Алекс и Алекс 6

— А ты?! — невысокий брюнет требовательно посмотрел на старшего товарища.

— В таких толковищах, — темнокожий кивнул на два столкнувшихся строя, — главное — габариты. У меня они есть, у вас нет.

— Ло…

— А ещё у меня есть обширный опыт участия в подобных уличных беспорядках, — решительно перебил взрослый, подхватывая с декоративной клумбы солидный булыжник. — Не переживай.

— Спасибо. — Парень сграбастал тормознувшую блондинку и буквально занёс её, куда сказано.

— Legiao! Dois passos a frente! Vamos para o centro! — оказавшись в переднем ряду своих, темнокожий запулил булыжник в строй фискалов и, судя по всему, принял командование.

— «Легион, два шага вперёд. Отжимаем их к центру», — не дожидаясь вопроса, перевёл спутнице товарищ.

Оружие, которое мастер-сержант взял вместе с содержимым сумки, было быстро перехвачено руками соратников и теперь смотрело вперёд из-за мусорных баков.

Зенитный комплекс, который Ло в последний момент подхватил с асфальта, был принят у него бритой налысо квадратной девицей и с активированным радаром сейчас смотрел в верхнюю полусферу.

— Видимо, это и есть черепаха в их понимании, — пробормотал соискатель Корпуса.

* * *

Подполковник, представляющий интересы некой специфической кафедры Корпуса федералов в одном из дальних муниципалитетов.

Перемещаться бегом Баку было и не по чину, и не по комплекции. Поэтому он ну о-очень быстро шагал: настолько живо, что, казалось, по столичной улице резво катится мячик.

Хоть сожалей о том, что сам по полигону не скачешь, повторял он про себя, обливаясь потом и задыхаясь, но не сбавляя темпа.

Первый перекрёсток. Второй. Третий.

Теперь повернуть направо.

Уф. Успел.

Офицер резко сбавил темп, украдкой смахнул влагу со лба и превратился в раскрасневшегося, но вальяжно вышагивающего мужика в форме лет эдак за сорок.

Потасовка между силовиками и (как думалось непосвящённым) обычной молодёжью превратилась в равную позиционную борьбу: привыкшие к вялым эскападам изнеженных столичных жителей, представители министерства внутренних дел на сей раз столкнулись не с пьяной разрозненной толпой, а с организованной группой, способной противодействовать.

По словам мастер-сержанта, которые офицер слышал через канал подопечного, кое-кто из оппозиционной цветной команды на данном поприще тоже кое-что умел профессионально, как бы не на уровне полиции. Правда, с другой стороны баррикад.

Какое-то время Бак наблюдал с тротуара, затерявшись среди зевак: раньше времени появляться нельзя, можно всё испортить. Его появление подобно пистолету с одним патроном: отработаешь раньше времени — труба.

— Слава богу, не ошибся, — пробормотал себе под нос подполковник по-испански, когда с трёх улиц к воюющим помчались и военная полиция, и высокие чины фискалов, и даже кто-то из высшего руководства МВД (номера транспорта и сопровождения знакомы из внутренних документов министерства обороны, гриф для служебного пользования).

Настал час куратора.

Подполковник раздвинул соседей по толпе и быстрым шагом направился через проезжую часть: по всем признакам, следующим этапом противник собирался задействовать гражданских прокуроров.

Это был сильный ресурс, который при определённых условиях способен перевесить армию в конкретном месте.

Значит, Бак должен любой ценой задержать разбирательство, не давая никому никуда переместиться: на помощь армейским в противовес торопилась прокуратура военная (правда, видели это очень немногие и преимущественно через интерфейсы служебных мессенджеров, гражданским недоступных).

* * *

— ИМЕНЕМ ЗАКОНА! — одна из машин, прибывшая поддерживать противника, выплёвывает изрядного в размерах мужчину, чем-то отдалённо напоминающего Бака.

Только глаза недобрые. Пустые и стеклянные, как у обдолбившегося наркомана или человека, знающего за собой кучу грехов. И в них много лет упорствующего.

— Кто это? — тихо спрашиваю Хаас, поскольку с такой формой ещё не сталкивался.

— Офис генпрокурора, — шепчет в ответ маленькая блондинка, резко напрягаясь.

Затем и вовсе грязно материться, добавляя:

— Приехал толкать программу той стороны. Формально имеет право выписывать полномочия самому себе прямо тут, не отходя от кассы.

— Опасно?

— В моменте — да. Под его прикрытием можно натворить вагон беспредела на месте, а потом… — она многозначительно не заканчивает.

С другой стороны, контекст понятен: мёртвые не кусаются. Ну или не кусаются нейтрализованные по дороге отсюда в… куда там повезут незаконно задержанных нас.

«О, твой куратор наконец-то решил подойти», — сообщает Алекс. — «Стоял пару минут, словно чего-то ждал».

«Почему ты раньше не сказал?» — лично я Бака в толпе зевак не заметил, были занятия поважнее.

«Подполковник ничего не делает просто так. Если он оставался на той стороне, значит, чего-то ожидал. Скорее всего, не случайно».

Логично.

— Именем закона! — представитель самой главной прокуратуры ввинчивается между сторонами конфликта так, словно он бессмертный. — Вы задержаны! Все! Немедленно прекратить сопротивление, выйти на ровное место, идентифицироваться! — мужик идёт к нашему строю, состоящему преимущественно из цветных и латинос, с видом белого миссионера, несущего культуру в массы.

Такой же непоколебимый, сдержанно суровый и благородно непреклонный.

— НЕУСТАНОВЛЕННОЕ ЛИЦО В ФОРМЕ ПРОКУРАТУРЫ, ПРЕКРАТИТЬ ДВИЖЕНИЕ! — над головами оживает вертолёт нашего министерства. — В СЛУЧАЕ НЕПОДЧИНЕНИЯ БУДЕТЕ УНИЧТОЖЕНЫ!

Подтверждая серьёзность намерений, стальная птица даёт коротенькую очередь из правого ротора выстрелов на пять.

Болванки размером с хороший огурец дырявят асфальт и врезаются в него несмотря на достаточно острый угол попадания: мощность патрона, начальная скорость пули, прочие прибамбасы из курса Корпуса.

Прокурор тормозит и задирает голову: до этого момента он, видимо, в небо вообще не смотрел.

— Привыкли к другой обстановке? — с дружелюбной улыбкой интересуется у него Бак, подходя сзади и без затей хлопая по плечу. — С огневой поддержкой с воздуха не сталкивались, поди? Ну да, мир меняется. ТВД, они разные бывают.

— Кто такой?! — деятель юстиции подпрыгивает от неожиданности, оборачиваясь на сто восемьдесят градусов едва ли не в воздухе.

Сквозь форму видны волны, бегущие по слоям жира.