Академия теневых заклинаний

– В чем дело?

Резко развернувшись, я зашагала к ним.

– Вы слышали, чтобы кто-нибудь входил?

Близнецы в замешательстве огляделись по сторонам, дерзкий настрой Сэм быстро испарился.

– Куда? – спросила она, когда я быстро прошла мимо нее. – Ты имеешь в виду, в дом?

Значит нет.

– Закройте дверь, – гаркнула я, из-за тревоги став резче обычного. – И заприте. На все замки.

– Что происходит? – спросил Билли, вбежавший в дом следом за Сэм. Не дожидаясь ответа, он задвинул засов и заблокировал дверную ручку.

– Все повторяется. – Отец неровной походкой приблизился к двери на кухню и, чтобы устоять на ногах, уперся крупным кулаком в дверной косяк. Поспешив к нему на помощь, Сэм скользнула под другую его руку. Он встретился со мной взглядом. – Уайлд, мы не можем его отпустить. Они убьют его. Томас был лучшим в классе: если уж он не справился, то Билли и подавно не сможет.

– Я? – Билли указал на себя. – Что я такого натворил? Клянусь, это был не я!

– Кому-то совесть покоя не дает, – пробормотала Сэм. В ответ брат зыркнул на нее.

– Постой, – вскинула я руку. – Не гони лошадей. Никто Билли никуда не заберет. Сэм, Билли, отправляйтесь в постель.

Билли замотал головой.

– Если дело во мне, я имею полное право…

Я взглядом заставила его замолчать.

– Дело не в тебе. А во мне. А теперь быстро наверх. Оба. Ложитесь спать. Поговорим об этом завтра.

Близнецы не спешили уходить, поскольку, как и я, прекрасно знали, что в этом доме ничего не обсуждается. Я указала пальцем на лестницу.

– Идите сейчас же. Дайте мне поговорить с отцом. Мы все уладим.

Они принялись что-то обиженно ворчать себе под нос, но хватило одного строгого папиного слова, чтобы отправить их наверх. Я дождалась, пока двери их комнат хлопнут, схватила второй желтый конверт и надорвала его. Внутри оказалась пачка бумаг. Пять символов невообразимо ярких цветов, украшающих верх страницы, соответствовали тем подвескам, что лежали в первом конверте. Я просмотрела текст, хотя папа уже пересказал мне его содержимое.

– Это школа для исключительных людей, – невнятно проговорил он. Потянулся и схватился за спинку стула. Я взяла его за руку, ощутив в нем прежнюю, пусть и едва уловимую, силу. Стиснув его ладонь, помогла ему опуститься на стул. Затем продолжила изучать дополнительные пункты, пока он рассказывал дальше: – Лишь привилегированные люди могут учиться там, Уайлд. И эти привилегии касаются не денег, а дара. Магического дара.

Я уставилась на него как баран на новые ворота – в полнейшем недоумении.

– Повтори, что ты сказал?

Но он, похоже, меня не слышал.

– Я тоже, как и все в моей семье, получил приглашение, но… – Его голова поникла. – У меня не было того, что они искали. Я был полным нулем. Магическим ничто… должен был обладать хоть чем-то, но нет.

– Магическое… ничто, – повторила я. Мы снова вернулись к бессмысленным словам.

– А вот твоя мама… Она была выдающейся, – продолжал он обрушивать на меня поток информации. – Талантливая. Такая же красивая, как ты, с длинными темными волосами и янтарно-золотистыми глазами. На любом балу она становилась королевой. И, конечно же, как и Томас, была лучшей в классе. Я не смог обучаться в академии вместе с ней – не прошел испытания, – но всегда оставался рядом и поддерживал ее. Стал работать на ферме. – Он выставил вперед ладони. – Твоя мама не часто об этом говорила, но из академии она ушла из-за какого-то семейного проклятия. Навсегда отказалась от мира магии и хотела, чтобы ее дети тоже держались от него подальше. – Он покачал головой. – Так должна поступить ты. Так должен был поступить Томас. Но я отпустил его. Это моя вина…

У папы слегка заплетался язык. Интересно, сколько самогона он выпил? В любом случае он точно верил в то, что говорил. Все эти фантастические идеи казались ему реальными. По крайней мере сейчас, когда алкоголь затуманил его разум.

– Он сам хотел уехать, – возразила я, ловя каждое папино слово, пытаясь осмыслить все, вникнуть в суть. Затем положила руку на его исхудавшее плечо. – Он бы все равно настоял и добился своего. Он бы считал, что поступает правильно. Деньги, хорошее образование с перспективой хорошей работы – ты бы не смог его остановить. Никто из нас не смог, даже если бы мы знали, чем это закончится.

Хотя у Рори, возможно, получилось бы, внезапно подумала я. Томми не раз обращался к нему за советом и всегда прислушивался.

Отец тяжело вздохнул и потер шею.

– Наверное, ты права. – Он помолчал и покачал головой. – Я-то думал, они с тем соседским мальчишкой смогут присматривать друг за другом, как это бывало в детстве.

На меня, оглушая, обрушился новый поток сведений.

– Постой, ты сейчас говоришь про Рори?

Папа покачнулся.

– Когда-то мы с Пэм Уилсон отлично ладили. Они с твоей мамой были не разлей вода. Некоторое время вместе учились в школе. А потом твоя мама умерла, и тот мерзкий кретин, ее муж, сильно запил. Он всегда был неприятным типом. Я просил Пэм уйти от него, обещал помочь, но что я мог сделать? А потом в городе появилась Эмилия. Они с твоей мамой тоже дружили…

– Пап. – Я склонилась к нему и коснулась его руки, пытаясь вырвать из воспоминаний прошлого. В памяти всплыло, как наши с Рори мамы вместе сидели за кухонным столом с бокалами хереса и смеялись, но это было очень давно, когда мама была еще молода, полна жизни, а папа не измучен болезнью. – Что там насчет Рори? Он тоже отправился в тот колледж?

– Паршивый ублюдок разбил мне губу, помнишь? – Папа провел ладонью по лицу. – Я никогда не видел такой скорости.

Он говорил о Баке, отце Рори. Обычно тому даже повода не требовалось, чтобы поразмахивать кулаками. Вот только я спрашивала про сына Бака. По всей видимости, в папином сознании началась путаница в хронологии событий и людях. Сейчас у меня не было ни времени, ни особой причины во всем этом разбираться. От Рори мне приходила пара открыток из Невады – то есть он находился в противоположном конце страны от школы, где учился Томми. К тому же Рори никогда мне не врал. Единственная клятва, которую мы дали друг другу, – всегда говорить правду.

Я тяжело плюхнулась на стул напротив отца, моя рука соскользнула с его плеча. В его словах чувствовалась искренность, а еще – действие алкоголя. Трудно было понять, где заканчивается реальность и начинается фантазия. Тем более после такого количества выпитого самогона.

– Я так понимаю, это договор? – Я пролистала пачку бумаг и тут же нашла ответ на свой вопрос. Вся информация, вплоть до мельчайших деталей, содержалась в последнем разделе.

Если Билли прибудет на испытания, все деньги из приветственного набора останутся у него; если он получит место в академии, сможет претендовать на финансовую помощь. Все мы обязаны хранить молчание: если кто-то из нас обмолвится хоть словом, поплатится жизнью. И уже в самом низу шла приписка: «В случае если АБИТУРИЕНТ не явится на Отборочные испытания, это будет считаться нарушением договора, и семья АБИТУРИЕНТА будет уничтожена».

– Бессмыслица какая-то, – тихо проговорила я, перечитывая пункты договора. – Сначала они пишут, если Билли прибудет на испытания. А из слов ниже становится ясно, что у него даже нет выбора.

Я отшвырнула договор, страницы разлетелись в разные стороны.

– Они не могут никого заставить. Это незаконно. Ощущение, будто это мафия, а не школа для… привилегированных. – Я покачала головой. – Он никуда не поедет. И они не заставят его это сделать. В конце концов, он еще несовершеннолетний. Завтра же позвоню в полицию и подам на них заявление о запугивании. А деньги верну им обратно. – Я всплеснула руками, во мне бушевала ярость. – Если они считают, будто могут угрожать нам, заставлять плясать под их дудку, то сильно ошибаются.