка, который за что ни брался, всё из рук валилось. И ведь Айка знала, что она в этом повинна. И как ничто другое эти вещи не повышали самооценку. С другой стороны, если этот недопоцелуй так на него влиял, то что будет, когда Айка поцелует его по-настоящему?

«Стоп. По-настоящему?» А с каких пор она собиралась идти так далеко? Но ведь игра!.. Она стоила свеч! Всё ради победы! Но не такой ценой! Она не будет играться с чувствами парня, который с самого начала был к ней добр и вежлив. Это ей не свойственно. Но если хотелось, то почему нет? Хотелось не для победы. Для себя. А ведь это значило что-то определенное, разве нет? А раз за этим не следовало что-то нехорошое в смысле кинуть или унизить, так почему нет?

И каждый раз Айка задавалась этим вопросом, когда Роберт смущённо извинялся и смотрел на неё. Она нарочно заставляя его отвести взгляд первым, пристально смотря в глаза, а пару раз даже языком по губам своим провела.

Его реакция была бесподобна. И чтобы всё это закрепить, когда прозвенел колокол на перерыв, а Роберт торопился покинуть класс, Айка всё-таки успела перекрыть ему дорогу. Но лишь ради одного вопроса:

— Скажи, я ведь не украла твой первый поцелуй?

— Конечно нет! Мне сколько лет по-твоему? — возмущённо фыркнул Роберт и поспешил смыться

Айка улыбнулась тому, как он заторопился покинуть её общество.

***

Вот уже две недели Ева не жалела себя. Все свободное время, что ей удавалось выделить между занятиями и ограничениями профессоров, она тратила на тренировки. Стоило прозвенеть колоколу к подъему, как она уже выходила из комнаты полностью подготовленная к пробежке. Недолгие тренировки по утрам позволили ей вернуть выносливость трёх годичной давности до того, как она полностью бросила занятия с мечом. Ещё пару месяцев усердных тренировок, и она нагонит учеников с факультета фехтования хотя бы физической формой.

С магией дела обстояли куда плачевнее. Еве не хватало объяснений профессора Ридмуса, что она делала неправильно. Вооружившись учебниками, она проводила все вечера после ужина и до отбоя в тренировочном зале магов. Винсент был недоволен, что она уделяла ему меньше времени, но она чувствовала, что у нее были проблемы, и их надо было как-то решать.

В очередной раз, когда практика магов, от которой Еву так жестоко отстранили, закончилась, она дождалась, чтобы никого из учеников и тем более профессора Ридмуса не осталось в помещении и раздевалках, после чего сама заняла зал. Разложив книжки, по которым она изучала теорию весь день, она попыталась применить знания на практике. У дальней стены стоял манекен, набитый соломой, в который она и целилась. Заклинание, которое она выбрала, называлось «Власть над ветрами», суть его заключалась в способности управлять разом над большим поток ветра. Сконцентрировавшись, Ева почувствовала поток энергии вокруг и собственной силой собрала необходимое количество, чтобы подчинить себе ветер. Она развела руки в стороны, вокруг нее поднялся вертикальный поток, заставивший волосы взмыть вверх. Ускорив его до необходимой скорости, Ева выкинула руки вперёд, заставляя ветер двинуться в нужном направлении, но то ли поток оказался слишком слаб, то ли она вложила недостаточно энергии, но чучело на другом конце зала даже не шелохнулось.

— Проклятье! — выругалась она, когда заклинание не удалось, как надо, на седьмой раз. Вернувшись к учебникам, Ева в очередной раз перечитала всю теорию, боясь, что что-то напутала или упустила. Но она делала все в точности как написано. Собрать энергию, направить поток… Где же она ошиблась?

По спине вдруг прокатилась неясная дрожь, и Ева обернулась. Было достаточно поздно, чтобы через большие окна с улицы не проникал свет. Факелы, горящие на стенах большого зала, были не способны развеять тень полностью. У Евы было стойкое чувство, что за ней кто-то наблюдал из темноты. В сердце поселилась тревога, а по всему телу пробежалась стайка мурашек.

— Как успехи? — раздался голос с противоположной стороны от той, куда смотрела Ева. Она резко обернулась, но сразу выдохнула. Генрих зашёл в тренировочный зал, и по его насмешливому взгляду было понятно, что он все видел.

— Лучше бы помог! — обиделась Ева, отворачиваясь от Генри. Как же ей было стыдно, когда ее видели за неудачей. Ранее на практике она бы только порадовалась, что у нее что-то не выходило, потому что это был лишний повод подозвать к себе Йеона и попросить помочь. Иногда он даже касался ее рук, чтобы показать правильные движения, и от этих прикосновений Ева таяла. Сейчас, вспоминая беззаботный первый курс, ей становилось грустно. Было жаль, что ее отношения с профессором Ридмусом испортились настолько, что он поменялся местами с Винсентом. Теперь Йеона не существовало для Евы. Но с другой стороны, если не произошло все то, что произошло, они бы никогда больше не сошлись с Винсом.