Альда. Дилогия

– Все уже сгрузили вашему казначею. Если верить тому, что написано на мешочках, там восемьдесят три тысячи.

– Если считать с тем, что осталось во дворце и положено на хранение купцам, будет сотня тысяч. Мало!

– Куда же больше? – удивился Джок. – У прежнего герцога и трети этой суммы обычно не было.

– У него и войны на носу не было. Что у нас на границе?

– Пока тихо, но наши люди в Сотхеме уже две декады молчат, да и ни одного каравана с той стороны не было. А это значит, что сотхемцы границу со своей стороны перекрыли.

– Сколько отправили гонцов?

– Почти двести групп по три человека. Отправлять по одному по нынешним временам опасно. Еще пару дней будем рассылать, куда еще пока не успели. Через декаду во всех городах и имениях провинции будет известно о том, что вы ждете вторжения из Сотхема и созываете ополчение. Насчет стрелков все предупреждены. Продовольствие закупаем, а людей будем размещать в лагере за городом. Шатров не очень много, но погода стоит по-летнему теплая, а дожди пойдут еще нескоро.

– Опять соберем толпу, – сердито сказал Сергей. – У меня на родине, Джок, уже давно никто так не воюет. Даже поговорка есть, что воюют не числом, а умением. Маленькая, спаянная железной дисциплиной армия многократно сильней большой вооруженной толпы. А здесь постоянное войско если у кого и есть, то совсем небольшое, а основу армии составляют отряды вассалов. О какой слаженности можно вести речь? У меня сейчас всего три тысячи человек, так они хоть немного друг к другу притерлись за последние две декады. А какой-нибудь сложный маневр, то же притворное бегство, и они не сделают. А будет таких тысяч двадцать? Мне уже сейчас страшно. Я еще не видел этот королевский полк, но подозреваю, что и он от толпы не сильно отличается. А для постоянной армии много чего нужно и в первую очередь нужны деньги. У меня на родине, когда создавали такую армию, вводили новые налоги. Сейчас налоги собирают магистраты городов и мои вассалы, причем все собранное делится поровну, одна часть мне, вторая – им. И общий налог, который уже и так составляет треть от всех доходов, увеличить нельзя, иначе меня быстро отправят к предкам.

– И как же вы намерены поступить? – спросил Джок. – Ограничить вассалов?

– Уменьшить их долю с доходов в обмен на отказ от их помощи в случае войны. Конечно, если кто-то захочет помахать мечом, я не буду против, но уже никого насильно не буду заставлять выставлять мне положенное количество солдат. Это выгодно всем только в том случае, если я буду жестко пресекать все столкновения между вассалами и гарантирую им безопасность. Тогда никому не придется так тратиться на собственные дружины.

– Они привыкли к существующему положению вещей. Что-то изменить будет сложно.

– В обычное время – да, но, боюсь, война будет такая, что заставит нас всех измениться.

– Это дело будущего, а что станем делать сейчас?

– А что можно сделать? Будем сводить пополнение в небольшие отряды, ставить толковых командиров и гонять все время, которое нам отпустит Мехал. Как началась последняя война с Сотхемом?

– Они большими силами перешли границу, но не здесь в Олиманте, а в соседней, тоже с ними граничащей провинции Парнада. Герцоги Парнада враждуют с королем, поэтому отец нашего короля, который правил в то время, на это вторжение отреагировал слабо. Точнее, никак. Кое-кто из соседей, из тех, кто видят дальше собственного носа, оказал помощь герцогу, но ее оказалось недостаточно. Пока раскачались и прислали подмогу вассалы, сотхемцы смяли войско герцога и вышли в две соседние провинции. Вот тогда наконец все зашевелились и выбросили соседей вон, но пока до этого дошло, пришлось отвоевывать треть королевства. На то, чтобы перейти границу самим, уже не было ни сил, ни желания. Так война сама по себе и стихла.

– На этот раз я бы не стал рассчитывать, что пойдут к соседям.

– Да, я тоже напал бы здесь, – согласился Джок. – Новый, еще не вошедший в силу герцог, потери после мятежа и сорванные по вашей милости планы…

– Вы были на границе, Джок? Что она из себя представляет? По рисунку, который мне преподнесли как карту, ничего понять нельзя.

– Я не был, были другие, которые мне ее описали в подробностях. Равнинное место, поросшее сосновым и смешанным лесом. Лугов и полян мало, но сам лес не слишком густой, да и подлеска мало. В большинстве мест всадник проедет верхом на лошади. Понятно, что где пройдет один всадник, можно провести и тысячу, что уже говорить о пехоте.

– У них так много кавалерии?

– Не то чтобы очень много, но больше, чем у нас. У нас ведь с ней тоже дело обстоит не везде одинаково. Здесь ее всегда было мало, а в западных провинциях почти все дружины на конях. Хотя гарнизоны в городах и ополчение лошадей почти не имеет. Но у них и лесов мало, все больше степи.

– И большие леса на границе?

– С нашей стороны поменьше, а со стороны Сотхема на полдня пути.

– А дождей не было месяц…

– Что вы задумали, милорд?

– Как ты думаешь, что станет с армией, которая войдет в такой лес, который кто-нибудь потом подожжет?

– Она вся там и останется. Кого пощадит огонь, те задохнутся от дыма. Только вас ведь все осудят. Да и ветер должен дуть в нужную сторону.

– Ветер меняет направление постепенно, поэтому можно успеть подготовиться. Даже если задует с их стороны, можно будет успеть вывести людей в тыл вражеской армии. А лесные пожары распространяются очень быстро. А насчет того, что осудят… Я это как-нибудь переживу или что-нибудь придумаю. Зато одной армией у Мехала станет меньше, да и мы выгадаем время. Второй раз он армию по пепелищу не поведет, значит, нападать будет уже не на нас, а на соседей. А они не дураки и успеют подготовиться. А мы им со своей стороны поможем. А вот если сейчас Мехал навалится на нас, думаешь, кто-нибудь поможет?

– Вряд ли.

– Вот и я так же думаю. На войне, Джок, все средства хороши, это просто у вас еще этого еще не понимают. Война это не поединок. Враг не удовлетворится победой, он возьмет то, за чем пришел: нашу землю, добро и жизни наших близких. И в чем здесь благородство? Мехал что, будет нас заранее предупреждать о своем нападении? Нет, он ударит внезапно, навалившись всеми силами на заведомо более слабого противника. Поэтому и с нашей стороны хитрые уловки будут совсем нелишними. Вот вам и будет задание найти физически крепких людей, которые за деньги сожгут не то что сатхемцев, но и родную мать. Есть такие?

– Таких найти не проблема.

– Желательно, чтобы они еще и поменьше болтали. Не хотелось бы их потом зарывать в том же лесу.

– Это сложнее. Но тоже найду.

– Джок, вы за графом Севоржем не посылали? Ну и зря тянете. Я бы хотел поручить графу нашу армию. Фар уже сейчас не справляется, а когда народ пойдет валом, станет много хуже. Давайте я ему сейчас напишу записку, а ваш человек ее просто передаст.

После разговора с Джоком Сергей решил навестить Беллу. Девочка в последнее время почти никуда не выходила из своих комнат, плохо ела и осунулась. Он постучался в дверь, назвал себя и, получив разрешение, вошел в ее спальню.

– Ты что, плохо спишь? – спросил он, присев на краешек кровати. – И почему днем валяешься в кровати, вместо того чтобы погулять? Потом, когда пойдут дожди, уже не погуляешь, даже если и будет хотеться.

– Зря ты меня спас, – с тоской сказала Белла. – Раньше я все-таки думала, что интересна тебе как женщина, но сколько не ждала, ты так и не пришел. Я целыми днями одна, я просто не могу себя заставить выйти к людям. Поем и сразу к себе. Кстати, многие думают, что мы с тобой спим вместе. Сама слышала, как слуги говорили. Один раз сходила на площадь. Лучше бы я этого не делала. Взгляды горожан жгут не хуже раскаленного железа. Приходи ко мне вечером, может быть будет не так тоскливо. Заодно узнаю, каково это быть женщиной. А то позор: мне уже тринадцать лет, а до сих пор девственница. Но я не виновата, что у подруг есть старшие братья, а мой гаденыш был младше меня.