Акакий Акакиевич
Шрифт:
Но Клёпин на Сергея не реагирует.
– Что, красавица? – обращается к Ольге. – Военных любим? На портупею купилась?
– Завидуешь? – искрит голубыми глазами Ольга под общий хохот.
– Тихо, тихо, я только отмечаю факт. Это Лев у нас завистник. Лев, немедленно забудь об этой девушке и подстригись! А это что у тебя?
– ?
– Не замечаешь? Такие мурашки по предплечью ползают.
– Мурашки? – не понимает Лев. – Какие мурашки?
– Обыкновенные! Хвойные ванны принимать надо!
Мишка познакомился с ребятами из ЛИСИ. «Лисята» оказались любителями театра и ходили в театральную студию при родном Инженерно-строительном институте. Однажды они пригласили нового знакомого на свою постановку про Степана
– Браво! Браво!
Казаки и девушка сбежали со сцены, началось братание со зрителями. Совершенно счастливо они хлопали друг друга по спинам, поздравляли с победой, пили вино. Мишка участвовал в веселье и молчал, как партизан. И как оказалось – очень правильно. Уже под утро выяснилось, что буквально несколько дней назад основная часть труппы, наплевав на диплом, ушла с последнего курса института и собралась поступать в Театральный. Мишке стало страшно.
Подоспели экзамены. Мишка давно относился к ним философски – куда от них денешься? К тому же за пять лет привык учиться. Ну ещё, ну сдадим, ну подумаешь? Но на этот раз решили готовиться, как на первых курсах, все вместе: Мишка, его нынешний сосед толстенький Витя, ради хороших оценок покинувший невесту, и бывший сосед Алекс – когда-то жили с ним на Лиговке. Серьёзные люди немножко позанимались наукой и послали Мишку, как самого лёгкого на подъём, за едой. Мишка купил конфеты. Послали второй раз, терпеливо объяснив, что надо купить мясо. Мишка принёс лёгкие.
– Ты что, издеваешься? – обидчиво спросил Витя.
– Но их же можно сварить! – удивился Мишка. – К тому же они дешёвые.
– Нет, он точно издевается! – пожаловался Витя, повернувшись к улыбающемуся Алексу. – Ну, наглец, ну, наглец!
– Не наглец, – поправил Алекс, – просто… ну просто он такой.
– Да ну вас, привереды какие! – обиделся Мишка. – Сам буду готовиться.
Подготовились, сдали экзамены, и Витя Мецер женился. Предъявил, так сказать, зачётку, что умный, и с триумфом женился. По этому поводу перестал платить за квартиру и забрал вещи. Его женой стала остролицая, худенькая девица, дочь инженеров с Пискарёвки с приданым в виде огромного дога, которого Вите вменили в обязанность выгуливать. Он и выгуливал. Как-то Мишка встретил своего бывшего соседа в общежитии, стоящим на лестнице в глубокой задумчивости.
– Ты моего Джо не видел? – спросил Витя Мишку.
– Какого такого Джо?
– Ну пса!
– Не видел, а что?
– Да вот, – на Витькином лице отобразилась сильнейшая растерянность, – не представляю, на какой из шести этажей он забежал!
Военная кафедра устроила сборы в Кандалакше, и Мишка совершил стратегическую ошибку: решил, что его будут кормить бесплатно, пошёл в ресторан «Кавказский» и ухнул там все свои деньги. От замечательного вечера только и осталась в раскалывающейся утром голове сногсшибательная фраза, сказанная приобретённым айзербайджанским друганом опоздавшему официанту:
– Трахал я тебя, твой мама, твой папа, твой газовый колонка и пятьсот метров возле дома!
На Мишкино удивление, официант на оскорбление не отреагировал, но легко взял двойные чаевые. Нет, действительно, был цыплёнок табака и терпкое красное вино, но вчера. А сегодня, сегодня что?
А ничего – фига без масла, железный поезд и в нём верхняя полка сверху. Хорошо ещё, давний друг Андрей взял с собой ящик пива и отпаивал страдающего Мишку. Пожар внутри Мишки потихоньку успокоился, но вот в самой Кандалакше… не то чтобы не кормили, но есть было нечего. Мишка мог совсем похудеть, если бы Сергей не подкармливал его в буфете. А ещё он чуть не загремел на гауптвахту: вышли строем в Кандалакшу – небольшой посёлок с серыми домами, и Мишка, шедший последним, напялил ради смеха вместо пилотки весёлую соломенную шляпу с широкими полями. Взводный по изумлённым лицам редких прохожих понял, что что-то неладно, резко обернулся и чуть не упал от такой наглости.– Взвод, стой! Рядовой Кац, выйти из строя!
Пойманный с поличным балбес вышел.
– Вы что себе позволяете? Почему одеты не по форме? На гауптвахту захотели? Отвечайте: да или нет! Ах, нет? Два наряда нужник чистить!
А через день всех бросили в пеший поход на сорок километров. На половине пути новоявленные пехотинцы стали падать, и их подбирал специальный двигающийся следом грузовик. Мишка дошёл до конца, но в кровь стёр ноги. Теперь вместе с другими покалеченными он сидел на крылечке казармы и благосклонно взирал на отрабатывающих строевой шаг однокашников.
Медленно ракеты уплывают вдаль, ать-два….Встречи с ними ты уже не жди, ать-два…Мы сегодня начали бомбить Китай, ать-два…Только б не взорваться по пути…Вот так сидели, сидели и вдруг:
– А вы почему не в строю? – дыша перегаром, возмущённо спросил их чужой и грубый майор.
– Выздоравливаем! – отрапортовал кто-то.
– Встать, когда с вами офицер разговаривает!
– Больно же!
Майор побурел:
– Встать, я сказал!
Калеки поднялись.
– Кто такие?
– Студенты мы… На сборах…
Майор презрительно сплюнул:
– Студенты? Да вы просто стадо коров. А ну освободи дорогу! – рявкнул на Мишку.
Прошёл дальше.
– Мишка! – появился Клёпин. – Ты чего смеёшься?
– Хочу – и смеюсь.
– Дурак! Смеётся только тот, кого назначили.
– Да? Иди, Колька, съешь лучше курочку, а то ты похудел за последнее время…
Клёпин свирепо посмотрел:
– Я тебе руки-то обломаю!
– Эй, мужики? Сидим… А для меня местечко найдётся? – задорный голос Пилипенко.
Этот Пилипенко, единственный из офицеров кафедры, взятый Семенюком на сборы наблюдать за подопечными, неожиданно превратился в совершенно свойского парня. Смеялся шуткам, угощал сигаретами, рассказывал анекдоты, защищал парней от излишней придирчивости местных офицеров, раздавал вопросники, на которые действительно было интересно отвечать: про ощущение времени, кто тебе симпатичен, кого ты считаешь лидером, про организацию учёбы на кафедре. Серёжа с Мишкой даже как-то чуть не поссорились по поводу Клёпина. Сергей утверждал, что он лидер во взводе, а голодный Мишка обижался, потому что этот лидер пригрелся с дружками на кухне и там объедался.
После сборов оказалось, что Пилипенко выявил и разоблачил сионистскую организацию, зловредно окопавшуюся в рядах будущих докторов. Мишка под гребёнку не попал, ребят, в основном питерских евреев с лечебного факультета, выгнали из института, а Пилипенко получил подполковника.
По возвращении Мишкино плохое настроение ещё больше усилилось. Как-то стояли у общежития, и Сёмкин похвастал, что оббегал кухни ушедшего шестого курса и разжился множеством кастрюль и сковородок. Услышав о его практической хватке, Мишка обрадовался и наивно попросил: