Аквамарин (часть 2): по моим правилам

– Макс прав. Мы до сих пор не знаем, что задумал Эрнесто, и этот политик – всего лишь наша новая головная боль и ночной кошмар, призванный уничтожить все наши преимущества перед Чикагским синдикатом: союзников, богатство, влияние, могущество. Мы должны быть чисты. Всегда и во всем. И не дать этому шакалу ни малейшего повода к нам подкопаться.

Неожиданно разговор прервался трезвоном мобильника Лив, который лежал на диване около нее. Она вздрогнула, и ее глаза слабо вспыхнули, а сердце дрогнуло… Вдруг это он?.. Джонни?.. Но нет. Свинцовый груз снова взгромоздился на ее легкие, мешая нормально дышать своей тяжестью. Номер был ей неизвестен. Эрнесто.

Она сняла трубку.

– Это ты, насекомыш? – угрюмо спросила она в трубку. Брайан, Макс и даже Аврора настороженно и внимательно уставились на нее.

– О, сестричка, а ты уже ждала моего звонка? – проговорил вкрадчивый, завораживающий голос. – Только, все-таки, мне, видимо, придется тебя проучить за твои гадкие прозвища…

Лив сморщила нос, почувствовав, что на нее снова наваливается черное болото, пережевывающее ее душу и затягивающее ее сердце в свою болезненную, черную трясину, поэтому она только раздраженно спросила:

– Ты ради этого позвонил? Найти еще один повод для изощренного издевательства? Лучше скажи, кузнечик, когда я увижу папочку?? Честно говоря, его бизнес мне уже плешь проел, да и соскучилась я, чего уж греха таить…

Эрнесто тихо рассмеялся.

– Всему свое время, Оливия. Ты увидишь отца тогда, когда это нужно будет мне. Сказать по правде, я удивлен тем, как удачно ты провела предвыборную кампанию и что бизнес твоего папы до сих пор процветает, несмотря на твой… непрофессионализм. Но… это ненадолго. Надеюсь, ты смотрела интервью с мистером Слоу в прямом эфире?

Лив безразлично хмыкнула.

– О, конечно! И ты знаешь, я поражена, как ловко он придумал план сохранения зеленых насаждений города! «Гринпис» будет ему по гроб жизни благодарен! А какие зубы!!! Ты видел? Просто блеск! Не узнаешь для меня номерок его стоматолога? Хочу, чтобы мои также блестели и освещали мне путь во тьме ночной…

Макс и Брайан еле удержались от смеха, а Аврора удивленно подняла брови: видимо, она и понятия не имела, что Лив умеет так изощренно насмехаться.

– Твой сарказм вовсе не прямо пропорционален твоему уму, Лив. – вздохнул Эрнесто. – Вообще-то, Джулиан говорил о борьбе с организованной преступностью. Ты же понимаешь, что теперь тебя ждет?

Лив вдруг стала выходить из себя, чувствуя внутри, как ей становится все более гадко и омерзительно.

– Да ты что??? – с тем же издевательством в голосе воскликнула она. – О борьбе с организованной преступностью?!? Черт, и как я могла прослушать?? Да этот белозубый чемодан - еще и герой нашего времени! Прям как Человек-Паук! Ну все, теперь этим организованным преступникам точно придет каюк! Кстати, не знаешь, кто их организовал? А главное – как?.. О, Боже, Пресвятая Дева Мария, мы будем жить в прекрасном, чистом городе, где из каждого окна будет торчать живой очиститель воздуха – великий фикус! Черт возьми, дожить бы и не сдохнуть.

Макс больше не сдерживался, хохоча на всю гостиную, Брайан тоже улыбался, но при этом был напряжен, показывая девушке знаками, чтобы она не играла с огнем, а Аврора удивлялась все больше – уголки ее губ подрагивали в улыбке.

– Оли-и-ивия… - протянул с насмешкой Эрнесто. – Ты какая-то уж очень обозленная сегодня… Тебя кто-то обидел?? Или это как-то связано с твоим разрывом с Джонни?? Кстати, мне очень жаль. – фальшиво добавил он наигранно расстроенным голосом. – Но думаю, ты зря обидела его… Он – хороший парень… А что, Макс целуется лучше? Он, конечно, тоже хорош собой, но мне казалось, что ты уже определилась… В любом случае, теперь ты можешь взять то, что осталось, потому что Джонни вряд ли тебе когда-нибудь это простит… Он очень зол, очень…

Лив задрожала от звуков этого любимого имени и от того, что дерьмовый клоп только что полоснул ножом еще свежую, не затянувшуюся рану, да не просто полоснул, а со вкусом поелозил лезвием туда-сюда, причиняя невыносимую боль. Лив смахнула слезу со щеки и проговорила:

– Зачем ты делаешь это?? Дело только в мести? Или тебе просто нравится издеваться над людьми? Ты чувствуешь себя счастливее, когда другим плохо?

Эрнесто тихо рассмеялся.

– Я восстанавливаю справедливость, Оливия. Все в этом мире должно быть уравновешено: по вине твоей семьи на мою долю выпало много несчастий, поэтому я должен восстановить баланс. Если кто-то хамит – он должен получить по заслугам. Не делай гадостей людям – и не получишь ничего в ответ. Месть движет этим миром, оглянись, Оливия! Зло правит балл, мы погрязли в дерьме, которое причиняем другим, кругом убийства, насилие, надругательства над телом и душой! И ты думаешь, что так и должно оставаться? Что жертва должна всю жизнь сидеть в своем доме, запуганная, растерянная, перебирая в памяти день, когда ее душу вывернули наизнанку? Где справедливость??? Нет, Лив. За маленькое злодеяние – маленькая расплата, за большое – соответственно большая… Моя игра – это очень хороший способ восстановить справедливость за гнусное и чертовски большое злодеяние, содеянное твоим отцом… Ну а поскольку ты – любительница делать много мелких глупостей, непослушная девчонка, которая пытается все перевернуть на свой лад, как, например, тот случай с вашей глупой слежкой за мной из аэропорта, внутри большой игры воздаяния организуется много маленьких, но тоже болезненных игр… Но, не будем забегать вперед. – довольно сказал Эрнесто, а Лив вдруг поняла, что ей снова больше не хочется его убить… Внутри нее росло что-то, очень подозрительно похожее не жалость. Жалость к нему… Но вот только она не могла понять, почему ей жаль его. Вроде бы, он угрожает ей… И все идет к тому, что он уничтожит ее семью… Но что-то в нем было… Так знакомо девушке… Что-то, что заставляло щемить ее сердце…

Или просто она подверглась влиянию своего дурного настроения. Она вздохнула и вернула своему голосу свойственные ей нотки насмешливого раздражения:

– Очень интересно выглядит мир в твоей головушке. – ухмыльнулась она. – А вот скажи мне, какое место во всей этой мировой системе агрессии занимаешь ты, червь? Неужели кто-то очень слепой, наверное, от прилетевшего в его голову толстого ботинка «праведной мести», или кто-то очень неразборчивый назначил тебя, сдвинутого на всю башку, угловатого полунекроманта «великим карателем», центром всевышнего суда? Ты – полный придурок, Эрнесто, если думаешь, что за любые ошибки людей нужно обязательно наказывать. Ты разве не знаешь, как сильно человек может сгнобить себя сам?? Такие феномены, как «совесть» и «чувство вины», тобою явно изучены не были, да, братик?

Эрнесто, кажется, не на шутку разозлился.

– Полегче, Оливия, тебе иногда полезно думать, прежде чем что-то сказать. Твоя жизнь тебя ничему не научила? Пара обидных слов одному, не очень разумному, подонку – и твоя сестра оказалась на том свете… Печально, не так ли?? А сейчас… разве ты не боишься, что за твою грубость и презрение я могу сделать что-нибудь очень неприятное твоему папочке? Почему ты думаешь, что меня что-то остановит от этого?

Лив стиснула зубы, умирая от боли. Он все бил и бил в ту же рану, все сильнее пускал ей кровь своими словами и угрозами… И отец… Как он там?? Лив вдруг нахмурилась, ощутив ужасное волнение… Брайан и Макс внимательно посмотрели на нее, но она вдруг подняла горящий, решительный взгляд и гневно проговорила:

– Зажми задницу покрепче, великий каратель, я ведь тоже могу отомстить. Ты же зубрил мою биографию по книжке, что, неужели так и не выучил эту главу? А теперь, если мы обо всем поговорили, я кладу трубку – у меня чертовски много дел.

– Да, сестричка… Любишь ты подвергать своих близких опасности… И после этого ты еще удивляешься, почему ты одинока? – вкрадчиво, но каким-то вибрирующим голосом проговорил Эрнесто и бросил трубку, а Лив вздохнула. Говорить с ним каждый раз становилось все тяжелее.

– Должна признаться, - вдруг с ухмылкой проговорила Аврора после небольшой паузы, - это было неплохо! А ты хорошо его приложила, детсадовская малышка! Только не думай, что после этого ты стала меньше меня раздражать. – предупредила Аврора, сделав странный жест рукой в воздухе, но Лив не обратила на нее внимания. Ее апатия снова поглощала все реальные эмоции.

– Какой-то странный у вас был разговор. – проговорил немного недоуменно Макс, взлохматив себе затылок рукой. – И как понять слово «полунекромант»? Некромант, он же и так наполовину…