Академия
Шрифт:
Солдаты, как я понял, обеспечивали безопасную доставку нас в расположение армии. Тут также были люди в авангарде, прямо перед нашей колонной, затем шла повозка с какими-то тюками и в конце ещё несколько солдат.
Командующий время от времени замедлялся, давая нам возможность перейти на шаг и отдохнуть. По моим прикидкам, мы двигались в два раза быстрее, чем с караваном Джин Фу, но лишь к вечеру следующего дня наша процессия достигла нужного места.
Военный лагерь был похож на настоящий город. Высокие внешние стены были выстроены из дерева, внутри всё разбито на отдельные квадраты, между которыми проходили прямые коридоры. В каждом квадрате находилось по одному цзу (сто человек). Проходы в квадраты были
Армия была огромной, а ведь это всего лишь одна из пяти армий страны. Я не мог понять, сколько же человек тут находилось, но жизнь в лагере так и кипела. Сновали туда-сюда люди в доспехах, проезжали колесницы, в которые были запряжены не рогачи, как у Командующего, а другие животные, похожие на смесь вилорога с яком, массивные, с двумя рогами и круто выгнутой спиной, словно там находился горб. Неподалеку тренировались лучники. Пробежал человек с развевающимся вымпелом, а за ним, дружно ухая в такт шагам, следовали полураздетые мужчины с копьями наперевес.
Командующий остановился и сказал:
— Новобранцы обычно живут вне стен лагеря, пока не покажут себя достойными солдатами. Но вы уже не новички в военном деле, поэтому вам выделят отдельное место и уже с завтрашнего дня начнут заниматься. Не опозорьте меня! Ты, следуй за мной, — сказал он уже лично мне.
Он проехал внутрь лагеря и, попетляв по коридорам, остановился на площади перед большим шатром, охраняемым десятком солдат. Как я заметил, Командующего здесь любили. Пока он ехал, его со всех сторон радостно приветствовали солдаты, не только кланяясь из-за его статуса, но и выкрикивая вопросы и пожелания: «Как вы добрались, удачно?», «Снова желторотиков привезли?», «Совсем про нас забыли!», «Хорошо, что быстро вернулись».
Командующий спрыгнул с колесницы, коротко кивнул охране шатра и, бросив мне: «Жди», скрылся внутри.
Пожалуй, так и можно описать всю мою военную практику. Я ждал. Я ждал Командующего во время совещаний, ждал, пока он проверял своих людей, ждал, когда он смотрел на обучение наших ребят, даже ночевал в его шатре, в передней комнате, а не в палатках с остальными. Но я так и не понял, зачем я был нужен.
Рогачом занимались специальные люди, которые знали, чем его кормить, как часто выгуливать и как убирать за ним, не разозлив зверя. Поручения и сообщения разносили быстроногие солдаты, знавшие всех и вся в лагере. Они умудрялись вычислить, где сейчас находится тот или иной подчиненный Командующего, и всегда угадывали с первого раза.
Да, несколько раз я помогал ему снять-надеть доспехи, но и для этого у него был человек. Словом, я был абсолютно не нужен. И мне сказали, что в предыдущий раз Командующий помощника себе не назначал.
Я видел ребят и их тренировки, лишь когда Командующий находил время поприсутствовать на них.
Им выделили седого предводителя седьмого низшего ранга, который гонял их с утра до вечера по специальному тренировочному плацу. Их готовили как обычных пехотинцев, выдали луки и копья и принялись натаскивать на строевой бой. Многое мы уже умели, выучили за полгода еженедельного обучения. Но выучили именно как науку, а здесь это вгоняли так, чтобы солдата можно было ночью разбудить по тревоге, и тот, не успев открыть глаза, уже бы встал в строй и начал сражаться.
Когда седьмой низший ранг убедился, что студенты знают, с какой стороны у копья острие, то начал устраивать потешные бои, так здесь назывались тренировки с неприятелем, в роли которого выступало другое отделение.
Сначала нашим дали в соперники рекрутов, что обучались тут месяц, но студенты разгромили их в пух и
прах. Может, именно строевой подготовки нам и не хватало, но ежедневные занятия у Идущего к истоку и Старшей сестры натаскали нас физически ничуть не хуже.Спустя неделю студенты перешли на соревнования с солдатами, что тренировались уже полгода. В чистом поле наши ребята проигрывали, зато неизменно брали верх во всём, что не требовало идеального строя. Они быстрее захватывали холмы и крепости, брали языка, лучше разведывали местность.
Солдаты привыкли подчиняться приказам, поэтому с личной инициативой у них было плоховато. А студенты помимо нестандартного мышления также применяли скрытое оружие, выданное Старшей сестрой, благородные показывали чудеса фехтования, на что не были способны вчерашние крестьяне. И это мы ещё не пользовались магией!
Тедань на потешные бои никогда не надевал шлем, завязывал волосы в хвост, отчего казалось, будто на его темной макушке горел синий огонек. Это да ещё его немаленький рост притягивали к нему внимание солдат, и студенты выстраивали свои стратегии боя вокруг Теданя, как отвлекающего маневра.
За боями было интересно наблюдать, ещё интереснее было бы в них участвовать, но когда я заикнулся об этом Командующему, тот гневно посмотрел на меня и сказал:
— Это армия. Тут ты делаешь то, что тебе говорят. Понял, солдат?
Я пожалел, что вообще поехал на эту практику. Лучше изучать массивы вместе с Мастером печати, чем вот так болтаться хвостом за Командующим. В его шатре было всего несколько книг, которые я за этот месяц выучил почти наизусть, но и они не спасали меня от скуки. Поэтому новость о возвращении в Академию меня обрадовала.
Ребята за время, проведенное в армии, явно сплотились, исчезло прежнее разделение на богатых и бедных, на благородных и простолюдинов. Может, этому помогло изгнание Джиана, а может, и бои против общего врага. Я слышал, как они дружно смеялись за моей спиной по дороге в Академию, а порой даже запевали песни, выученные в военном лагере.
И у меня появилось то же неприятное чувство, что и в детстве, когда я жил с мамой, когда я слышал веселые голоса на улице, а сам постоянно сидел дома один. Мне безумно хотелось пойти к ним, поиграть в мяч, ловить за хвост дракона, поиграть в стражники-разбойники, но я вынужден был довольствоваться самодельными игрушками да парой книг. Стоило лишь выйти, как меня обзывали семеркой, спрашивали, когда закончится моя Ки и когда я умру, кидали камни. Возможно, будь я наглее или общительнее, то преодолел бы этот барьер, отшутился бы и все же влился бы в уличную кутерьму, но тогда я не смог.
Я посмотрел на колесницу, развернулся и встроился к ребятам. Тедань радостно врезал мне по спине, криво усмехнулся Ян, несколько человек махнуло рукой, и вот я уже орал песни вместе с ними.
На следующий день после возвращения в Академию ко мне подошел Двенадцатый и сказал, что меня ждет Кун Веймин.
— Садись, Юсо Шен, — указал глава академии на специальное место для посетителей. Когда я в прошлый раз приходил просить за Теданя, то весь минутный разговор простоял возле двери. И подобная доброта со стороны Куна меня вовсе не радовала.
— Благодарю, господин Кун, — я сел, куда мне было сказано.
— Веришь ли ты в судьбу, Шен? В то, что каждому человеку Небесами уготован особый путь и, хочет он того или нет, ему придётся по нему пройти. Человек может упираться, отказываться от начертанного, и тогда судьба будет кулаками и кнутом направлять его. Но стоит лишь шагнуть в нужную сторону, как судьба начинает расстилать шёлковую дорогу.
Я молчал, не понимая, к чему он ведёт.
— Я долго сомневался, правильно ли понимаю зов, ведь судьба предлагала мне нечто немыслимое, невозможное. Я молил у Небес дать мне знак, пока ещё не стало слишком поздно. И Небеса откликнулись на мою просьбу.