Алчность. Жажда магии

Но, как и полагается, все это было лишь иллюзией, усиленной маглоотталкивающими и звукоизолирующими чарами. Стоило только пройти границу чар, как перед глазами предстала реальная картина. И она мне не понравилась.

Защищали лечебницу целители. Вот только их никто не трогал, так как не хотели с ними ссориться. Поэтому пожиратели ограничились лишь тем, что не давали никому вмешаться в развернувшееся действо.

На площадке перед зданием велось далеко не равное сражение, которое близилось к своему логическому завершению.

Первыми в глаза бросились около десятка трупов разной степени сохранности, бывшими при жизни пожирателями. В живых осталось лишь то отребье, которое сдерживало колдомедиков, и двойка пожирателей, участвующих в битве. В них я узнал братьев Лестрейнджей.

Напротив пожирателей стоял, явно на последнем издыхании, но все еще не сдавшийся, Адам. На него было больно смотреть. Весь израненный, в изорванной одежде и с множеством ожогов. Глубокая резанная рана в левом боку, из которой толчками обильно текла кровь, проглядывалась сквозь лохмотья одежды. Лишенный одного глаза, как и всей левой половины лица, превратившейся в оплавленное, сочащееся сукровицей, месиво. Одна рука по локоть была оторвана, предположительно, в результате попадания взрывного заклинания.

Увиденное не укладывалось в голове. Как отец мог получить столько ран? Он ведь всегда уходил в глухую оборону, беря измором и атакуя только когда уверен в успехе. Почему сейчас он не использовал щиты? Неужели закончились силы? У него ведь должен быть мой артефакт.

Реальность оказалась несколько иной.

За спиной Адама находилась мама, которая в бессознательном состоянии лежала на земле. Возле нее находилась пара колдомедиков, колдующих над ней и явно пытающихся что-то сделать. Все они находились под Щитом Мрака, принявшим вид купола. Откуда? Я не закладывал такой возможности в артефакт. Неужели отец...?

Додумывать было некогда. Происходящее вновь пробудило во мне нечто первобытное, нечеловеческое. Они посмели тронуть мое! Моих родителей. Мою семью. За это есть только один приговор - смерть.

Мгновение - и я, сорвавшись с места, вихрем пронесся мимо врагов, сдерживающего персонал лечебницы. Лишившись голов, они умерли быстрее, чем успели что-то осознать.

Не задерживаясь, поспешил на помощь к отцу. На ходу начал атаковать Лестрейнджей в спину. В одного из братьев влетел созданный мной дождь из огненных стрел, которые буквально нашпиговал врага. Стрелы оставляли после себя глубокие, местами даже сквозные, раны с обожженными краями. Один из снарядов удачно попал в незащищенный затылок, моментально оборвав жизнь жертвы.

Второй, заметив смерть брата, попытался защититься, но было уже слишком поздно. В него уже летело старое заклинание, которое я когда-то вычитал в библиотеке, предназначенное для дробления костей жертв - 'Ос Контритио'. Перекаченные маной чары превратили некогда здорового мужчину в кожаный мешок, вперемешку набитый органами и пылью, оставшейся от скелета. Ужасная смерть, но именно такой участи для них требовало мое подсознание.

Я тут же подбежал к отцу, который, увидев меня, расслабился и начал без сил оседать на землю. Подхватив его и уложив аккуратно на землю, отметил критическое состояние мужчины.

– Целителя, срочно!
– крикнул я.

В толпе персонала лечебницы началось шевеление, пока вперед не вышел пожилой мужчина в форме целителя и поспешил к нам. Присоединилась еще пара целителей моложе.

– Живее!
– поторопил я их, стараясь пережать кровоток в культе, чтобы уменьшить кровопотерю.

На рану в боку банально не хватало рук.

– Аварис, - шептал отец, улыбнувшись, от чего лицо стало похоже на жуткую маску, - Ты пришел.

– Молчи, - ответил я, - Побереги силы.

Подоспевшие целители отодвинули меня в сторону и, достав палочки, начали колдовать над отцом.

– Видал, как их я, а?
– сказал Адам, явно начиная бредить, - Твой старик не промах.

– Ты молодец, пап, - успокаивающе говорил я ему, улыбаясь через силу, - Только держись.

Заметил, как один из молодых колдомедиков уже руками стягивал края раны на боку, пока другой, колдуя, пытался закрепить их в таком положении. Пожилой целитель же, остановив кровоток в поврежденной руке, хмуро осматривал отца. Серия взмахов палочкой - и он нахмурился еще сильнее.

– Я все-таки разгадал секрет твоего щита, - продолжал бредить папа, уже не смотря на меня, - Только он оказался очень прожорливым.

– Ничего, - сказал я, сжимая кулаки, - Поправишься - и мы его обязательно доработаем. Вместе.

– Вместе, - повторил он за мной, - Не зря отец говорил, что в бою надо больше двигаться.

Он посмотрел в ту сторону, где лежала абсолютно невредимая мама. Взгляд его единственного глаза был переполнен любовью.

– У него внутреннее кровотечение, - услышал я голос пожилого мужчины, - Что-то мешает заживлению.

– Фиксирую разрыв селезенки, - вторил ему молодой целитель, - Кровь не останавливается, сэр.

– И без тебя знаю, - огрызнулся старик, - Похоже на проклятье нарушающее свертываемость.

Я почувствовал, как на мою руку легла ладонь отца и слабо сжала ее.

– Позаботься о маме, - говорил он, осознавая свою участь.

Увидел, как из уголка его рта потянулась тонкая струйка крови.

– Позаботишься о ней сам, - сказал ему, отрицая очевидный исход.

– И о ребенке внутри нее, - игнорируя меня, продолжил отец, - Обещай мне.

Новость ударила в голову, словно пыльный мешок. Мозаика сложилась. Частые встречи мамы с Лили, их перешептывание и глупое хихиканье. Приподнятое настроение родителей. Хитрые взгляды, которые они украдкой бросали на меня, думая, что я не вижу. Слова Адама, что у него тоже есть 'дела'. И этот злополучный поход в Мунго.