Алая нить

Господи, я не буду просить Тебя помочь мне. Но, пожалуйста, помоги моим детям.

Ты, должно быть, хранил нас, Господи. По крайней мере, не могу придумать другого объяснения этому странному событию.

На нашу лужайку вышел гризли. Я подозвала детей, предупреждая об опасности. Мальчики быстро юркнули в повозку, а Бет буквально застыла. Я закричала, чтобы она бежала, но она так испугалась, что не могла сдвинуться с места при виде этой громадины, надвигающейся прямо на нее и издающей страшный, будто исходящий из самого ада рык. У меня не было ни минуты на раздумья. Я просто бросилась к ней и стала молиться. Господи, как же я молилась! Во весь голос. Я была в таком диком ужасе, что слова просто лились из меня. Так страстно я не молилась со времени болезни матери.

И Ты услышал меня! Ты подсказал мне спеть этому чудовищу, и я спела. Да, так я и сделала. Я думала, что, должно быть, схожу с ума от ужаса, но все равно продолжала петь. Теперь я вспоминаю, что Маклеод как-то советовал мужчинам петь животным во время грозы. А у нас как раз и была жуткая гроза, ливень, гром, молния и этот ужасный зверь, вышедший из леса. Я пела так громко, что Джеймс в могиле мог бы меня услышать. Я пела все, что приходило тогда в голову, в основном гимны, которые тетя Марта играла на фортепиано и которым учила меня мама. Я не пела этих гимнов уже многие годы. Но я вспомнила их. Зверь поднялся на задние лапы в двадцати футах от нас. Я решила, все, смерть наша пришла. Этот гризли был готов растерзать нас, а я стояла перед ним, заслоняя собой Бет, и пела гимны как полоумная.

Но медведь остановился! О, Господи, в самом деле, остановился! Он опустился на все четыре лапы, поднял голову и уставился на меня. Я не смотрела ему в глаза, а обратила взор к небесам и пела что есть сил. Зверь стал мотать головой из стороны в сторону. Я боялась, что у меня пропадет голос, но нет, не пропал. Слова продолжали литься из меня, я вспоминала один гимн за другим. Медведь стоял как вкопанный и слушал так долго, что я подумала, я поседею за это время! И потом он вдруг так неуклюже, мирно и, главное, тихо заковылял в сторону леса и исчез за деревьями.

Я рухнула на колени и смеялась и плакала, прижимая мою Бет к себе. Она сказала: «Мама, случилось чудо». И я могла ответить только одно: «Да, благословенное чудо».

Я чувствую перемены в себе. Что-то осветило меня, или открылось во мне, или что-то еще произошло со мной.

О, Господи, Ты есть! Мама, в конце концов, была права.

20

Сьерра всегда любила прогуливаться по Мэтсен-стрит в осеннюю пору. Деревья пылали золотым огнем, дул легкий ветерок, воздух был чист и прозрачен. Она повела детей в сторону торгового комплекса и, пока они бродили, заглядывая в витрины магазинов, купила им орешков в гастрономическом отделе.

Теперь же, поднимаясь по лестнице старого дома, она снова почувствовала прилив тоски. Когда прошлой ночью они подъезжали к крыльцу, она ожидала увидеть пустой холодный дом. Оказалось, чья-то заботливая рука затопила камин. Огонь весело горел в гостиной, каминный экран стоял на месте, дрова уютно устроились в корзине. На кухне лежало блюдо с теплыми кукурузными лепешками и рядом записка от матери Алекса:

Будем очень рады увидеть тебя и наших внуков завтра. Обед в три. С любовью, Мария и Луис.

Сьерра позвонила им, сообщила, что они доехали благополучно, и поблагодарила за заботу.

— Твой брат дал нам ключи, — сказала Мария, — мы оставили их под половичком на заднем крыльце.

Сьерра позвонила брату. Сообщила им с Мелиссой о своем приезде.

— Мы заедем завтра утром, — сказал Майк, — нам обязательно нужно поговорить. Это очень важно.

— В какое время?

— К одиннадцати. Нам еще предстоит съездить на обед с индейкой к родителям Мелиссы. Если в час выберемся от тебя, то успеем вовремя.

— В одиннадцать, так в одиннадцать.

Сьерра с детьми только-только успели снять пальто, как Майк открыл своим ключом дверь, и его семья дружно ввалилась в дом. Все, что можно было расслышать в первые несколько минут, были восторженные возгласы кузенов. Сьерра поцеловала свою племянницу и двух племянников и объявила детям, что купила для них орешков.

Майк тут же перешел к делу:

— Одна супружеская пара хочет купить дом и перестроить его под небольшую гостиницу.

Сьерра похолодела:

— Купить дом?

— Уже год, как они ищут подходящее местечко в этих краях. Дом очень им понравился. Оказывается, они здесь уже бывали, мама приглашала их на чашечку кофе. Показала им дом, но сказала, что пока не собирается его продавать. И предложила им повторить попытку через год, может, два. Они поймали ее на слове и приехали неделю назад. Узнали о смерти мамы и через нашего пастора сумели найти меня.

— Ты сказал им, что мы не хотим продавать дом? — спросила Сьерра.

Брат с женой переглянулись. Майк сел и подался вперед, положив руки на колени и крепко сцепив пальцы.

— Не сказал. Хотел сначала переговорить с тобой.

— Я думала, что ты привязан к дому и любишь его так же сильно, как я.

— Да, сестричка, конечно. Но у меня уже есть дом в Юкайа. У меня там бизнес. Если мне понадобится продать недвижимость и переехать, я бы предпочел север, Гарбервиль. Или, может, Орегон. А оставаться здесь из сентиментальных побуждений я не могу, к тому же, содержание дома стоит немалых денег.

Сьерра встала, подошла к камину. Провела рукой по пыльной каминной полке, посмотрела на старинные часы фирмы «Сет Томас». Завод кончился, наверное, несколько месяцев тому назад. Несмотря на огонь в камине, дом источал стойкий запах замшелости, заброшенности.

— Единственная альтернатива продаже — сдача дома в аренду, однако и к такому решению у меня не лежит душа. Я слышал много жутких историй от своих приятелей, которые имели горький опыт в подобном деле. Собственность свою они получали назад в плачевном состоянии. По существующему законодательству, со всеми его процессуальными проволочками, любой, кто въезжает в дом, имеет возможность чуть ли не до основания разрушить твое жилье еще до того, как ты успеешь выселить жильца.

Мелисса встала.

— Пожалуй, приготовлю кофе, — мягко сказала она и вышла из комнаты.

Сьерре стало ясно — ее невестка дала понять им обоим, что в принятии решения она не будет принимать никакого участия. Она не имеет отношения к вопросам, связанным с их отчим домом.

Вот уже более века их род живет в округе Сонома. Мэри Кэтрин Макмюррей была одной из тех, кто первым ступил на эту плодородную, теперь уже густо застроенную типовыми домами землю, и пустил здесь корни. Да, Мэри Кэтрин Макмюррей, которая приехала сюда с надеждами и радостью, какие она, Сьерра, не испытала, когда Алекс повез ее в Лос-Анджелес!