Акробат

Старые привычки постепенно возвращались к Алексею. Под кроватью снова появились поначалу гантели, а вскоре и двухпудовая гиря. Теперь он стал вставать на час раньше и «тягал железо», чем очень раздражал своего соседа.

– Ну, ты задрал, Жаботинский! Я из-за тебя не высыпаюсь. Вот возьму, когда тебя не будет, и отнесу твои гири на точку – и на пойло, и на закусь хватит, – скавчал по утрам Киря, натягивая на голову одеяло.

– Отнеси, отнеси! Во-первых, не допрешь, надорвешься, во-вторых, я тебя буду по утрам под потолок подбрасывать вместо гантелей – смеялся Леха и убегал на спортплощадку рядом расположенной школы.

Побегав вволю и покрутив «солнышко» на турнике, он отправлялся на работу – стоять у турникета и проверять пропуска у работяг, спешащих через проходную. Эта работа никогда не устраивала его, но, увы, Алексей ничего больше не умел. После ранения он вернулся из госпиталя с группой инвалидности, и эта работа – единственное, что он смог получить. Была еще пенсия, не очень большая, но выручала, особенно, если учесть то, как выплачивалась зарплата. Теперь ситуация в корне изменилась. Он полностью вылечился. Летом будет очередная комиссия. Группу, наверное, снимут, а с ней и пенсия помашет ручкой. Но, даже если не помашет, стоять у турникета на проходной и в дальнейшем? Боже, сохрани! Нужно что-то думать, определяться в этой жизни.

Да, были деньги, которые дал Док, но на них у Алексея были свои планы. Его знакомые из кожи вон лезли, чтобы раздобыть стартовый капитал и начать свое дело. Самые популярные «дела» в эти годы были коммерция и рэкет. Но, ни тем, ни другим Леха заниматься не хотел. Ну, не было у него тяги к торговле, а вымогательство он и вовсе считал для себя неприемлемым – урок и бандюганов он ненавидел с тех пор, как, еще до армии ему крепко досталось от шайки мерзавцев – дружков «такого дяди племянника». Даже разряд по боксу и навыки карате не помогли против шести человек. Хоть и сумел отмахаться, но ножевое ранение спины заживало долго и мучительно. Особенно жаль было пропущенных соревнований, там у него были очень неплохие перспективы. Да бог с ним, с бизнесом. Алексей теперь частенько подумывал о будущем. И приходил к не очень утешительным выводам. В сущности, он хотел бы заниматься спортом, но, увы, время упущено. В двадцать пять лет восстановить былые навыки сложно. Конечно, не обязательно выступать самому. Можно тренировать «молодняк» или работать в спорткомитете, организовывать соревнования и т.п. Не мешало бы об этом поговорить с тренером. Он обязательно поможет. Вот только не интересно это. Нет азарта, запаха пота и крови. Не выделяется адреналин. Ладно, время пока терпит, как говорил великий Штирлиц. Успеется.

Еще он не отказался бы от военной карьеры. Но в документах сведения о ранениях не вычеркнешь – он списан под чистую. Последнее время стали приходить сведения о войне, которую ведут соседи на своих южных границах. Его дружок по Афгану, Денис Чупраков писал, что согласился на службу по контракту. Ему здорово досталось на Кавказе, ранили в плечо, когда они окружили банду наемников. Что же, солдат удачи – тоже работа, особенно для человека с таким авантюрным складом характера, как у него. Да вот беда, в Российскую армию не возьмут, а воевать на стороне этих абреков – душа не лежит. Мало он их перебил на войне! Да и как воевать против Дениса? Впрочем, стоит, неверное, вспомнить и Гогу. У него мать – чеченка. На чьей он стороне? Не придется ли целиться в своего первого сержанта? Нет, в эту свару лучше не лезть. Ладно, проехали! В конце концов, он молодой и теперь здоровый мужик найдет себе применение. А деньги нужно использовать на решение жилищного вопроса. До поры до времени, пусть полежат в тайнике, и сосед не доберется, и, при необходимости, можно быстро достать, когда придет время покупать квартиру.

Тем более что и личная жизнь Алексея вышла из фазы застоя. Впервые после армии он завел любовную интрижку. Стал встречаться со своей сотрудницей – бойкой разведенкой Ниночкой. Ниночка была старше Лехи лет на пять, у нее был восьмилетний сын и старенькая мама, жившая с ними в маленькой однокомнатной квартирке. Особых планов друг относительно друга любовники не строили, а пока просто развлекались. Ниночка не считала Лешку перспективным кандидатом в мужья – ни кола, ни двора, да еще и инвалид, хотя и симпатичный. Он же, в свою очередь, даже не был официально разведен, чего там думать о новой семье, да еще с таким-то довеском. Может быть, потом что-нибудь серьезное из этих встреч и вышло бы, но пока, никто из любовников эту тему не поднимал. Все и так было замечательно. Вот только бытовые условия серьезно осложняли их отношения. Приходилось то выгонять Кирюху из комнаты, то отправляться в гости к Ниночкиным подругам.

– Хватит – решил в один прекрасный день Алексей – Надо что-то решать. Я что, бомж бездомный? Достаточно проявил благородства в отношении этой шлендры! Нужно и о себе подумать.

С этой мыслью он позвонил как-то вечером в двери своей бывшей квартиры, где в данный момент проживала Светлана, его, пока, официальная жена со своим другом – Штырем. Как на самом деле звали Штыря, Лешка точно не знал, да, в общем-то, его это и не интересовало – Штырь так Штырь – детей с ним не крестить. Как-то Светка его называла, но как – не отложилось в памяти.

Дверь приоткрылась, и в проеме показалось остроносое личико Светкиного сожителя. Увидев Алексея, он, не говоря тому ни слова, повернулся спиной и ушел в комнату, бросив на ходу в сторону кухни: «К тебе».

Леха не стал раздеваться, но туфли, все-таки снял. Светлана всегда была чистюлей. В их первый год совместной жизни она заставляла Лешку мыть полы каждую неделю. В квартире и теперь чисто. Интересно, кто сейчас полы моет? Неужели Штырь? Сомнительно.

– А, это ты? – равнодушно пробормотала Светка, приподнимая голову от разделочной доски. – Хорошо выглядишь.

Алексею показалось, что вторую часть фразы она произнесла, не так равнодушно, с легким удивлением. Он повернулся к висящему на стене зеркалу. Есть чему удивляться! Из зеркала на него смотрел пышущий здоровьем мужчина. Совсем не тот доходяга, смотревший в это самое зеркало всего месяц назад. Морозный воздух нагнал на лицо румянец, скулы еще недавно обтянутые кожей стали не так заметны, исчезла болезненная впалость щек – лицо здорово округлилось. Да и вообще, видно было, что Алексей поправился, набрал вес, но не жирку поднакопил, а нарастил мышечную массу.

– Ну что тебе опять? – раздраженно пробурчала Света.

– Две новости, и обе хорошие. С какой начать?

– Говори, давай, не выделывайся.– Светлана не поднимала головы от стола, всем своим видом давая понять, что ей некогда, и Лешка – визитер в этом доме нежеланный.

– Ну, во-первых, я назначаю тебе свидание. В следующую среду в здании райсуда, комната номер 28, в15-30, – с ехидной улыбочкой произнес Алексей.

– Это еще зачем? – удивленно спросила Светка.

– Развестись нам пора. Давно, – улыбочка исчезла. Теперь он говорил вполне серьезно, – У тебя уже семья, да и мне нужно свою жизнь устраивать. Детей у нас нет, весь развод – пустая формальность. Я у ребят, которые разводились, спрашивал. Так вот, они говорят, вся процедура, я имею в виду беседу с судьей, занимает минут пять. Потом, через десять дней дадут на руки постановление – и мы вольные птицы! Придешь?

– Ладно, приду, если тебе не все равно. Еще что-нибудь?

– Да, еще кое-что – Алексей полез в карман и протянул Светлане исписанный тетрадочный листок, – Вот, выбирай, три варианта. То, что ты и хотела – центр, до главной улицы – пять, максимум десять минут пешком. Третьи-четвертые этажи. Все квартиры с телефонами. Позвони, съезди посмотри, выбери. Какая понравится – твоя будет.

– А на эту что, уже покупателя нашел?– спросила его бывшая.

– Здесь буду жить я. Тебе квартиру я куплю с условием, что вы отсюда съедете.

– У тебя что, деньги завелись? – удивилась Светка, – Ах, да, Натка что-то такое говорила… А чего ты сам не хочешь в центре жить, а нам бы оставил эту хату, нас, все-таки, двое, а ты – один.

– Нет уж, дудки! Это моя квартира! – жестко процедил Алешка сквозь зубы, – Здесь я родился, здесь вырос, родителей отсюда вынес. Короче, если не будешь дурой, согласишься на один из вариантов, а нет…

Он не успел договорить, дверь в комнату открылась, и на кухню выскочил Штырь, – видно, подслушивал, сволочь, под дверью.