Акула пера в мире Файролла-11 Снисхождение. Том 2

Маринка, моя давняя приятельница, было начала рыть тему этого исчезновения, пропавший в никуда журналист был ее давним любовником, и даже, судя, по ее словам, успела что-то накопать, но что именно - я так и не узнал, поскольку буквально через несколько дней она погибла в аварии на трассе 'Дон'. Я потом посмотрел ее записки, оставшиеся на рабочем столе компьютера и в блокнотах. Там было много всякого разного, Маринка была профи до мозга костей и даже за такой короткий срок на самом деле успела собрать кое-какой материал. Там были телефоны, позвонив по которым, наверное, можно было понять, до чего именно она докопалась, но вот только Мамонт, заставший меня за этим занятием и сразу понявший, о чем я думаю, отобрал, сопя, у меня ее блокноты и тут же спалил их на моих глазах, все до единого, зажигая листок за листком. А после и пепел переворошил в массивной маринкиной пепельнице. Потом он дождался системщика, и не уходил до того времени пока тот не отформатировал жесткий диск её компьютера.

Я самодостаточен, так было всегда. Да и эгоистичен до крайности, что скрывать. Но даже стопроцентному эгоцентрику нужна точка опоры, иначе он упадет. Для меня это Вика.

Я не знаю, кто на самом деле те, кому я служу. У меня много предположений, одно чудней другого, какое-то из них наверняка верное. Но я не желаю знать, какое именно. Пока я не знаю этого, у меня остается минимальный шанс выскочить из той ловушки, в которую угодил, причем выскочить живым и вытащить за собой женщину, которая попала в неё по моей милости. Или хотя бы вытолкнуть из этого капкана только её, что меня более-менее устраивает. Но если я узнаю правду - то и этого шанса не станет, а мне подобный расклад невыгоден. Узнай я правду - и мне придется выбирать сторону, которую занимать, сообразуясь не только с расчетом, но и с моральными принципами. И ничего хорошего от этого процесса ждать не приходится.

Потому я не буду ни о чем расспрашивать Ватутина, который, возможно, что-то мне бы рассказал, что-то такое, что изменило бы для меня расклад позиции. Пока - не буду.

Заиндевевшая парочка наконец-то заметила нашу машину и дружно замахала нам руками.

– Вот ведь - водитель цыкнул зубом - Как их выдрессировали, а? Замерзли оба, отсюда слышно, как у них бубенчики звенят, но гляньте только - они улыбаются и машут!

– Дисциплина - с непонятной интонацией ответил ему Ватутин и открыл дверь машины.

– Харитон Юрьевич?
– стараясь унять лязг зубов, обратился ко мне один из замерзающих, тот, что повыше, который работал на Зимина.

– Предположим - доброжелательно ответил ему я, подходя поближе.

– У меня к вам поручение - выдавил из посиневших губ улыбку он - Меня к вам направил Максим Андрасович.

– Ух ты - я стянул перчатку, достал из кармана телефон и спросил у молодого человека - Вас как зовут?

– Александр - опасливо посмотрел на гаджет в моей руке тот - Устюгов.

– Чего вы так напряглись, Александр?
– удивился я, набирая номер Зимина - Просто хочу уточнить у Макса одну простую деталь - чего это он сам не пожелал со мной беседовать.

– Макса?
– Устюгов переглянулся со своим спутником - В смысле - у Максима Андрасовича?

– И вправду - как дрессированные - сообщила Ватутину Вика, беря меня под руку - Забавно.

– Пошли в помещение - предложил тот, озираясь - Я вообще не люблю открытые пространства в городе, а тут еще и район старой застройки, с этими никому трижды не нужными чердаками.

– Пошли - согласился с ним я, и первым шагнул к дверям.

– Да - отозвался в трубке голос Зимина - Чего тебе? Я занят!

– Хотел уточнить - чем я вызвал ваш гнев, Максим Андрасович?
– последние слова я произнес почти по слогам, пережевывая их также тщательно, как диететик размалывает зубами морковную котлету - Вы не желаете со мной общаться лично?

– Что за бред?
– рявкнул Зимин - Киф, ты в запой с Валяевым отправился никак? Поверил в его слова, что там чудо как хорошо? Так он врет, нет там ничего хорошего. Я с ним в него ходил пару раз, мне не понравилось.

– Просто раньше вы вроде как находили на меня время, а теперь каких-то клерков посылаете - я повернулся к двум юношам, с упоением втягивающих ноздрями теплый затхлый воздух пустого редакционного вестибюля - Вот я и пришел к выводу, что отныне я не в фаворе.

– Тебе не идет этот слог - фыркнул в трубке Зимин - Ты не умеешь верно подобрать и расставить слова, а потому не в состоянии добиться нужного эффекта от изреченной фразы. Стыд и позор, Никифоров, ведь ты же журналист! Интонации еще туда-сюда, а подача и текст - слабоваты.

– Да?
– искренне опечалился я - Грустно. И все-таки?

– Просто мне некогда заниматься всякими мелочами лично - миролюбиво объяснил мне Зимин - Не в том смысле, что ты мелочь, а в том... Короче - поговори с ними, а вечером ко мне не забудь зайти, поблагодарить. Все, отбой.

В трубке раздались гудки.

– Хорошо - внезапно выдавил из себя второй визитер, стягивая лайковые перчатки с рук - Тепло! А здесь есть какое-нибудь место, где кофе подают?

– Есть - Вика вытянула руку - Вон там автомат стоит.

– Автомат?
– поморщился Устюгов - В них же не кофе, а бурда.

– Чем богаты - я убрал телефон в карман - Мы тут непривередливые. Ладно, молодые люди, теперь объясните, какого лешего вас занесло в наши палестины и за что я должен поблагодарить Зимина?

– Прямо здесь говорить?
– удивился Устюгов - Может, пройдем в переговорную?

– У нас нет переговорных - объяснил ему я - Курилка есть. Подойдет?

– Нет переговорных?
– просто-таки со священным ужасом переглянулись клерки. Судя по всему, любое здание без переговорной для них было невероятной экзотикой.

– Нет - Вика тоже все поняла и от чистого сердца забавлялась - А еще у нас нет штатного психолога, кабинетов для мозгового штурма с пластиковыми досками и тренажерной комнаты. У нас их заменяет спортивная редакция.

– Верно-верно - поддержала разговор невесть откуда появившаяся Шелестова, которая несомненно слышала последние фразы из разговора. Она обняла за шею Вику, чем крайне ее удивила и положила ей подбородок на плечо - Там три в одном получается - сначала можно побухать, потом побухтеть, а после и подраться.

– Шелестова, отпусти меня - Вика стряхнула ее руки с себя - У меня возникло ощущение, что на меня напала анаконда и хочет задушить. Не тяни свои лапы к моему горлу.

– Не хочешь - не надо - Шелестова подошла ко мне и оперлась на мое плечо - Я просто сегодня люблю весь мир и хочу этим поделиться со всеми. Этих двоих я не знаю, вот тот суровый дядька тоже не подходит - у него два пистолета под пиджаком - один под мышкой, один на поясе, с ним лучше не шутить. И кто остается? Только вы и наш любимый шеф. Я, как ваша верная подруга, было хотела соблюсти 'статус-кво', показать, что я не посягаю...