Алая нить
Шрифт:
– Ну пожалуйста, Соня!
– Нет.
– А там есть машинки?
– Где?
– В Заль… в Зась…
– В Зальцбурге? Конечно, есть. И машинки, и луна-парк, и карусели, и зоосад, и все,
– И детский сад?
– Да, милый. Пока мама читает лекции, придется ходить в детский сад. Мама только что получила степень и не может не ходить на работу.
– А Оля?
– Бабушка? Бабушка будет приезжать.
– А потом?
– А потом у мамы будет отпуск – и мы сами полетим к Оле в гости или еще куда-нибудь.
– Куда?
– Я не знаю. – Соня копошится в сумке, где-то были влажные салфетки. – Давай я вытру тебе ручки. Смотри, какие грязные.
Она никак не может отыскать нужную пачку, выуживает то бумажные носовые платки, то коробочку теней для век, то измятый белый конверт. Тот самый, последний, вынутый из почтового ящика перед поездкой, не распечатанный и похороненный памятью в недрах вместительного саквояжа. «Надо не забыть выкинуть», – обещает себе Соня и собирается избавиться
от неприятного письма, запихнув его для начала обратно в дебри сумки. Но от долгого лежания конверт расклеился, и от взмаха руки лежащие в нем фотографии веером рассыпаются по асфальту.– Кто это? – тычет грязным пальчиком Мика в лица незнакомых людей.
Соня раскрывает письмо, читает первые строки: «Наконец-то я нашел…», поднимает снимки, изумленно пожимает плечами. Ей в глаза смотрит, улыбаясь, темноволосый, лысоватый, пожилой мужчина, обнимающий похожих на него девушку и юношу.
– Какая-то ошибка, – говорит она сыну, переворачивая конверт.
Четкие буквы, сплетенные в адрес, мгновенно превращаются в пляшущую вязь.
– Какая ошибка? – требует ответа ребенок. – Соня, почему ты плачешь?! Мама! Мамочка!
– Теперь я знаю, куда мы поедем, сынок.
Соня прижимает к себе ребенка и неотрывно смотрит, как соленые капли размывают строки, которые она помнит наизусть:
6 Rehov Ben Ehuda,
52434 Ashdod,
ISRAEL
Ziryanskiy M.V.