Акула пера в мире Файролла-11 Снисхождение

Ватутин встал передо мной, прикрывая, щелкнул предохранителем пистолета и мотнул головой, давая одному из своих подчиненных команду заглянуть в кабинет.

Тот приоткрыл дверь и оттуда немедленно грянуло:

'Вспомним мы обычай древний, и заветный, и простой...'

Впрочем, песня как грянула, так и смолкла, сменившись недовольным Ленкиным воплем:

– Ты кто, черт бритый? А ну, исчезни отсюда! Шляются всякие, понимаешь! Народ, на изготовку, ложная тревога!

Нет, такого не было. Не дежа вю.

– Надо же, приготовились к встрече - сказала тихо и немного печально мне Вика - А мне ничего не сказали.

– Чтобы не выдала - подбодрил я ее.

– Да нет, просто в расчет не брали - криво улыбнулась она - Есть ты, есть они и есть я. По отдельности эти величины совпадают, но одним целым стать не могут.

– Эк тебя растопырило - проникся я, не без удовольствия глядя на бритоголового охранника, пытавшегося понять, что это было такое.

– Иди - толкнула меня Вика в спину - Они ждут. Нехорошо получается.

А ведь правда приятно. Когда человек становится своим среди своих - это великое дело. Сопричастность к коллективу, к общему делу важна неимоверно, это то, что невозможно ничем заменить. Нет, если с отношения с коллективом не сложились, то тут же выдаются фразы вроде: 'я социопат', 'индивидуальное пространство - вот что мне нужно', 'важно быть личностью, а не одним из стада' и тому подобное. Но это все только попытки скрыть досаду от того, что все в пятницу идут спиртное различной крепости пить в ближайший бар, а ты домой едешь в одиночку.

Я пригладил волосы, подошел к двери и резко ее открыл, пряча довольную улыбку.

– Барин приехал!
– радостно сообщила Шелестова, плечи которой были закутаны в шаль невероятно пестрой расцветки, и ткнула пальцем в смартфон, который был у нее в руке.

Оттуда немедленно по новой понеслось:

'Вспомним мы обычай древний, и заветный и простой,

К нам приехал, к нам приехал...'

На этом исполнение песни цыганским хором прервалось, заканчивал ее уже мой коллектив:

– Наш начаааальник даааарагой!

Все стихло, я недоуменно уставился на Шелестову.

– Ну?
– спросил я у нее.

– Что?
– томно поинтересовалась она, стоя вполоборота, обняв себя за плечи и глядя на меня подведенным темной тушью правым глазом, полускрытым под светлыми волосами. Видимо так ей рисовалась истинная цыганка.

– 'Пей до дна' где?
– уточнил я - Поднос где, рюмка с 'беленькой'?

– Рабочий день на дворе - изумилась Шелестова - Какая 'беленькая'? Могу 'фанты' налить.

– Да не в этом дело - подал голос Петрович - Они всю голову сломали просто, как твое имя в здравницу вставить. Там же перед 'пей до дна', сначала его пропеть надо, и единственное, что худо-бедно туда монтировалось, так это 'Харик'. Естественно, что они забоялись.

– Аргумент - засмеялся я, глядя на Шелестову, которая очень недобро глянула на Петровича - Но все равно - немного не то без подноса и рюмки.

– Нет рюмки - решительно заявила она, развела руки в стороны, зажав в ладонях цветастый платок - Зато 'холодец' есть!

Каблуки ее туфелек выбили из пола дробь, после она лихо на них крутанулась, выгнулась, и передернула плечами, ребята захлопали в ладоши.

– Эй, начальник!
– звонко крикнула Шелестова, извиваясь как змея в танце напротив меня - Повысь в должности - еще не так станцую! Хоп-хоп-хоп!

Вот откуда в ней это все? Вроде - 'белая кость', папа богатый, живи в свое удовольствие. А она тут с нами, вон, 'цыганочку' танцует.

Я изобразил из себя Паратова, вальяжно похлопал в ладоши, жалея о том, что на мне не шуба с меховым воротником, и еще о том, что усов у меня нет.

– Опа-опа, дрипа-дрипа - негромко сказала за моей спиной Вика, глядя на Елену, которая изогнулась так, что ее волосы касались пола - Насчет должности не знаю, но ты в 'Танцах'. Спасибо.

Собственно, на это показательное выступление и кончилось.

Шелестова смахнула со лба капельки пота, заулыбалась и задушевно спросила у Вики:

– Понравилось?

– Не то слово - немедленно ответила та - И самое главное - как это к месту и ко времени.

– Когда же, если не сейчас?
– укоризненно произнесла Елена, поправляя волосы - Харитон Юрьевич возвернулся невесть откуда, разве мы могли не устроить ему встречу? Вы об этом не подумали, пришлось нам самим проявлять инициативу. Так сказать - снизу. А, чуть не забыла!

Шелестова подошла к своему столу, покопалась в куче бумаг, достала оттуда что-то желтое, поднесла это к губам и дунула в него.

Пронзительный звук заставил меня вздрогнуть. Это оказалась гуделка.

– Ура-ура-ура!
– деловито произнесла Шелестова - Все, торжественная встреча окончена. Доклад сейчас слушать будете, или чуть погодя?

– Здание на месте, люди все в наличии - значит, все нормально - без тени иронии ответил я - Какие отчеты? А вот материалы на новый номер посмотрю непременно. Да, Ксюша... Где ты там есть?

Наша 'серая мышка' подняла руку, она сидела рядом со шкафом, практически прячась в его тени.

– Твой проект одобрен, финансирование под него выделят - порадовал я ее - Причем, как полагается - кто придумал, тому этот гемморой и достается, так что тебе над ним и корпеть. Плюс второй проект, тот, что предложил я. Ну, что турнира, помнишь?

Ксюша кивнула и сделала пометку на листочке, лежащем перед ней.

– Так вот он тоже достается тебе - продолжил я - Концепт, полагаю, тебе понятен, так что займись конкретикой события - даты, зоны ответственности, оформление, слоганы, игровая реклама и все такое прочее. В идеале, если это мероприятие перейдет в стадию пиара уже где-то в марте, то есть недельки через три, а пройдет в конце мая, перед 'мертвым' летним сезоном. И потом - все это затевалось для подъема интереса к изданию, это основная цель. Вот ее и придерживаемся. Все ясно?

– В общих чертах - пискнула девушка - Вот только про зоны ответственности непонятно.

– Не одной же тебе над этим всем горбатиться?
– даже удивился я, снимая пуховик и определяя его на вешалку - Надорвешься. Да и не дело это. Часть полномочий делегируй коллегам, причем не на словах, а на бумаге, оформленной как 'служебная записка'. Стройникову следует поручить то-то и то-то, Шелестова отвечает за то-то и то-то. И спрашивай с них как следует, без всяких сантиментов. Народ, все меня услышали?