Актуальные проблемы Общей части уголовного права

Международные договоры, нормы которых предусматривают признаки составов уголовно наказуемых деяний, не могут применяться судами непосредственно, поскольку такими договорами прямо устанавливается обязанность государств обеспечить выполнение предусмотренных договором обязательств путем установления наказуемости определенных преступлений внутренним (национальным) законом (например, Единая конвенция о наркотических средствах 1961 г., Международная конвенция о борьбе с захватом заложников 1979 г., Конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных судов 1970 г.). Исходя из ст. 54 и п. «о» ст. 71 Конституции РФ, а также ст. 8 УК РФ уголовной ответственности в Российской Федерации подлежит лицо, совершившее деяние, содержащее все признаки состава преступления, предусмотренного УК РФ. В связи с этим международно-правовые нормы, предусматривающие признаки составов преступлений, должны применяться судами Российской Федерации в тех случаях, когда норма УК РФ прямо устанавливает необходимость применения международного договора Российской Федерации (например, ст. 355 и 356 УК РФ) (п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» [139] ).

139

БВС РФ. 2003. № 12.

В науке уголовного права считается, что противоправность является формальным признаком преступления, общественная опасность – материальным, а, соответственно, понятие преступления, содержащееся в ч. 1 ст. 14 УК РФ, – формально-материальным.

Преступлением может быть лишь виновно совершенное общественно опасное деяние. Виновность является третьим признаком преступления. В соответствии с ч. 1 ст. 49 Конституции РФ каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда (презумпция невиновности). Уголовный кодекс это положение закрепил в основе базовых принципов уголовного права. Так, в ч. 1 ст. 5 УК РФ говорится, что лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. Законодатель не раскрывает понятия вины. В теории же уголовного права вина определяется как психическое отношение лица к совершаемому им общественному опасному деянию и его последствиям.

Вина возможна в двух формах: виновным в преступлении признается лицо, совершившее деяние умышленно или по неосторожности (ч. 1 ст. 24 УК РФ). Каждая из форм подразделяется на виды. Так, умысел делится на прямой и косвенный (ст. 25 УК РФ), а неосторожность – на легкомыслие и небрежность (ст. 26 УК РФ). Каждый вид вины имеет свои интеллектуальные и волевые критерии (осознание/неосознание общественной опасности, предвидение/непредвидение возможных общественно опасных последствий, желание/нежелание их наступления). Только при установлении интеллектуальных и волевых критериев, подпадающих под тот или иной вид вины, можно говорить о том, что деяние совершено виновно. В ч. 2 ст. 5 УК РФ устанавливается недопустимость объективного вменения, т. е. привлечение к ответственности за невиновное причинение вреда. Статья 28 УК РФ, в свою очередь, регламентирует условия ненаступления уголовной ответственности лица за невиновное причинение вреда. Невиновное причинение вреда именуется случаем, или казусом. Таким образом, вина является обязательным субъективным свойством преступления. По содержанию она представляет собой психическое отношение лица к общественно опасному действию (бездействию) и к общественно опасным последствиям такового. Если вина не установлена, то нет ни преступления, ни наказания.

Не менее важным признаком преступления является наказуемость. Не бывает преступления без наказания, каждая статья Особенной части УК РФ имеет диспозицию и санкцию, где соответственно определены уголовно-правовой запрет и мера наказания за него. Однако следует учитывать, что когда мы говорим о наказуемости, речь идет не о реальном, а о возможном наказании за совершение преступного деяния, поскольку в уголовном законе предусмотрен целый ряд статей, допускающих возможность, при наличии определенных условий, освобождения от уголовной ответственности и наказания.

Возможность освобождения лица от уголовной ответственности и наказания не меняет тезиса о наказуемости как обязательном признаке преступления. Запрещенность деяний под угрозой наказания означает, что, во-первых, оно закреплено именно в уголовном законе, а не в каком-либо правовом акте; во-вторых, в санкции уголовного закона за подобное деяние предусмотрено наказание, которое и является реальным признаком преступления и не должно смешиваться с наказанием как неизбежным следствием совершения преступления. Именно угроза наказания, а не реальное наказание, которое в конкретном случае может и не последовать, является признаком преступления [140] .

140

Уголовное право. Общая и Особенная части: учебник / Н. И. Ветров, Г. В. Дашков, В. И. Динека [и др.]; под ред. Н. Г. Кадникова. М.: Городец, 2006. С. 89.

Если бы за преступление не было установлено уголовного наказания, то не было бы никакой необходимости в существовании уголовного законодательства. Именно угроза уголовного наказания следует за совершением преступления, предусмотренность наказания в санкции статьи Особенной части УК РФ обеспечивает реализацию одной из задач уголовного права – предупреждение преступлений. Поэтому формула «преступление влечет за собой наказание» гарантирует неотвратимость ответственности. Наличие же просто уголовно-правового запрета без уголовно-правовой санкции означает, что оно, по тем или иным причинам, не может считаться преступным.

3.2. Преступление и административное правонарушение. Административная преюдиция. Уголовный проступок

В настоящее время существует проблема отграничения административного правонарушения от преступления. Главным образом из-за того, что не решен вопрос о том, является ли общественная опасность признаком, присущим только преступлению либо и иным правонарушениям тоже. Квалификация проступков и преступлений обусловлена особенностями общественно опасных последствий деяния – причинением имущественного ущерба, морального или физического (телесного) вреда.

Следует подчеркнуть, что в советской литературе много внимания уделялось вопросу о том, является ли общественная опасность признаком, присущим только преступлению либо и иным правонарушениям тоже. Отголоски данной полемики можно найти и современной литературе [141] . Относительно названной проблемы обнаруживается три точки зрения. Так, по мнению одних авторов, общественная опасность является обязательным признаком только преступления, что же касается административных правонарушений, то они могут обладать указанным признаком, а могут и не обладать им [142] . Другие считают, что административный проступок лишен признака общественной опасности [143] . Наиболее распространенной является позиция, согласно которой деяния, оцененные государством в качестве иных правонарушений, также общественно опасны [144] . Хотя следует обратить внимание, что если при определении преступления законодатель говорит об общественной опасности как обязательном признаке уголовно-наказуемого деяния (ч. 1 ст. 14 УК РФ), то при определении административного правонарушения – нет. Так, в соответствии со ст. 2.1 КоАП РФ административным правонарушением признается противоправное, виновное действие (бездействие) физического или юридического лица, за которое названным Кодексом или законами субъектов Российской Федерации об административных правонарушениях установлена административная ответственность.

141

Комментарий к Кодексу Российской Федерации об административных правонарушениях (постатейный) / А. Г. Авдейко, С. Н. Антонов, И. Л. Бачило [и др.]; под общ. ред. Н. Г. Салищевой. 7-е изд. М.: Проспект, 2011.

142

Бахрах Д. Н. Административная ответственность. Пермь, 1968. С. 40.

143

Комментарий к Кодексу Российской Федерации об административных правонарушениях (постатейный) / А. Г. Авдейко, С. Н. Антонов, И. Л. Бачило [и др.]; под общ. ред. Н. Г. Салищевой. 7-е изд. М.: Проспект, 2011. С. 56.

144

См., напр.: Административное право: учебник. М., 1991. С. 63; Кузнецова Н. Ф. Уголовное право и мораль. М.: Изд-во МГУ. 1967. С. 80; Тадевосян З. А. Штраф как мера наказания. Ереван, 1978. С. 57.

Придерживаясь третьей точки зрения, полагаем, что при установлении правонарушения и отграничении его от преступления наиболее важным является правильная оценка общественной опасности совершенного деяния. Административным правонарушениям, так же как и преступлениям, присущ такой признак, как общественная опасность. Но специфика опасности преступления заключается в ее характере и степени. Так, говоря о характере общественной опасности, следует подчеркнуть, что только преступления посягают на такие объекты, как жизнь, половая свобода и неприкосновенность личности, мир и безопасность человечества и др.

При посягательстве же на сходные объекты, основным критерием определения законодателем одних деяний как преступных, а других – как непреступных выступает степень общественной опасности. Например, многие преступления имеют смежные составы административных правонарушений: ст. 20.1 КоАП РФ «Мелкое хулиганство» и ст. 213 УК РФ «Хулиганство»; ст. 7.27 КоАП РФ «Мелкое хищение» и ч. 1 ст. 158 УК РФ «Кража»; ч. 1 ст. 14.12 КоАП РФ «Фиктивное или преднамеренное банкротство» и ст. 196 УК РФ «Преднамеренное банкротство», ст. 197 УК РФ «Фиктивное банкротство» и др. В указанных случаях выявляются признаки прямой корреляции, когда проступкам, указанным в диспозиции правовой нормы КоАП, соответствуют терминологически идентичные наименования преступлений. Отграничение проступков от преступлений обусловлено в таких случаях особенностями общественно опасных последствий деяния – размером причиненного ущерба (вреда). Так, мелкое хищение от уголовно наказуемого отличается стоимостью похищенного имущества (и, соответственно, размером причиненного вреда собственнику), фиктивное и преднамеренное банкротство влекут уголовную ответственность только при условии, что такие деяния причинили крупный ущерб (свыше 2 млн 250 тыс. руб.).

Как справедливо отмечала Н. Ф. Кузнецова, преступления при прочих равных условиях всегда причиняют больший вред, их вина антисоциальнее, мотивация низменнее, способы совершении более дерзки [145] . То есть помимо размера причиненного вреда преступление от административного правонарушения может отличаться также формой вины, мотивами, целями, способом совершения (например, при хулиганстве, причинении легкого вреда здоровью). А как указывалось выше, вина и способ совершения, наряду с размером причиненного вреда, также выступают показателями степени общественности опасности. Соответственно, основными показателями, позволяющими отграничивать преступления от административных правонарушений, являются характер и степень общественной опасности совершенного деяния.

145

Энциклопедия уголовного права. Т. 3. Понятие преступления. Издание профессора Малинина. СПб., 2005. С. 98.