Алекс и Алекс 5

— Во-первых, надо принимать куда-то деньги от клиентов. В вашей местной юрисдикции, а не в Израиле. У вас с этим строго. Во-вторых, есть очень интересные заказы на срочную корреспонденцию в режиме реального времени между юридическими лицами. — Моше пристально смотрит на меня с каким-то нездоровым предвкушением. — А для того, чтобы я принял обязательства в адрес контрагентов нормально — и чтобы они мне поверили — для заключения снова договора нужен кто-то местный. Два в одном, так сказать.

— А ничего, что я несовершеннолетний?

— Ой, не парь мозги, — отмахивается он. — Как раз это гораздо менее серьезный барьер, моё израильское гражданство. Хочешь, прямо сейчас позвоним твоей блондинке-малолетке — и она на коленке двадцать три схемы нарисует, как всё сделать? И ещё про сто три сходных на словах расскажет?

— Точно. Про Хаас я почему-то не подумал…

_________

Там же. Через час.

— Ну видишь, я же говорил, — Моше просто лучится позитивом и оптимизмом. — Теперь только один вопрос остался…

— Счета же Анна откроет. Ты дашь ей доверенность, а она заодно инвестицию от налогов освободит. Или я что-то не так в вашем разговоре понял?

— Да я не об этом, — досадливо кривится он. — Принципиальный вопрос: ставим мега-цель, вдвоём? Или так, по-быстрому поиграемся?.. Уточняю исключительно затем, чтоб понимать, как самому относиться, — предвосхищает он рвущийся у меня наружу вопрос. — Если завязываемся всерьёз, я тут буду залипать надолго. И ближайшие пару лет от вас никуда не денусь. А если ты, как обычно, планируешь потом на что-то переключиться, то лучше сразу меня предупреди? Я не буду грандиозных ожиданий плодить, и просто домой через квартал вернусь.

— Как-то круто всё в меня одного упирается, — задумываюсь. — Вроде, я ж не такая большая персона, чтоб из-за меня твой план так радикально корректировался?

— Не скажи, — не спешит соглашаться он. — В вашей юрисдикции прозрачный бизнес будет делать или иностранец-дебил, до невозможности наивный и оторванный от реальности, или … Скажем, я с теми же Хаасами напрямую не сойдусь без тебя. Оформлять на себя всё законно — не вариант, пока я у себя там числюсь, — он неопределённо кивает в сторону монитора. — А кому-то ещё я настолько просто не доверяю, как тебе.

— А Чоу? — мне неожиданно приходит в голову мысль.

— Не в этом вопросе, — снова качает головой Моше. — Она, кстати, в моём же положении. Она может только юридическим лицом посоучаствовать. А мне это не интересно — у китайцев потом свои потоки денег и клиентов ловить… они со мной год поработают — а потом пятнадцать контор знаешь с какими бюджетами откроют? Причём, будет это исключительно мелкий, по их меркам, бизнес. С восьмидесятипроцентной дотацией от их развесёлого государства.

— Слушай, а что, тут буквально такой рынок, что есть из-за чего подобным образом огород городить?

— Триста тысяч отправлений в самый первый год, от пяти до двадцати пяти монет за отправление. Это стартовая ёмкость рынка, причём только в агломерации. Для меня деньги, для тебя деньги. Для китайцев — шелуха от кукурузы. Пока что. НО, — он тянется за второй булочкой. — Опыт на других рынках говорит: как только компания твёрдо проработает год, полтора, рынок начинает расти чуть не по экспоненте.

— За счёт чего?

— Формирование культуры потребления услуги, — он пожимает плечами. — Просто пока оно немного где есть, соответственно, у непричастных информации мало.

— Невовремя. — Говорю честно, чтоб не тянуть резину.

— Ты обещал.

— Я смогу точно ответить недели через три?

— Откуда такой срок? — моментально впивается в меня взглядом израильтянин. — Почему не две недели, или не одна? Не давлю, — он предостерегающе поднимает руки. — Просто хочу понять твою логику, чтоб видеть перспективу.

— Во-первых, надо понять, когда Жойс встанет на ноги; и что для этого понадобится. Чоу обещала точный прогноз суток через пять, не раньше…

— А что там может быть?! — Фельзенштейн искренне не понимает.

— Как вариант, смена климата на период реабилитации. — Теперь пожимаю плечами уже я. — Могут сказать, что наша середина материка ни разу не годится. И что надо ехать к морю. Как самый простой вариант.

— А-а-а…

— Во-вторых, Турнир. Знаешь, я тоже думаю, что там всё будет нормально. Но мне уже стали в личку с анонимных акков намёки и обещания слать, так что грамотнее будет всё же там отвыступать сперва. Потом с тобой договариваться окончательно

— Что за угрозы? — моментально просекает суть Моше. — Чем грозят, чего хотят? К своей безопасности федеральной не хочешь постучаться?..

_________

Регистрация на турнир, как оказалось, традиционно разбивается на несколько этапов.

Первый из них проходил вообще из Корпуса. За него формально отвечал мой куратор; и я до последнего момента искренне считал, что это всё чистая формальность и есть.

Оказалось, что это было не совсем так. Точнее, даже совсем не так.

Когда я, по просьбе подполковника, в оговоренное время зашёл к нему на кафедру (чтобы поставить оттиск своего большого пальца туда, куда он скажет), Бак до последнего момента выглядел жизнерадостным и даже где-то легкомысленным.

Я по его команде мазнул пальцем по сканеру на его рабочем месте и уже собирался уходить, когда он жестом попросил присесть в углу и на пальцах выбросил, что нужно подождать минуты три, пока что-то там прогрузится.

Через три минуты, как водится, ничего не случилось. Ещё через минуту Бак напрягся, широко раскрыл глаза и удивленно поднял брови на затылок.

Беззвучно выматерившись и по инерции пошевелив губами, он принялся ожесточенно барабанить по клавиатуре, словно кому-то что-то доказывая в письменном чате.

Мне отчего-то при виде его изменившегося настроения стало весело. Не уловив остроты момента, я позволил себе вполголоса шутку на тему рыбы, которая никак не желает ловиться.

Подполковник в ответ покраснел, взорвался руганью и сказал сидеть на этом стуле, не вставая и не раскрывая рта.

А сам куда-то быстро убежал.

Вернулся он через целых полчаса; правда, уже с каким-то полковником под руку. В его спутнике я запоздало вспомнил то ли начальника штаба, то ли кого-то в этом духе.