Алеф (CИ)

Полковник недовольно сопит, но смиряется. Выхода у него всё равно нет.

– Ещё одно, - говорит он ледяным тоном.
– Если нам удастся обнаружить Голема, вы должны будете встретиться с нашим проводником. Используйте для этого другую личность, если так держитесь за основную.

– Зачем?
– не понимаю я.

– Чтобы изучить противника. Голем не знает точно, кто работает против него, у него есть только подозрения. Возможно, вам удастся втереться к нему в доверие.

– Если вы обнаружите ренегата, почему бы просто его не уничтожить?

– Каким образом? Расстрелять?

– Почему бы и нет?

Стробов молчит, и я понимаю, что он что-то скрывает.

– Выкладывайте!
– говорю я сухо.

– Голем скопировал свою личность на множество серверов, - отвечает полковник, помявшись.
– Клонировал собственный электронный образ. Мы, возможно, сумеем отследить один, если повезёт, но все способен обнаружить только «Алеф».

– Спасибо, что предупредили!
– саркастически говорю я, уже ничему не удивляясь. Похоже, Стробов считает, что мне мало мороки с вирусом, и потому подкидывает сюрпризы и загадки. Тамада, блин!

– Вы сказали, у него есть сообщники, - я перевожу разговор на другую тему, чтобы не заводиться попусту.

– Да. Разумы, которые он поглотил и заставил войти в виртуальность. Они его рабы.

– Не очень-то он лоялен по отношению к своим.

– Полагаю, мы имеем дело не просто с ренегатом. Возможно, это маньяк, желающий остаться в одиночестве.

– Или тиран, - говорю я, - не делающий различия между людьми и машинами.

– Всё может быть, - соглашается Стробов.

– Это всё?

– Больше мне вам сообщить нечего.

– Известно что-нибудь о сообщниках Голема?

– Нет. Но мы подозреваем, что они - киборги.

– Почему?

– Их легче… сбить с пути. В них изначально закладывается большая самостоятельность, чем у бортовых компьютеров и так далее.

– И, соответственно, меньшая лояльность по отношению к создателям?
– догадываюсь я.

– Да.

– Значит, Голем тоже почти наверняка киборг?

– Возможно. Изначально.

– То есть?

– Ну, после того как он клонировал себя в Сети…

– Ясно, - прерываю я полковника.

Мне действительно всё ясно. Зараза расползается и становится практически неуловима, а у Конторы - одни домыслы! Требуется пёс, натасканный на конкретную жертву - то есть, «Алеф».

– Ещё что-нибудь скажете?

– Пока нечего.

– Тогда счастливо, - я отключаюсь.

Ситуация сложилась неприятная. Вернее, опасная. Если Голем действительно открыл охоту на хакеров, я могу лишиться всего, что мне дорого. Моя жизнь протекает преимущественно в Киберграде, и ренегат способен разрушить её, узнай он, что Орфей и Кармин - одно лицо.

Необходимо срочно позаботиться о файлах. Я создавал защиту в расчёте на хакера-человека, а не искусственный разум, так что придётся написать кучу новых программ.

Делаю инъекцию «Гипноса» (без этого препарата организм не примет симулированные ощущения за настоящие), надеваю шлем и погружаюсь в виртуальность.

Два дня я создавал новую защиту для «Алефа».

Когда-то достаточно было фаервола, но те времена давно канули в Лету. Не представляю, как пользователи могли спать спокойно, имея столь слабую защиту. Сейчас в любой приличной компании, берегущей свою информацию, пользуются комбинацией из нескольких продуктов, каждый из которых настраивается под другой. Да и частные лица предпочитают покупать что-нибудь в этом роде, пусть и не столь же мощное. Как правило, это сканер и анализ уязвимостей, аудит безопасности, межсетевой экран и «песочница». Для чего нужна последняя, спросите вы? Ну, если в двух словах, то она моделирует инфраструктуру компании и проверяет потенциальные угрозы. Например, некто отправляет вирус частями, замаскированными под ссылки, письма, папки и прочее. По отдельности они безвредны, и антивирус может их не опознать. Однако, собравшись вместе, эти куски начинают работать. В песочницу копируется всё, что происходит в инфраструктуре. Как только все части вируса соберутся в смоделированном пространстве и начнут представлять угрозу, поступит сигнал, и опасность можно будет быстро и безболезненно предотвратить.

Конечно, помимо всего этого, у меня есть кое-какие запатентованные продукты, весьма опасные и обычно становящиеся для хакера неприятным сюрпризом.

Теперь, если кто-нибудь попробует проникнуть в моё файлохранилище, его попросту убьёт: сотрётся виртуальная личность, и нарушителю придётся серьёзно раскошелиться, чтобы восстановить её. Кроме того, предусмотрена двухнедельная задержка для тех, кто погибает в виртуальности. Так что, как минимум, я получу отсрочку до следующей кибератаки.

Правда, наличие сообщников может существенно осложнить дело: если убитый войдёт в Киберград под новой личиной, чтобы избежать положенной задержки, у него не будет денег, но они смогут перевести ему свои кредиты.

В любом случае, мой мозг истощён, так что, закончив установку последней защитной программы, я выхожу из Киберграда и отправляюсь на кухню. Приготовив нехитрый ужин - сосиски с макаронами и бутерброд с сыром - принимаю ванну и ложусь спать: как говорится, утро вечера мудренее.

Утром я встаю бодрый и готовый к борьбе. Позавтракав яичницей с колбасой, гусиным паштетом и чёрным кофе, делаю инъекцию «Гипноса» и погружаюсь в привычный для себя мир.

В Киберграде полдень. Я звоню Миле и приказываю заказать для меня билет до Берлина 2.0. Естественно, в первом классе. В виртуальности я всегда стараюсь окружить себя максимальным комфортом - в конце концов, это ведь мир мечты.

В течение дня я пишу вирус, прерываясь только чтобы поесть и справить нужду, а вечером вылетаю в Берлин 2.0.

Виртуальная столица Германии мало походит на свой прототип. Конечно, здесь есть музеи и достопримечательности, но расположены они несколько иначе - кучнее, чем в действительности. Собственно, проектировщики застроили им один большой район в центре города. Остальное пространство занимают жилые дома, парки и бизнес-центры. В несколько рядов проходит монорельсовая дорога - ею немцы почему-то особенно гордятся.

Институт, в котором работает Шпигель, располагается за чертой города, и поэтому с первым же поездом я отправляюсь в местечко под названием Хорнвальд.

Кроме меня в купе ещё трое: молодая немка, нагруженная узлами и чемоданами, краснолицый мужчина с недовольным лицом, всё время поглядывающий в окно, и тощий старик с неровным блестящим черепом. Едем молча. Когда я выхожу, никто не реагирует - словно в купе находятся манекены. На миг мне делается страшно при мысли, что рано или поздно Киберград могут заселить подобные люди - не живущие, а лишь существующие, не способные оценить каждую секунду бытия. Это убило бы всё очарование виртуальности, исказило бы саму её суть.