Аквасфера
Шрифт:
— Мне показалось, что это сооружение явно искусственного происхождения.
— Это уж точно.
Субботин задумался, вспоминая грязно-серый серп, выглядывающий сквозь чёрные тучи слизи. Маловероятно, чтобы природа создала такие ровные линии, подчинённые строгим законам геометрии. Природа в созидании любит свободу и сложность. А на такое способен только разум.
«Неужели всё-таки американцы? — Сергей вновь вспомнил всю предысторию этой теории. — Ведь тогда на корабле московский „полковник“ ни на секунду не сомневался, что весь этот феномен — дело рук американцев! Он так и сказал — это их неудавшийся эксперимент! Но зачем?»
Поначалу Субботин тоже был уверен в американских происках. Но потом, не найдя никаких доказательств, засомневался. Он готов был увидеть
«Но ведь „пиджак“ не зря подчёркивал, что эксперимент провалился! — теперь американский след набирал новую силу. Субботин не удержался и взволновано заёрзал на скамейке, едва не выронив весло. — Конечно! Американские учёные замутили что-то страшное, а когда поняли, что пошло всё не так — умыли руки! А запущенный эксперимент продолжает работать, порождая жутких монстров, в виде ненормальных медуз и шестилапых змей-тритонов! Здесь наверняка страшная радиация! — Сергей, поёжившись, покосился на собственные руки. — У жертв Чернобыля рождались дети с перепонками на пальцах! И слизь, наверное, фонит не хуже ядерного полигона!»
— Доктор, а вы не задумывались над тем, что аквасфера — это порождение рук человеческих?
— Не знаю. Возможно. Но мне не хочется верить, что люди на такое способны. Этого не может быть! Это попахивает глобальным самоубийством!
— Не знаю, не знаю… Я бы не был так категоричен. Только что вы сами сказали, что диск явно искусственного происхождения. Да и в нашей истории есть тьма примеров, в которых человечество стремилось к мировым катастрофам.
Туман стал реже. Свет вновь пробивался сверху, освещая тихую морскую гладь далеко вперёд. Галера плыла, приближаясь к острову, и теперь окончательно поверившие в своё спасение грузовики громко смеялись, вспоминая, как отбивались от медуз.
— А ты видел, как я вогнал ей весло аккурат между глаз?
— Да где ты увидел у неё глаза?
— А вот видел! Там, где у неё лоб!
— Лоб?! Да это у тебя от страха глаза вылезли на лоб!
Громовой хохот заглушил спор.
— Заткнитесь! — беззлобно бросил Салах.
Он несколько раз ударил в борт и прислушался.
— Рано, — произнёс с сомнением Карлос, взглянув на первые признаки приближающейся темноты.
— Мы плыли очень быстро, — не сдавался шагомер. — Уверен, остров недалеко.
И он ещё раз гулко ударил в борт. Где-то еле слышно прозвучала ответная дробь.
— А вы говорите, ценитель! — радостно вскочил Салах и теперь замолотил в борт без устали, пока из тумана не появились размытые контуры острова. — Аллах спас нас!
Лишь только верёвочные концы полетели на палубу, Субботин первым перепрыгнул на причал. Он до последней секунды не верил в спасение и сначала ждал нового нападения на пути, а затем засаду у острова. Но на протяжении всего плавания им больше не встретилось ни одной медузы.
— Что вы сделали с галерой? — удивлённо спросил Гаспар, глядя на переломанные скамейки и перевёрнутый компрессор. — А это что? — он увидел щупальце и тихо присвистнул. — Это вам оставила Критура?
— Она самая! — весело ответил Сергей. — На память!
— Салах, что, чёрт побери, с вами произошло?
— Помолчи! Дай мне перевести дух. Гаспар, их там было больше, чем всех грузовиков у нас на острове!
— Кого? Медуз?
Но ответить Салах не успел, потому что по трапу сбежал дон Рауль. Грузовики тут же опустились на колено и потупили глаза, потому что хозяин был не один. Обгоняя отца и перепрыгивая через ступеньки, бежала Росита. Она испуганно заглянула в галеру, затем, увидев Субботина, облегчённо вздохнула. Сергею показалось, что не будь здесь посторонних глаз, она бросилась бы ему на шею. На её лице отразился неподдельный страх, и страх этот был за него. Сергей не сдержался от улыбки и едва заметно подмигнул. Дон Рауль долго смотрел на безжизненные щупальца, затем щёлкнул пальцами и громко выкрикнул:
— Всем раствора! Карлос, я вижу, тебе не терпится мне многое рассказать. Идём наверх!
Субботин проводил их удивлённым взглядом,
ожидая, что сейчас позовут и его. Но о нём почему-то забыли. А ведь он играл далеко не последнюю скрипку в этом приключении! Но ценитель даже не оглянулся и, восхищённо прижимая к груди щупальце, взахлёб рассказывал хозяину о походе. Да и сеньор Рауль, пройдя рядом, даже не удостоил Субботина взглядом. Затем, смущённо отводя глаза и спотыкаясь, исчезли грузовики. Ещё раньше ушли шагомеры. Сергей долго слышал сиплые возгласы Салаха да восторженные ахи Гаспара. Осталась лишь Росита. Она покосилась на наблюдавшего за ними со второго яруса сторожа и тихо сказала:— Я рада, что ты вернулся.
— Ерунда! — смутился Сергей. — Бывало хуже.
Но когда у него в жизни бывало хуже, он, поморщившись, так вспомнить и не смог.
— Как тут? Нашли убийц Людвига?
— Нет. Отец казнил трёх грузовиков, у которых оказались небольшие ссадины. Но он и сам не верит, что это были они.
— Да… добрый у тебя папа.
— Он говорит, что иначе нельзя. Ходят слухи, что готовится заговор, вот он и злится.
— Это точно. Да что мы всё о грустном? Расскажи, чем ты сегодня занималась? Наверное, опять соль копировала?
— Я тебя ждала. А когда галера пристала, я тебя не заметила и очень испугалась. А потом обрадовалась!
От этих слов у Субботина защемило сердце, затем проснулось чувство вины. Он пролепетал что-то бессвязное и бестолковое. Потом попытался взять себя в руки и попробовал отшутиться, но лишь сморозил очередную глупость. А дальше Росита огорошила его ещё больше.
— А хочешь, — она смущённо спрятала глаза и, сделав невыносимо длинную паузу, еле слышно произнесла: — хочешь, когда отец уснёт, я к тебе приду на наше место. Ты приходи туда, когда всё скроет тьма.
— Да… конечно… как только стемнеет… я обязательно.
Росита отвернулась и, не оборачиваясь, заспешила к трапу, а Сергей ещё долго смотрел ей вслед.
— Да я оказывается герой-любовник, — пробубнил он себе под нос. — И что она во мне нашла?
Росита ему нравилась. Очень! Но ещё больше он боялся связывать себя по рукам и ногам. Когда не стало Жени, он твёрдо решил, что вырвется отсюда, чего бы это ни стоило. Всех он спасти не сможет, да и в этой ситуации каждый должен думать сам за себя. Потому, когда Субботин плыл к фанатикам, то гнал прочь мысли о Росите. И, окажись у них выход, то даже с тяжёлым сердцем, но он бы им воспользовался, оставив её здесь. Убедил бы себя, что они разные люди. Что лучше будет, если он попытается ей помочь с той стороны аквасферы. Да придумал бы ещё с десяток оправданий. Но сейчас всё запутывалось. Голова шла кругом, и Сергей понимал, что теряет разум. А бороться со своими чувствами не было ни сил, не желания. И теперь, спрятавшись под лестницу, он считал минуты, поглядывая на так медленно темнеющее небо. Наверху сменились сторожа, и не видевший его заступивший сторож замычал какую-то пошлую мексиканскую песенку. Затем пение ему надоело, и он начал упражняться с дубиной, стуча по палубе, от чего Субботину за шиворот посыпалась труха. А тьма всё не наступала. Сергей не выдержал и скользнул в дыру, рассудив, что будет лучше, если он придёт на их место раньше и осмотрится, чтобы не оказалось лишних глаз. Пробравшись уже заученными проходами, он выбрался на подвешенную над водой площадку и, прислушавшись, сел в ожидании. Над головой заскрипели доски, но это не то. У Роситы шаг лёгкий, еле слышный. Да и тьма ещё не наступила!
Субботин посмотрел на темнеющий на глазах туман. Ещё минуты три, и станет как в угольной шахте. Теперь он полностью обратился в слух. Вот через приглушающие звуки доски донеслись первые вскрики и стоны. Остров засыпал. Над головой заскрипели тяжёлые шаги сторожей, и вновь наступила тишина.
«Какой я нетерпеливый! — усмехнулся Сергей. — Ей ещё папочку нужно уложить! А вдруг он мучается бессонницей и ворочается часами, казнясь за невинно загубленные души? Хотя вряд ли! — он завёл сам с собой безмолвный спор. — Такой терзаться не будет. Наверняка уже храпит. А Росита тянет время, чтобы дон Рауль уснул покрепче и уж точно не проснулся!»