Аквасфера

— Если ты окажешься прав, — произнёс Карлос, — клянусь, я сделаю татуировку с твоим именем у себя на груди. Но уверен, что моя грудь останется девственно чистой. Впрочем, о своём недоверии я тебе уже говорил.

— Но что-то делать нужно. Ваша империя рушится. Если остров ещё, возможно, и простоит какое-то время, то раньше взбунтуются грузовики. Бача тому пример. И это только начало, уж поверьте мне на слово, ценитель.

— Его убийство очень неожиданно. Грузовики боялись Бачу как огня и скорее могли сорвать зло на любом зазевавшемся стороже, чем на нём. Если бы вдруг случилось то, о чём ты говоришь, то в списке жертв Бача стоял бы в конце. Людвиг хорошо знает своё дело. Я уверен, мы ещё не успеем вернуться, а он уже найдёт виновных. В выстроенной доном Раулем системе бунт невозможен в принципе. Здесь твои опасения напрасны. А вот состояние острова действительно вызывает тревогу. Наступает предел прочности основной конструкции. Дерево уступает сырости. Процесс гниения в силовых фермах зашел слишком далеко. Не помогает ни краска, ни даже мазут, который мы сливали с кораблей. Здесь я с тобой согласен — времени у нас остаётся немного.

— А фанатики? Вы ведь бывали у них? И дон Рауль, я слышал, был. Как они выживают?

— Не знаю. Но думаю, что там дела обстоят не лучше наших. Последними, полгода назад, к ним ходила команда Гаспара. Но им не дали даже высадиться на остров. И причина здесь не в религиозной замкнутости, а скорее в другом. В аквасфере нельзя показывать слабость, иначе сразу сожрут. А если хил, то тщательно это скрывай. Фанатики не пускают к себе лишь потому, что таят свою прогнившую слабость.

— Или что-то прячут?

— Ты опять за своё? Мне это напоминает диагноз — маниакальная фобия, возникшая на почве подозрительности и поиске секретов на голом месте. Такое случается у сыщиков или секретных агентов. В свою бытность доктором мне приходилось посещать клинику для душевнобольных в Порламаре. Однажды по характерному поведению больных местные доктора предположили, что у них появилась какая-то объединяющая всех тайна. Даже прежде нелюдимые пациенты сбивались в кучки и шептались по углам. Это было очень необычно, и психиатры не на шутку разволновались. В один миг взбесившаяся толпа в силах уничтожить клинику вместе со всем её персоналом. На помощь своим санитарам вызвали санитаров из других штатов. А после этого начали осторожно проверять все палаты и кабинеты. К вечеру в саду, в зарослях сирени, обнаружили что-то вроде самодельного бара с барной стойкой и складом пивных бутылок. Только во всех бутылках с этикетками нашего пива Polar и Regional была обыкновенная моча. Пациенты её пили и тут же наполняли для других. Так вот, я к тому, что не окажется ли твоя идея с выходом на ту сторону аквасферы мочой?

Туман сгустился и местами опускался до самой воды. Шлепки вёсел глухо разносились по сторонам и вязли в белой и влажной вате. Лодка тихо скользила по ровной глади, и оставшийся позади след из белых водоворотов тут же скрывался в густом мареве. Сидевший в корме Макс осторожно двигал рулём, удерживая «Компас» в обведённом контуре. Субботин посмотрел на перекочевавший из-под скамейки к ногам клубок с узлами. Большая часть верёвки уже прошла сквозь пальцы шагомера, и по расчётам где-то рядом должен быть остров фанатиков.

Макс тоже так считал и, подняв колотушку ударил в борт.

— Не ответят, — хмыкнул Карлос.

— Знаю, — ответил шагомер. — Я всего лишь их предупредил.

Субботин прислушался, но ответного стука не последовало. Остров фанатиков хранил молчание.

Макс занес руку ещё раз, но тут же опустил.

— Вот они!

Он указал колотушкой по курсу лодки на проступившую в тумане скалу.

— Ваш «Компас» ценитель Карлос, работает лучше любого шагомера!

— Прекрасно!

Карлос убрал со скамейки вещь и спрятал в карман.

— Бутылка раствора за такое сокровище — до обидного мало. Я скажу хозяину, чтобы он дал тебе ещё.

Но Субботин ценителя не слушал. Свесившись с борта лодки, он всматривался в приближающийся остров. Каменная глыба уходила ввысь и скрывала остриё где-то в серых клубах низкой облачности. Обрывистые, изрезанные глубокими трещинами берега уходили отвесно в воду, делая остров неприступной крепостью.

— Они погружаются даже быстрее, чем мы предполагали! — произнёс, поднявшись с места, Карлос. — Ещё полгода назад остров окружал песчаный берег. Сейчас всё под водой! Вон там! — Он указал на левую оконечность. — Там был удобный вход в бухту. А сейчас я даже не представляю, где можно пришвартоваться. Макс, направь левее. Может, что-то осталось.

— Там кто-то есть! — Шагомер прищурился, прикрывая глаза ладонями, затем уверенно указал на нависающий над водой утёс. — Смотрите, возле чёрной трещины!

Субботин проследил за его рукой и с трудом разглядел человеческий силуэт на фоне серых камней. Выше стояли ещё двое и, судя по широко расставленным ногам и характерному расположению рук на груди, были вооружены. Хотя — чем, распознать пока казалось невозможно.

— Узнаю… — задумчиво произнёс Карлос. — Это Посвящённый. Единственный встречать нас не вышел, но Посвящённый — это тоже неплохо. Это значит, что с нами хотя бы будут говорить. Он стоит не у трещины. Там лестница. Макс, правь к нему.

Каменная глыба казалась расколотой надвое вырубленной в ней нитью узких ступеней. Посвящённый спустился ниже и замер на последней, ожидая подхода лодки. Теперь до него было не больше десятка метров, и Субботин хорошо рассмотрел сутулую фигуру в длинной, скрывающей ноги сутане с капюшоном на голове. А ещё он смог оценить охрану Посвящённого. Один стоял за спиной и в руках сжимал короткоствольный автомат «Узи». Второй прятался выше и на ремне через шею держал французский «Фамас» с характерной квадратной дугой над стволом.

«Странное оружие для американцев!» — удивлённо присвистнул Сергей.

С оборванной одеждой и сутаной «а-ля колдун Мерлин» всё понятно — требование выбранного для маскировки жанра. Но то, что американцы зайдут так далеко и даже сменят оружие, он не ожидал.

Затем Субботин увидел ещё одного. Этот прятался ещё выше на верхушке утёса, и периодически высовывался по пояс, покачивая длинным карабином.

В нос ударил резкий приторный запах. Сергей закрыл нос ладонью и спросил:

— Чем так воняет?

— Это трупный запах, — ответил Карлос.

— Трупный запах?! Они что, уже передохли?

— Нет, как видишь. Посвящённый совсем не изменился, с тех пор как я его видел последний раз.

— Фу! Ну и вонь. Неужели она им не мешает?

— Привыкли. Ветра в аквасфере нет, и запах цепко стоит рядом с источником.

Лодка стукнулась и заскребла бортом вдоль глыбы к лестнице. Никто на острове не шелохнулся и не бросился ловить брошенный на берег канат. Посвященный дождался, когда нос лодки поравняется с его ногами, и поднял руку. Из-под капюшона Субботин услышал сиплый и скрипучий голос:

— Что вам нужно?

Отвечать, по праву старшего, взялся ценитель Карлос. Дабы изобразить серьёзность и торжественность момента, он отвесил Посвящённому лёгкий поклон и указал рукой за спину в белый туман.

— Мы обитаем рядом, всего в трети пути светлого дня, и приплыли с миром.

— Я знаю, кто вы. Плывите дальше своей дорогой.

— Э, нет. Наш путь окончен. Мы плыли к вам.

Ценитель сделал паузу, но не дождавшись уточняющих вопросов, полез в мешок.

— Наш хозяин передал Единственному вот эти вещи. Это очень ценные вещи. Это лучшие из тех, что есть у нас. Наш хозяин, сеньор Рауль, всё больше склоняется к мысли, что вы оказались правы. Учение Единственного верно, потому что это единственный путь к спасению в нашем мире! Он послал нас выслушать его откровения и донести бесценную мудрость к нам на остров. Я передам хозяину каждое слово Единственного, каждый его жест! Мы приплыли к вам лишь только ради его слов!