Алчные души

Очень глупые слова и глупый жест. Ведь сильф ответил на них усмешкой и расправленными крыльями. А уже через мгновение вознесся в облака. Никто не захотел его преследовать.

После этой сцены желание фейри обсуждать что-то между собой исчезло быстро и бесповоротно. Те, кто испытывал сомнения, был зол за устроенный прием или вовсе намеревался бежать, предпочитали оставлять свои мысли при себе. Те, кто одобрял решение Совета, после выступления сильфа также не спешили разговаривать. Просто затем, чтобы не потерять собственную репутацию.

Через несколько секунд наблюдения за сумрачно молчащей толпой, Глэд поднялся со своего места и молча направился в просвет меж дубов. Прочь с поляны. Ему требовалось подумать над всем услышанным, а сделать это лучше всего в спокойной обстановке, наедине с единственной фейри, которой сид доверял. Кажется, подобный выбор сделали и другие чародеи, так как за спиной Глэда послышался шелест множества шагов. Собрание в священной роще оказалось завершено.

* * *

Для гостей города, какими являлись Глэд и Мельтия, Совет предоставил комнаты в местной гостинице. Однако после всего случившегося сид вовсе не спешил закрываться в четырех стенах. Ему требовалось подумать. Крепко подумать, ибо перед чародеем предстало решение, готовое определить всю его жизнь. Фейри предпочитали размышлять в окружении растений, на свежем воздухе. И потому ноги направили сида к одному из известных ему участков леса, бережно сохраненных в городе.

Для того, чтобы добраться до памятной рощи, Глэд спустился с холма, на котором происходило собрание, прошел мимо нескольких богатых домов, привольно раскинувшихся на явно дорогой земле, а затем свернул в переулок, где почувствовал исток природной энергии. Ощущения не обманули сида — там действительно оказался клочок леса и тонкая прогалина, достаточная для отработки движений с копьем. То, что и требовалось разгоряченному сознанию.

Однако не успел Глэд начать тренировку, как Мельтия вспорхнула с его плеча, а затем прямо в воздухе обратилась в фейри. Действие для девушки крайне нетипичное, однако сид не стал спешить с вопросами, а просто без слов подал спутнице свой плащ.

— Я иду с тобой, — твердо произнесла Мельтия.

— Идешь? Куда?

— В Домну. Ты обещал. Ты должен выполнить обещание!

— Подожди, я еще сам ничего не решил! — быстро проговорил Глэд. — Эта экспедиция, стоит ли нам вообще в ней участвовать?

Девушка не ответила, лишь посмотрела долгим, требовательным взглядом, желая продолжения.

— Это Домну. Никто никогда не слышал о том, чтобы туда проникали живые. Это же царство Хаоса, где обитаю фоморы, монстру, искаженные самым причудливым образом и сонм лишенных памяти душ. Любая материя там окажется уничтожена или извращена до неузнаваемости. Даже Боги не рисковали заглядывать туда слишком часто, боясь падения. Так возможно ли отправиться в это место нам? И, если возможно, какую плату мы должны будем внести?

— Это возможно. Так сказал Килдэт, — заметила Мельтия.

— Значит, велика плата. Мы можем погубить свои души, потерять воспоминания, превратиться в существ хаоса, просто сгинуть. И главное, ради кого? Людей?

И Мельтия и Глэд слышали Килдэта. И пусть его слова казались убедительными, оба чувствовали необходимость иного пути. Иного выбора для фейри. Который не потребовал бы уступок людям. Вот только каким являлся этот иной путь? Они уже несколько лет не могли его отыскать. Так что же делать сейчас, когда до момента принятия решения остались лишь сутки?

— Экспедиция состоится, — напомнила Мельтия, — а что останется нам?

Глэд отнюдь не сразу понял, что имела в виду девушка, но, когда осознал — всерьез задумался. Все, что мучило сида сейчас и в прошлые двадцать лет — это невозможность повлиять на мир. Не способность сделать хоть что-то. В нынешний момент он волен отказаться исполнять приказ Совета, сбежать. Но что его ждет затем? Сможет он получить хотя бы тень шанса изменить этот мир? Как-то на него повлиять? Он, обычный в сущности фейри, лишь чуть лучше других владеющий копьем?

Глэд знал ответ на этот вопрос, знал его уже очень давно и потому не мог не согласиться с Мельтией. Участие в экспедиции — единственный шанс стать чем-то большим. Однако оставался еще один вопрос.

— Наша миссия, мы должны оставить ее? Мы действительно поможем людям?

— Полагаю, — Мельтия улыбнулась, — мы можем действовать так, как подскажет сердце. Как требует благополучие нашего народа.

И на эти слова Глэд ответил понимающей усмешкой. Он и правда понял и принял желания своей спутницы. Решился рискнуть своей душой. И кто знает, возможно в тех хаотичных лабиринтах они смогут отыскать что-то куда более ценное, чем Бог людей. Впрочем, все эти мысли стоило спрятать как можно глубже от глаз фейри и друидов, чему как никогда хорошо способствовали упражнения с копьем. Это сид знал достоверно.

На следующий день

— И вот мы вновь собрались здесь, — произнес Килдэт, — дабы выбрать достойных для похода в мир Домну.

Тилвил говорил, стоя на краю поляны, повернувшись лицом как к фейри, так и к людям. Слушали его внимательно, однако при этом присутствовавшие нет-нет да переглядывались друг с другом, задаваясь одним и тем же вопросом.

— Вижу, вы все обратили внимание, что пятнадцати из нас нет на этом собрании, — отметил очевидное Килдэт. — К моему сожалению, они оказались слишком слабы духов, слишком трусливы, для того, чтобы рискнуть собой ради спасения мира. Что ж, пусть судьей им будет их собственная совесть, мы же можем начать собрание в нынешнем составе.

Глэд обратил внимание, что при последних словах губы Аместрикса изогнулись в хищной усмешке. В душу сида закралось сомнение в том, что фейри и в правду не понесут никакого наказания. Вполне возможно, что уже сейчас за отступниками направлены охотничьи отряды, однако, насколько его догадка верна, Глэд не знал. А пустые домыслы…, что они значат? Так что сид лишь пожелал удачи своим собратьям и принялся слушать то, что говорили им Советник и старший друид.

— Экспедиция направляется в Домну. В мир хаоса, где ни в чем нет постоянства. Где материя течет как воск, — спокойно, размеренно проговорил Килдэт. — Это накладывает серьезные ограничения на магию. То, в чем многие из вас искусны, окажется невозможным использовать в тех краях, либо же станет куда менее совершенным. С другой же стороны есть магия, которая в мире Круговерти Душ станет особенно эффективна. Я говорю о магии Хаоса и надеюсь, что те, кто обладает этим искусством, раскроют свой секрет ради блага мира и будущей экспедиции.

Присутствовавшие на поляне чародеи ответили на это предложение настороженным молчанием и косыми взглядами на своих соседей. У подобного поведения имелись причины, чтобы раскрыть которые требовалось немного рассказать о то, какую именно магию использовали фейри и люди.

Всего в искусстве чародейства существовало деление на три четких направления по типу используемой энергии. Первым являлась ритуальная магия или магия крови. Считается, что ее начали использовать друиды, ради восполнения собственных, на заре эпох, невеликих сил. Обладая малой способностью пропускать через себя энергию, маги людей пошли в обход этой проблемы, став использовать жизненную силу жертв. Редко — свою собственную. Намного чаще — чужую. Благо, недостатка в последней они никогда не испытывали.

Люди постоянно воевали, страдали от голода и болезней, нуждались в мудрых советах. И со всеми своими проблемами обращались к друидам. Получая их личную помощь или благоволение Богов, а взамен внося плату жертвами. Именно эта система в конце концов и позволила друидам обрести могущество, пусть она являлась и не единственным источником их силы.

Глэд владел ритуальной магией, но мог использовать лишь простейшие обряды — слишком мало фейри знали в этой сфере, да и многочисленные недостатки данного вида чар, зачастую перечеркивали их достоинства. Дело в том, что для ритуальной магии помимо жертв требовалась еще и длительная подготовка. Чародей был вынужден произносить длинное, на несколько предложений, заклинание, либо чертить руны, которые бы отражали в письменной форме необходимое магическое действие. При этом любая ошибка в слове или знаке сурово каралась. Она была способна лишить жизни мага или оказавшихся слишком близко к месту ритуала разумных. Лучше всего этот тип чар подходил в мирной жизни, однако их применяли и в бою, как сделал сам Глэд в схватке с захваченным алчным духом сородичем или плененным друидом.