Академия Сайоран

– Сегодня все как обычно. Записи в журналах посещений я проверила, у стационарных пациентов все без изменений, - явно сдавала смену медсестра.

– И у госпажи Саюмаши? Бедная девочка, - подала голос вторая, - неделю без сознания, все ее друзья так переживают....

– К сожалению, - отозвался первый голос.
– В целом врачи говорили, что на восстановление души должно уйти не меньше двух-трех недель.

– И все равно это так долго... А правда, что у нее есть жених в академии?

– Сразу видно, что ты новенькая, - голос первой из сплетниц преисполнился ноток снисхождения и собственного превосходства, и даже некоторого лекторского звучания, - это президент студсовета. Его еще Ледяным лордом зовут. Впрочем, ты его, должно быть, еще не видела.

– Но почему, - неподдельно изумилась вторая, - если у него такое приключилось с невестой, он здесь жить должен!

– Ну, не ты одна так думаешь. Но мало ли, в политике всякое бывает. Деньги, власть, но отнюдь не любовь могла быть причиной помолвки. Скорее всего и тут так. Он ведь ни разу не зашел за неделю. Мне даже жаль девочку.

Гелари усмехнулась... даже странно, ей почти не больно от услышанного, а может, это побочный эффект разрушения души? Или просто она уже так привыкла, что Грейд делает ей больно, что уже почти не замечает этой боли? Впрочем, одно она знала точно - сейчас ей хотелось домой, и не хотелось никого видеть. Дождавшись пока голоса исчезнут, девушка двинулась дальше, благо уже было довольно поздно и никто не встретился ей по пути. Для того, чтобы добраться до квартиры, ей понадобилось почти два часа. Страшно хотелось спать, но... переодеться, написать письма, недовольно понимая, что рука дрожит и заказать экипаж, чтобы через час уже ехать домой. А какой шум подымется в академии, когда ее не найдут в палате, ее уже не волновало.

Первым, кого заметил Грейд, когда вошел утром в приемную студсовета, была незнакомая ему девушка, перекладывающая бумаги на столе секретаря.

– Позвольте полюбопытствовать, чем вы заняты?
– остановился он прямо у нее за спиной.

– О...
– глаза девушки широко распахнулись, - анэр Грейд. Я временно по просьбе Арии выполняю обязанности помощника секретаря. Вас вчера должны были поставить в известность. Тем более, что мое назначение было инициативой араны Саюмаши.

– Гелари сейчас в коме, вряд ли бы она в таком состоянии смогла что-либо инициировать, - холодно ответил Грейд.

– Мне так сказали, - девушка покраснела, и явно готова была расплакаться от того, что ее едва ли не во лжи обвиняют.

– Грейд, - Ариа вошла в помещение почти бесшумно, - оставь Лару в покое. Нам есть о чем поговорить.

– Пойдем в кабинет, - согласился демон.
– Итак?

– Мне утром пришло извещение от Гелари о том, что она снимает с себя все обязанности секретаря студсовета.

– Она пришла в себя?
– Грейд внимательно изучал столешницу.

– Да, но насколько я знаю, она уже покинула академию.

– Не попрощавшись?
– все тот же спокойный холодный тон.

– Как я поняла, она ни кому не сказала о том, что покидает академию, - сообщила Ария, неожиданно почувствовав себя вестником плохих новостей.

– Понятно. Введи новенькую в курс дел. И оставь меня пока что.

– С вашего позволения, - кивнула Ария выходя и прикрывая за собой дверь.

"Ария, хочу сразу извиниться, что мои не обдуманные действия привели к тому, что в итоге на тебя легло огромное количество работы, которая, я знаю по себе, имеет тенденцию съедать все свободное и не свободное время. К моему сожалению, по-состоянию здоровья я вряд ли смогу вернуться к выполнению обязанностей секретаря студсовета, поэтому официально передаю тебе все полномочия. Если будут какие-то вопросы - пиши мне, если это будет в моих силах, я обязательно помогу, хотя бы советом. С уважением, Гелари Саюмаши".

Грейд дважды перечитал послание. Она не сказала ничего ему, даже строчки не написала. Даже не упомянула. Сначала это ошарашило, а затем поднялась волна разочарования, обиды, злости, непонимания и желания выяснить причину подобного ее поступка.

Это девушка вообще заставляла его чувствовать такие яркие эмоции, которые он обычно в себе приглушал. И это уже стало для него привычкой, не прятать эмоции, когда она была рядом, конечно, если только это не касалось непосредственно ее самой и того вороха противоречивых желаний, вспыхивающих, вовремя ее пребывания подле. Да что говорить, запах мяты преследовал его уже почти всюду. А там, где его не было, Грейд ощущал дискомфорт.

Он ведь прекрасно отдавал себе отчет, что не забирал у Гелари кольцо вовсе не потому, что ему нужно было разрешение отца, теперь-то уже можно было в этом признаться. Он надеялся, что этого делать не придется. Надеялся, что стоит ей только придти в себя, и у них появится, наконец-то, возможность поговорить на эту тему.

Он уже неделю находился в состоянии постоянной конфронтации с отцом и попадал в свою комнату только глубокой ночью. Его нежелание видеть Фларию своей супругой удивило и разозлило Адриана, успевшего уже переговорить с родом Ангеар, но Грейд уперся, как говорится, рогами. По сути, в роду Ретаро не приветствовались некрасивые поступки (особенно если оставались свидетели), а пятнать репутацию еще даже до свадьбы - это слишком непростительно.

Это было основным аргументом Грейда в их спорах. Неожиданным подспорьем стало заступничество тетушки, принявшей сторону Грейда, чем поразила обоих спорщиков.

Отец лютовал так, что даже грозился лишить его имени рода, и когда Грейд с ледяным спокойствием предложил тому начинать готовить документы, только рукой махнул. Пожалуй, это была их первая существенная ссора. Они оба, прирожденные политики, всегда находили компромиссы, умело признавая победу и проигрыши, если все же в чем-то негласно соревновались, но так...Такие скандалы дом еще не сотрясали никогда.

Грейд отвлекся от воспоминаний об отце, этот вопрос как раз разрешится сам собой, в отличие от его проблем с Гелари. Что именно ее обидело? То, что он не сидел у изголовья ее кровати? Для этого было много желающих. Ему же было важно знать, что она постепенно поправляется. Не было и дня, чтобы он не справлялся об изменениях в ее состоянии у лечащего врача. Но сидеть в комнате, постоянно натыкаясь на злобные взляды Рейна, ему не хотелось. Напряженная обстановка явно не способствовала бы ее выздоровлению.