Алек

Он улыбнулся.

— Тогда решено, в ближайшее время мы купим дом, предпочтительно в Аптоне, и тогда ты сможешь сосредоточиться на написании собственной книги.

Я лишь улыбнулась, потому что не доверяла себе.

— Что не так? — спросил Алек.

Я пожала плечами.

— Скажи мне, котенок.

Я вздохнула.

— Всю свою жизнь я сама о себе заботилась, не принимая помощи ни от дяди, ни от матери. Не думаю, что будет правильно позволить тебе купить дом...

— Мои деньги — твои деньги. Мы помолвлены, Кила. Что мое — твое, а твое — мое.

Я вздохнула.

— Наверное... но все равно это кажется странным.

— Так кажется, потому что наши отношения развиваются очень стремительно. Но мы привыкнем, просто дай нам время.

Я кивнула.

Алек в ответ улыбнулся.

— Итак, твоя книга... когда я смогу ее прочитать?

Я ахнула. — Ты не станешь ее читать.

— Почему? — спросил Алек с обидой в голосе.

Я покраснела.

— Потому что я не хочу, чтобы ты читал... грязные сцены.

Он ухмыльнулся.

— Котенок, я уверен, что написанные тобой сцены не будут ничем отличаться от того, что мы проделываем в постели…и не только.

— Именно поэтому ты не будешь читать об этом.

Алек хмыкнул.

— Не срывай из-за этого свои штанишки.

— Я не жестокий человек, Алек. Бог свидетель, что это не так, но клянусь, если ты еще раз назовешь трусики гребаными штанишками, я задушу тебя своими стрингами!

Алек покачал головой и рассмеялся.

— Да ладно, ты знаешь, как я люблю книги. Тем более твою я буду читать не как твой парень, а как бета-чтец.

Я рассмеялась.

— Ты имел в виду бета-читатель?

— Если это то, как называются твои подруги Есси и Мэри, которым ты дала свои рукописи, то да, именно так.

Я застонала.

— Я только недавно закончила первый вариант, и даже не знаю, собираюсь ли решиться на издательство…

— Почему нет? — перебил меня Алек.

— Вдруг она никому не понравится?

Алек выгнул бровь.

— Ты имеешь в виду читателей или людей, которых ты знаешь, например, твою маму?

Я кивнула.

— Она захлопнет ее, при первой же грязной сцене, она не любит непристойные книги.

— Что значит непристойные?

Я пожала плечами. — Книги, в которых есть эротика. Секс.

— Но в твоей книге также есть и романтика, а секс — это часть романтики.

Я рассмеялась.

— Не для моей матери.

— Детка, я имею в виду, что самое лучшее решение в этой ситуации — это послать твою маму. Если ты хочешь издать книгу о сексе и любви, то, бл*дь, сделай это. К черту всех, кто отрицательно относится к этой идее. Они не одобряют твои мечты, потому что у них нет собственных. Сделай это в первую очередь для себя, а не для кого-то еще. Понимаешь?

Я почувствовала, как сильно стучит мое сердце. Я люблю его за то, что он так сильно верит в меня.

— Я услышала тебя, правда, но что, если я недостаточно хороша? Что если это невозможно? Просто написать книгу недостаточно. Чертова линия, которую мне нужно пересечь, чтобы самостоятельно опубликоваться, может быть невидимой. Я вижу ее, но не могу добраться. Это чертовски тяжело.

Алек положил свои руки мне на плечи.

— Те, кто видит невидимое, могут сделать то, что кажется невозможным.

Я наклонила голову и прижалась к его подбородку.

— Ты удивительный.

— Я знаю.

Всезнайка.

Я немного отстранилась и посмотрела ему в глаза.

— Ты слишком глубоко ко мне относишься.

Руки Алека обхватили мою задницу.

— Еще я буду очень глубоко в тебе, если ты продолжишь так на меня смотреть.

Я ничего не могла поделать и засмеялась.

— Единственный человек, который может встать на твоем пути, это ты сама, котенок, никто больше.

Алек потерся своим носом о мой.

— И это не вариант, не так ли?

Я кивнула. — Точно.

Он улыбнулся.

— Так я все-таки смогу прочитать твою книгу?

Я вздохнула.

— Конечно, почему бы и нет?

От восторга он пробил кулаком воздух, и это заставило меня рассмеяться, но мой смех прекратился, как только три громких стука раздались от входной двери.

— Опоясывай свои чресла, дьявол здесь, — пробормотала я.

Я подошла к двери, посмотрела в глазок и вздохнула, когда увидела по другую сторону недовольное лицо своей матери. Я открыла дверь и впустила ее.

— Привет, мама.

Она зашла в квартиру.

— Кила, Алек.

Я закрыла дверь, мечтая, чтобы она уже ушла.

— Ты пропустила свадьбу своей кузины, Кила.

Я вздохнула. — Да, мама, я сделала это.

Она была в ярости. — Не могу поверить, насколько ты эгоистична.

Я? Эгоистична?

— Ты не знаешь, о чем говоришь, мама.

Она начала расхаживать туда-сюда.

— Твой дядя пытался оправдать тебя. Даже Мика не держит на тебя зла, но не я. Ты должна была быть там.

— Ну, а меня там не было и знаешь, что? Мне на это наплевать. Мы с Микой никогда не были близки, ма, и не думаю, что когда-нибудь будем. А Джейсона я вообще терпеть не могу, он отвратительный человек. Поэтому, когда мне представилась возможность уехать, я воспользовалась ей. Так что засуди меня.

Моя мать зарычала:

— Ты всегда думаешь только о себе.

Я засмеялась.

— Нет, ма, я недостаточно думаю о себе.

— Не могу поверить, что родила такую злую корову.

Ее слова были обидны, но я ничего не могла поделать, кроме как рассмеяться.

— Это все, что ты сделала за время твоего материнство. Ты родила меня, и на этом все.

— Почему ты такая неблагодарная маленькая сука?! Я давала тебе все, пока ты росла!

Я взорвалась.

— Да, ты откупалась от меня игрушками или другими ценными вещами. Но ты никогда не дарила мне любви. Благодаря тебе я чувствовала себя обузой, и это продолжалось до сих пор, я, бл*дь, заканчиваю с этим. Я заканчиваю с тобой!

Моя мать сделала шаг назад, будто от удара.

— Что ты будешь делать без меня?