Акция прикрытия
Шрифт:
Марина замешкалась, охваченная тревожными предчувствиями. Их с Василием хитрость состояла в том, что они разделяются – она уносит деньги и дожидается живого и здорового жениха, а в случае чего поднимает шум. Теперь же они оба под контролем Бузуртанова и его друзей. Случайность ли это? Или контрхитрость?
– А где Василий? – спросила она, стараясь не выказать волнения.
– Там, внизу, сейчас сама увидишь. – Ильяс коснулся напряженной спины – то ли погладил, то ли подтолкнул.
Сапоги на высоких «шпильках» не самая подходящая обувь для крутой лестницы, все внимание Поповой сосредоточилось на том, чтобы не упасть. Перемежаясь узкими площадками, марши меняли направление, пучок света прыгал по замыкающим
Наконец «шпильки» коснулись ровного бетонного пола, и Марина почувствовала себя увереннее. Но ненадолго. Четыре плохо различимые в сумраке фигуры направили на нее Г фонари, освещая волосы, лицо, ноги... Пятна света, словно липкие пальцы, бегали по телу, будто стараясь заглянуть под одежду.
– Хорошую бабу привел! – За гортанным возгласом Последовал одобрительный гогот четырех глоток.
Ильяс угрожающе крикнул что-то непонятное, и гогот смолк. Фонари развернулись и, уперевшись в бетонные плиты пола, двинулись по идущему под уклон туннелю.
– Где Вася? – севшим голосом тихо спросила девушка.
– Там, впереди. – Ильяс обнял ее за плечи, увлекая вперед. – С ним все в порядке. Просто наш старший хочет, Чтобы ты рассказала ему про эту бомбу подробней.
– Я же тебе уже рассказывала!
– Он хочет сам разобраться. Ведь отсюда до Кремля далеко, да? Как же тогда достанет? Может, еще что-то спросит. Тебе же не трудно ответить!
Объяснение было правдоподобным, но Марина в него не поверила. Впрочем, деваться было некуда. Она молчала, и Бузуртанов шел молча. От него исходило тяжелое биополе. Видно, и мысли были недобрыми.
Ильяса действительно обременяли тяжелые раздумья. Ему не нравилось то, что должно было произойти. Во-первых, он обещал девчонке, что все будет нормально. Во-вторых, она ему не чужая, в сердце осталось теплое чувство, которого он не испытывал к другим «дыркам». В-третьих, именно ее информация помогла примириться со своими.
Но Магомет тоже прав: в таком серьезном деле свидетелей быть не должно...
До расстрела у «Агата» он бы мог попросить Магомета найти компромисс; отправить девчонку за границу или на родину в какое-нибудь горное село, пусть поживет с годик, пока все утрясется... Но сейчас отношения между ними только-только восстанавливаются и перечить никак нельзя! И с ребятами конфликтовать нежелательно, если ее просто пристрелить, они недовольны останутся, им забаву подавай... А девке лишние муки...
Ильяс Бузуртанов имел на душе немало грехов, но никогда не давал им оценку, да и вообще не задумывался ни над чем. Что сделано, то сделано – думай, не думай. Сейчас он первый раз копался в себе.
«Еще подумает, что я из-за денег, – обожгла внезапная мысль. – Из-за паршивых двадцати тысяч! Да, так и подумает...» Ему стало нестерпимо стыдно, как тогда, за оскверненным столом в ресторане.
Скороходов в то же самое время думал о Марине. Уже, наверное, добралась до дома, поставила чайник, забралась с ногами на тахту, закуталась в плед. В квартире холодновато, надо будет стояки заменить, да и в комнате ремонт сделать, благо деньги теперь есть. Можно и свадьбу хорошую сыграть, и за границу съездить. Нет, за границу лет пять не выпустят, у него допуск высокой формы, сколько расписок давал... Правда, главный секрет он уже продал... Наполовину; деньги взял, а место еще не показал. Хотя до него меньше километра осталось...
По бокам и сзади шли сопровождающие, на миг лейтенанту показалось, что его конвоируют. Маринка сказала, что ее знакомый – бизнесмен, а торговля ураном – это выгодный бизнес, хотя и противозаконный. Но кто сейчас законно зарабатывает деньги? И все же... Рожи у этой публики явно бандитские, тут уже не бизнесом пахнет... Может, зря вообще
все это затеяли? Одно дело, если выпотрошат заряд и продадут за границу, а совсем другое, если погрузят в самолет и сбросят, где захотят! На такое он ни за какие деньги не пойдет... Или уже пошел? Он ведь не спрашивал, для каких целей им нужна бомба. И его не заверяли, что исключительно для благотворительных. И все же противно.Конечно, Дронов негодяй, а Кирей – полный дегенерат, ему есть за что на них обижаться. Но ими Система не заканчивается и не на них держится. И присягу он давал не им. И товарищей у него в Системе хватает, а с бандитами в роду Скороходовых никто никогда не якшался. Так, может, ну их в задницу, эти двадцать тысяч? Руки, ноги, мускулы, специальные знания, опыт – все есть! Сейчас в любую солидную фирму его на полторы-две тысячи баксов без вопросов возьмут... Зато перед совестью, перед товарищами чистым останется и предателем не станет!
Только как из всего этого выпутаться? Не скажешь же, этим рожам: мол, извиняйте, ребятки, я передумал, пойдем обратно, а деньги я вам завтра принесу... Сразу же прикончат, и никакие приемы рукопашного боя не помогут! Да и к Маринке тут же нагрянут деньги забирать, а там еще неизвестно что удумают... Лейтенант резко остановился, идущий сзади ткнулся ему в спину.
– Эй, что стал, а? – враждебно спросил голос с сильным кавказским акцентом, и Скороходов вдруг понял, что судьба его решена однозначно, независимо от того, выполнит он свои обязательства или нет.
– Вспоминаю, куда идти...
Туннель разделялся на три рукава. Налево шел низкий и узкий ход с блестящими от стекающей воды стенами, направо – круглая бетонная труба двухметрового диаметра.
– А то можно в такие места забраться, что обратно дороги не будет...
– Вспоминай, дорогой, вспоминай, спешить некуда, – раздался другой голос, важный и снисходительный. До нужного места было рукой подать. Двести метров по трубе и налево. Но лейтенант стоял в задумчивости. Он передумал продаваться. И сейчас лихорадочно искал выход из положения. Его специально учили действовать в экстремальных ситуациях, побеждать превосходящего в силах противника, уходить от преследования. Он не знал досконально систему подземных спецкоммуникаций, но имел о них общее представление. Словом, шансы у него были. Оставалось избрать тактику действий.
– Кажется, сюда. – Он посветил в мокрый ход. Лезть туда никому, конечно, не захочется. Потом посомневаться насчет трубы, а по ней тоже идти – замучаешься, и наконец, мотивированно выбрать ровный и сухой путь. А там видно будет... – Или сюда? – Луч фонаря переметнулся в бетонный круг.
Сзади послышались шаги, голоса, Скороходов невольно обернулся и увидел приближающиеся пятна света.
– Кто это там? – непонятно у кого спросил он.
– Не волнуйся, дорогой, это наши, – успокоил тот же вальяжный голос. – Ты думай, вспоминай!
– Вася, ты здесь? Вася! Марина! Зачем она сюда пошла?!
– Здесь, здесь, – как можно спокойней сказал лейтенант.
Растолкав осязаемую, настороженно дышащую темноту, девушка прижалась к нему, обхватила за шею, несколько раз поцеловала в щеки. Прикосновение хорошо знакомого тела, теплый будоражащий запах мгновенно испарили решимость и готовность рискнуть. Обратного хода теперь не было.
– Точно, сюда!
Взяв Марину за руку, он шагнул в трубу. Идти здесь можно было только гуськом, и он подумал, что один автомат с подствольным прожектором сделал бы эту трубу непроходимой. Да и без прожектора тоже... Но у него не было ни автомата, ни пистолета, только большой складной нож, который он постоянно носил при себе. Осторожно ступая по вогнутой бетонной поверхности, он подумал, что Марине в ее сапогах очень трудно удерживать равновесие, и, протянув назад свободную руку, попытался ее поддержать.