Академия Стихий. Душа Огня
Шрифт:
Я не выдержала и хихикнула. Потом широко зевнула, перевернулась на живот и закрыла глаза.
Все. Спать. А то завтра на пары не встану.
Вот знала бы, чем все это закончится, трижды бы подумала, прежде чем к Мирозданию обращаться. Но я-то не думала! А в итоге…
Сон начался не как обычно, иначе. Приснилось, будто стою я в коридоре преподавательского этажа, у двери в комнаты куратора фон Глуна. Потом вздыхаю, решительно толкаю дверь и переступаю порог. Я в гостиной - той самой, которую на днях в реале видела.
Опять стою, и жду, не
Тут три двери, точь-в-точь как в реале. Та, что справа, я это точно знаю, ведет в ванную. Та, которая расположена рядом с ней, по моим ощущениям, ведет в спальню, но мне туда не надо. Я поправляю волосы и направляюсь к третьей двери, той, что расположена с левой стороны.
Вхожу.
И оказываюсь в просторном, но довольно темном кабинете. Все стены заняты стеллажами с книгами, а напротив единственного, но большого окна, стоит массивный письменный стол немаленьких размеров. За столом, лицом ко мне, расположился Эмиль фон Глун.
Он поднимает голову, дарит удивленный взгляд, потом удивляется уже вслух:
– Дарья? По какому поводу?
До моего прихода Глун работал с какими-то бумагами, а теперь отложил письменные принадлежности и развалился в кресле. И хотя из окна за его спиной бьет свет, скрывая лицо мужчины в тени, я все же вижу затаенный блеск синих глаз.
– Лорд куратор… - говорю я, потом исправляюсь: - Эмиль…
– Так что тебе непонятно?
– с улыбкой спрашивает он.
– Что на этот раз?
– Базовый жест “Тин”. Описание в учебнике, который вы мне дали, никак не сходится с тем, которое находится в учебнике по “Базовым заклинаниям”.
– Да неужели?
Я робко киваю, а брюнет расплывается в доброй улыбке и говорит:
– Иди сюда.
В этот миг приходит осознание: Глун знает, что я вру. Куратор в курсе, что никаких описаний жеста “Тин” в учебнике по “Базовым заклинаниям” нет, но… я все равно подчиняюсь его желанию.
Подхожу и замираю возле стола.
Но фон Глуну этого мало, он жестом приказывает обойти стол и приблизиться к креслу.
Я снова подчиняюсь, а брюнет отодвигает бумаги, с которыми работал, и кивает на стол со словами:
– Садись, Даша.
Я неловко присаживаюсь на край столешницы, а потом, набравшись наглости, подтягиваюсь и плавно перебираюсь на то место, где только что лежали бумаги. И ставлю ногу на колено куратора.
Этот факт, равно как и то, что я босиком, никого не смущает. Брюнет прикасается к щиколотке, и его пальцы начинают скольжение вверх. Я стараюсь делать вид, будто не замечаю, как куратор задирает подол моего форменного балахона. Но все же немного краснею, понимая, что еще чуть-чуть, и он поймет - одежды под балахоном нет. То есть, вообще нет. Ничего. Даже трусиков.
– И в чем же несоответствие?
– мурлычет Глун.
Я шумно вздыхаю. Со стороны может показаться, будто я переполнена негодованием и поэтому не могу подобрать слов, но в действительности все проще - я не продумала эту часть “легенды”.
– Да-аш? Так в чем несоответствие?
– Во всем, - пытаюсь увильнуть
я, но куратор на мою уловку не ведется.Слышу тихий, изобличающий смех, а в следующий момент его губы касаются моего колена. О, черт!
Вот отлично понимаю, что сплю, а во сне все возможно. Но электрический разряд, который пробегает по телу, удивляет очень.
– Эмиль!
– Так что тебя смутило, Дарья?
– шепчет Глун с улыбкой.
– Ну… - Да, сказать мне нечего.
Ну, то есть, наверное, можно было бы что-то придумать и наврать, но когда куратор с силой отодвигает мое колено в сторону, разум отключается.
А Эмиль смеется. Тихо, но, одновременно, как-то очень коварно.
– Просто признайся, что снова ничего не выучила.
– Я… я выучила…
– Да?
Пальцы мужчины уверенно скользят вверх по ноге и замирают там, где им быть вообще не положено. И меня это даже смущает, но не настолько, чтобы отстраниться, или призвать Глуна к порядку.
– Даша-Даша, - в голосе куратора слышится укор, но он насквозь фальшивый.
– Неужели тебе приятно быть в отстающих? Неужели ты не могла выучить такую малость, как базовый жест “Тин”?
– Эмиль, пожалуйста…
Но брюнет непреклонен.
– Нет, Даша. Я, как куратор, не имею права закрывать глаза на твое наплевательское отношение к учебе.
– Эмиль…
– К тому же, мы с тобой договорились.
Да, брюнет намекает на наказание. И хотя я точно знаю, что от наказания тут одно название, в очередной раз притворяюсь испуганной.
– Эмиль, пожалуйста… - в моем голосе слышится стон, но вызван он в первую очередь легкими, ленивыми движениями его пальцев.
– Нет, милая.
– Он даже не пытается играть достоверно.
– Даже не мечтай. Не отвертишься. Не в этот раз.
Да-да, он угрожает уже в открытую, и я, по идее, должна снова изобразить испуг. И я даже делаю испуганное лицо, но при этом бесстыдно ставлю вторую ногу на подлокотник глуновского кресла. А потом, окончательно сдаваясь, опираюсь на руки и откидываюсь назад.
Синеглазый лорд принимает это как должное, и уже через миг его пальцы начинают невероятный, совершенно неприличный танец. Чуть позже к этому танцу подключаются губы…
И я горю! Горю и хочу проснуться, но у меня не получается, поскольку этот сон - желанный и нежеланный одновременно. Мне настоящей ужасно стыдно, а та я, которая сидит на столе перед куратором, сходит с ума от удовольствия.
Зато ощущения у нас общие, и они бешеные. Эмиль… он, кажется, бог секса. И если в пантеоне Полара нет такой должности, я ее введу, ибо то, что он делает, - невероятно. Нереально. Немыслимо.
Проснулась я… от оргазма.
То есть, я наверняка не знаю, но судя по всем признакам, от него самого. А чем еще объяснить тот факт, что лицо пылает, сердце бьется до того сильно, что кажется вот-вот из груди вырвется, а еще ноги дрожат, и как-то… очень сыро. И стыдно до чертиков!
Вернее, это даже не стыд, а нечто большее. Нечто, от чего хочется провалиться сквозь землю как минимум. Сделать что угодно, только бы никто никогда не узнал. И не застукал меня в таком состоянии.