Альбион и тайна времени

Холмистая земля с редкими деревьями на склонах холмов, узкие реки, соединенные каналами, небольшие перелески, которые здесь все же зовутся лесами, как игриво зовется деревней купа каменных дорогостоящих строений, стилизованная под времена Тюдоров, где каждый дом — благоустроенная барская квартира с гаражом для автомобиля и садиком для удовольствия разводить в нем цветы.

Порой мне кажется, что в Англии траву стригут не только во всех парках, примерно так же часто, как мужчины бреют свою щетину, то есть почти каждый день, но я в перелесках и на всех холмах, что лежат по обе стороны шоссе до самого неба.

Да, здесь каждый камень умыт и причесан, но есть здесь и своя дикость, свои непроходимые чащи, скалистые горы, своя пустынность — не похожие ни на что на свете, разве что на музей Природы, где под вывеской «Ущелье» демонстрируется миниатюрное ущелье реки Винон, необычайно живописное, изящное, почти как настоящее, сильно уменьшенное в масштабах. Миниатюрность пейзажей здесь долго не дает к себе привыкнуть и ощутить Природу. Но, привыкнув, ощущаешь полной мерой.

Замок Саттон

Крутой поворот. Двое мужчин в форменной одежде, служители госпиталя «Сент Джон», любезно склоняются к каждому водителю, объясняя и без того понятную дорогу.

Асфальт ведет по лужайкам, усеянным фиолетовым дымом знаменитых весенних английских колокольчиков — блю-беллс, по мосту, через серебристую узенькую речку, по которой как раз проплывает каким-то чудом умещающийся меж берегов большой белый семейный катер с шестью пассажирами, глядящими в сторону замка. Перед замком на большой лужайке уже стоит многое множество автомобилей. Здесь тоже, размахивая руками, распоряжаются, одетые в форму, госпитальные работники.

Замок, и лужайки, и причудливо стриженные вечнозеленые кустарники, образующие то колонны, то ворота, то шары, то кубы, и розарий, где уже распустились первые розы и благоухают, — все это так похоже на нечто уже виденное не раз, не два. Все это — неотъемлемая часть пейзажа Англии: чем-то похожи на Саттон замок и парк, построенные в Вейдздоне в восемнадцатом веке бароном Фердинандом Ротшильдом, старинные замок и парк Хивер, по законам архитектуры не должны быть похожими, как похожи между собою совершенно непохожие Ростов Великий и Суздаль, на Саттон и Рейдсдон. И Хэмптон, и Хэтфильд, и Кливден — при всей разнице стилей типичные английские дворцы и парки. Так похожи между собою совершенно непохожие Ростов Великий и Суздаль, Псков и Новгород… Как разные песни одного народа, они похожи чем-то главным: русские города широтой размаха и устремлением куполов, отливающих золотом на солнце, а английские дворцы и парки знатных вельмож и богатых выскочек — благопристойной чинностью, подчеркнутой чистотой, нарочитым благообразием всего, на что может упасть человеческий взгляд.

Каждое из поместий заслуживает отдельного рассказа, но я пишу не книгу об английских родовых гнездах и передо мной стоит выбор — одного из многих.

Я не колеблясь выбираю Саттон.

Если все уже перечисленные замки и парки и те, что остались неназванными, в Англии можно увидеть с весны по осень каждый день недели, исключая вторник, ибо они сейчас в большинстве своем отданы бывшими владельцами за невозможностью их содержать во владение организации под названием «Нешнл траст» — нечто вроде общества охраны памятников; если другие, вроде Хивера, бывают открыты их хозяевами для посетителей каждые субботу и воскресенье, — то в Саттон много лет попасть практически было невозможно: владелец его никогда не нуждался в поддержке Саттона со стороны, он мог содержать его без особого труда. И еще десяток таких Саттонов, не говоря о дворцах и домах попроще. Его имя — Поль Гетти. Нефтяной король. Самый богатый человек в мире.

Объявлений о том, что в воскресенье шестнадцатого мая 1976 года с двух часов дня до шести вечера двери Саттона будут открыты для всех, не было нигде. Лишь в одной газете, затерянные среди множества анонсов и реклам, еле заметно темнели строчки: «Сбор денег за посещение поместья и замка Саттон пойдет в пользу госпиталя «Сент Джон».

Я бы никогда не увидела этого объявления. Не знала о нем даже Леа Арнольд, которая по долгу службы замечает все, что касается богачей, кинозвезд и скандальных персон. Но Леа живет неподалеку от Саттона. Ей позвонила одна премилая пожилая дама, которой сказала одна очень важная леди, которой в свою очередь сообщила другая леди, что Саттон будет открыт всего на четыре часа.

— Такого нельзя пропускать. Мы поедем вместе. Я ведь много раз интервьюировала Гетти и по дороге расскажу вам разные подробности.

Мы подходим к замку. Он построен в форме буквы.

Что я знаю о Саттоне? Дворец построен в начале шестнадцатого века для сэра Ричарда Вестона, фаворита Генриха Восьмого. Инициалами первого владельца украшен весь первый этаж двухэтажного строения По свидетельствам историков здание очень мало изменилось за четыре столетия — лишь прежде оно по форме представляло собой квадрат — четвертая сторона сгорела два века назад и не восстановлена.

Эти стены помнят Генриха Восьмого, Елизавету Первую, Карла Второго, бывших здесь гостями. Говорят, что изнутри стены украшены замечательными старинными гобеленами, картинами, мебелью времен Тюдоров и Ланкастеров. Я знаю одного лондонского искусствоведа, специалиста по фламандской живописи, который много лет мечтает попасть в Саттон с одной целью: посмотреть собственными глазами большой натюрморт работы Снайдерса, которым Поль Гетти наслаждается единолично.

Очередь продвигается медленно, и пока мы с Леа стоим, я оглядываю оба «хвоста». Никогда прежде не видела я такого количества богато наряженных людей, теснящихся в очереди. Норковые пальто и накидки всех цветов, одна дама даже в полупальто из шиншиллы — самого дорогого в мире серебристо-серо-голубого меха. Норки искоса поглядывают на шиншиллу с завистью, непривычно чувствуя себя вторым сортом. Аккуратно, волосок к волоску, причесанные головы — видно сразу, что дамы посетили парикмахера сегодня утром специально по случаю поездки в Саттон, мужчины — только что не в смокингах — в лучших своих дорогих костюмах; кисти рук посверкивают камнями, груди брошами и цепями — все это благоухающее дорогостоящей косметикой общество стоит чинно, почти не разговаривая. Некоторые кланяются друг другу — знакомы. Но никто не подходит друг к другу. Очень тихо, словно это похоронная очередь.

Все эти люди одного примерно класса: они богаты, некоторые очень богаты. И вот сегодня все они имеют счастливую возможность одним глазком взглянуть на то, как живет самый богатый человек. Ведь именно благодаря таким, как он, держится в их кругу престиж богатства. Он — эталон всего, потому что его карманы самые полные. Он — шиншилла среди норок, золото среди других металлов. Он их знамя. Мне кажется — они даже не завидуют ему, а поклоняются, как Тельцу в образе человека. Но каков он? Ведь за его несметным богатством, сделанным собственными руками, стоит человеческая личность, характер, нравы. Конечно же интересно понять, какими качествами должно обладать существо — сегодняшний символ золота.

— Мистер Гетти сейчас здесь, в правой половине дома. Он нездоров, — вежливо улыбаясь и взимай плату, говорит стоящая на контроле представительница госпиталя «Сент Джои». Перед нею большой таз, наполненный бумажными и металлическими деньгами. Весь сбор за билеты идет сегодня в фонд госпиталя. Билет стоит дорого — он, в сущности, есть форма благотворительности. Пройдя контроль и получив проспект, за отдельную плату, тоже идущую в фонд госпиталя, мы оказываемся уже недалеко от входа в дом, но нас не впускают, ожидая, когда выйдет предыдущая партии.

— Самый богатый в мире человек мог бы не собирать деньги с других, а сам отсыпать госпиталю хорошую сумму, — шепчу я Леа. Она поднимает на меня свои лукавые, умные глаза:

— Какие вы говорите глупости. Гетти — самый большой жадина в мире. Именно поэтому он богаче всех. Разве вы не знаете истории с ухом?

Ну, конечно, я забыла: несколько лет назад весь мир облетела сенсация — украден внук Поля Гетти. Похитители угрожают убить мальчика, если дедушка не раскошелится. Сумма была названа внушительная. Самый богатый никак не реагировал на требования шантажистов. Он даже не заявил в полицию, тогда похитители, желая показать, что они не шутят, прислали дедушке в конверте отрезанное ухо мальчика, пригрозив, что если Гетти не даст денег, они отрежут внуку голову. И тут Гетти открыл рот. Он сказал: