Алек

— Куда ты собралась?

— Поздравить жениха.

Его глаза сузились в маленькие щелочки, а лицо превратилось в камень.

Зачем я это сказала?

— Кила, не угрожай мне, это не сработает в твою пользу. Ты меня поняла?

Я опустила взгляд вниз. То, что я сказала что-то подобное, было дерьмовым поступком, и я это знала.

— Скажи, что ты понимаешь, или между нами все быстро испортится.

Дерьмо.

— Я понимаю.

— Хорошо, я не гребаный инструмент. Никогда не пытайся заставить меня ревновать, потому что это закончится тем, что будет больно тебе!

Что, черт возьми, это значит?

— Как это может причинить мне боль?

Алек посмотрел на меня твердым взглядом.

— Потому что я не остаюсь из-за такого дерьма, что бросают мне в лицо.

— Поняла, — пробормотала я.

Алек опустил голову и поцеловал меня в губы.

— Прекрати это. Сегодня у нас был потрясающий день, пожалуйста, не порти его спорами.

Я подняла взгляд и кивнула.

Он прав.

Алек улыбнулся и снова поцеловал меня в губы.

Мы оба повернулись, когда дядя Брэндон подошел к нам, Эверли стояла рядом с ним.

— Я же говорила тебе, что она здесь.

Дядя улыбнулся.

— Я не был уверен, что ты вернешься.

Я пожала плечами.

— Я не собиралась, но Алек убедил меня.

— Серьезно? Сейчас?

Все немного напряглись, когда дядя и Алек уставились друг на друга.

Мне не понравилось это напряжение, поэтому я огрызнулась:

— Вам обоим нужно перестать это дерьмо и притвориться милыми. Это чертовски упростит подобные встречи.

— Кила! — сорвалась Эверли.

— Что?

— Ты леди, тебе не следует так ругаться, — произнесла она презрительным тоном.

Я улыбнулась.

— Ты ханжа, так что не лезь не в свое дело.

Она уставилась на меня.

— Я не ханжа, и только то, что мне не нравится вставлять в каждое предложение ругательство, не делает меня такой!

— Ты ханжа, если тебя беспокоят такие слова, и хочешь знать, почему? Потому что это именно так – это просто слова. Например, «еб*ть» – это не плохое слово, и единственная причина, по которой оно считается плохим – то, что общество заклеймило его таким. Я могла бы назвать тебя цветком и вложить в это самый отвратительный смысл, и это произвело бы тот же эффект, что и «плохое слово», потому что я вложу туда эмоции.

— Ты тупая.

Я пожала плечами. — А ты п*зда.

Алек прикрыл лицо, в то время как мой дядя сжал челюсть.

— Кила Дейли, — прорычал он.

— Не произноси так мое имя, мне двадцать три года. Я не чертов ребенок, и я не ее ребенок, так что скажи ей, чтобы она не указывала мне, как я должна разговаривать.

— Вы с Микой станете моей чертовой погибелью.

Я вздохнула, но не извинилась.

— Пойдем поприветствуем других людей, здесь еще так много гостей.

Дядя Брэндон сузил на меня глаза.

— Мы продолжим этот разговор в другой раз.

— Не могу дождаться.

Он вздохнул, когда Эверли увела его.

— Чертова сука, терпеть ее не могу.

Алек не произнес ни слова, когда взял меня за руку и повел на танцпол. Когда я поняла, что он задумал, я распахнула глаза и попыталась отступить.

— Я не умею танцевать.

— Все умеют танцевать, — улыбнулся Алек.

Я покачала головой.

— Я имею в виду, что не умею танцевать с другим человеком. Я никогда не танцевала с кем-то еще... Я наступлю на тебя или еще что-нибудь.

Он повернулся ко мне и улыбнулся, протягивая руку.

— Подари мне свой первый танец, котенок.

Я взглянула на него, нерешительно вложив свою ладонь в его.

Он улыбнулся мне.

— Я обещаю, что буду с тобой нежен.

О, черт.

Как я могу отказаться от этого?

— Я выставлю себя на посмешище.

Алек рассмеялся.

— Не выставишь, я поймаю тебя.

На танцполе звучала быстрая музыка, но как только мы ступили на него, заиграла песня «Rude» группы «Magic!», на что Алек ухмыльнулся.

— Регги. Мило. Мы сможем замедлить трение.

Что, черт возьми, это значит?

— Я не знаю, как замедлить трение.

Алек ухмыльнулся.

— С удовольствием покажу вам, мисс Дейли.

Я не могла не фыркнуть, он звучал, как сэр, о которых я читала в книгах.

Я приблизилась к Алеку, затем подняла брови, когда он развернул меня к нему спиной и прижался ко мне. Коснувшись губами моего уха, он произнес:

— Посмотри на эту пару.

Я взглянула на пару, о которой он говорил, и выпучила глаза на девушку, которая терлась своей задницей о пах парня, танцуя перед ним.

— Думаешь, я смогу так двигаться?

— Я знаю, что ты можешь.

Он верил в меня больше, чем я.

— Хорошо, конечно.

Алек рассмеялся и положил руки на мои бедра, слегка подтолкнув таз к моей заднице. Я обняла его за шею и скопировала движения, которые исполняла девушка передо мной. Никто не остановился и не уставился на нас, потому что все были заняты своими партнерами, и я быстро поймала комфортный для себя ритм.

Я улыбнулась, когда Алек пропел мне на ухо припев песни:

Почему ты такая грубая?

Разве ты не знаешь, что я тоже человек?

Почему ты такая грубая?

Я собираюсь жениться на тебе в любом случае.

Я рассмеялась, когда он поменял фразу «на ней» на «на тебе».

Закрыла глаза и прислонилась головой к его груди, пока он пел мне на ухо. Его голос был настолько расслабляющим, что, если бы он не был осторожен, я бы заснула стоя.

Казалось, он почувствовал это, потому что взял меня за руку и оттолкнул от себя, а затем притянул обратно, разворачивая лицом к себе и прижимая к своему телу. Мы танцевали, покачиваясь из стороны в сторону. Я рассмеялась, когда он продолжил беззаботно напевать песню.

Он снова попытался раскрутить меня, но на этот раз все прошло не так гладко, потому что я немного споткнулась и врезалась в мужчину.

Черт.

— Мне очень жаль! — прохрипела я и схватила мужчину за руку на случай, если сбила его с ног.