Алекс, или Девушки любят негодяев

* * *

Самым тяжелым оказалось соврать подруге. Мэри не хотела говорить ей о своей находке и о визите Алекса. Пришлось сочинить какую-то чушь. К счастью, Марго неважно себя чувствовала, лежала в спальне и не вставала даже поесть. Пообещав зайти в аптеку и вернуться не поздно, Мэри, чуть прихрамывая, побрела к назначенному Алексом месту встречи.

Алекс ждал ее за столиком в самом углу. Заметив девушку, он встал, с какой-то непонятной и неуместной ухмылкой помог снять пальто и отодвинул стул:

— Присаживайтесь, мадам. Коньяк?

Мэри подняла на него глаза, и Алекс, наткнувшись на ее взгляд, как на иголку, сразу сменил шутовской тон на серьезный:

— Прости. Что-то случилось?

— Случилось. Мне нужна твоя помощь.

— Передвинуть мебель? — снова сорвался на шуточки Алекс, но тут же извинился: — Прости, не могу удержаться. У тебя такое серьезное лицо, Мэ-ри, как будто ты увидела свое изображение и не смогла определить, ты ли это.

«Ну, вот как, как он может?! Откуда знает? Ведь нельзя ляпнуть просто так — и попасть точно в центр мишени!»

— Это не смешно, Алекс.

— Да какой тут смех. Чего ты хочешь?

— Я еще не рассказала…

— Ох, Мэ-ри, какой ты тяжелый человек, — притворно простонал Алекс, прикрыв ладонью глаза. — Как думаешь — я не подготовился? Ты ведь можешь просить о помощи только в случае, когда сама не справишься. А единственный человек, с которым ты не в состоянии справиться, это твой муж.

— А ты? — вдруг спросила Мэри, закурив, и вопросом сбила его с насмешливого тона, который так бесил ее.

— Что — я?

— Разве с тобой я смогла справиться, Алекс? Ты сам говорил — это мне только кажется.

Он вдруг потянулся через столик, перехватил руку Мэри с сигаретой, затянулся и тихо проговорил, глядя девушке в лицо:

— Наша игра еще не кончилась. Поверь — выиграть тебе не удастся. И твой проигрыш будет самым счастливым днем в твоей жизни.

— А в твоей? — Она изо всех сил старалась не попасть под его обычный гипноз, не дать управлять собой, и ей удавалось — Алекс занервничал.

— Не задавай вопросов, на которые сама знаешь ответы, Мэ-ри.

— Какой смысл спрашивать то, о чем знаешь?

— Хватит! — отрезал он, откидываясь на спинку стула. — Так что — ты хочешь от меня… чего?

Она и сама не знала, чего конкретно хочет. Чтобы он убил Костю? Нет. Если Кавалерьянцу суждено умереть, то Мэри хотела, как минимум, видеть это. Но лучше, чтобы он жил — жил как можно дольше, чтобы переплюнул всех долгожителей — а она превратила бы его долгую жизнь в ад. За все, что он сделал с нею, с ее близкими.

Алекс чувствовал ее метания, ждал, пока девушка сама, без подсказки, выразит то, чего хочет, однако Мэри молчала. Алекс начал терять терпение — чего она хотела, зачем вызвала его в Москву? Неужели же только для того, чтобы вот так сидеть в кафе и смотреть на него?

— Я не знаю, Алекс… Я уже вообще не понимаю, зачем позвонила тебе. Прости, — наконец пробормотала Мэри, глядя в почти пустую кофейную чашку.

Он удивленно посмотрел на нее, покачал головой. Маленькая кофейная ложечка мелькала в его пальцах — он крутил ее машинально, не обращая внимания на то, что делает. Мэри невольно засмотрелась на его руки — всегда так делала, они притягивали ее словно магнит, невозможно было оторваться.

— В общем, так. Я вижу, ты не определилась. Дальше думай сама.

Алекс встал, демонстративно снял с вешалки ее пальто и раскинул его, давая понять, что они уходят. Мэри сунула руки в рукава, сбросила в сумку со стола сигареты и зажигалку, накинула капюшон и пошла к выходу, не оглядываясь. Спиной чувствовала пристальный взгляд Алекса, шедшего следом, но не оборачивалась. Сейчас они выйдут — и все, расстанутся, и никто не знает, когда увидятся снова. Мэри чувствовала усталость и боль — и все равно четко знала, что сейчас снова скажет ему «нет, Алекс» в ответ на любое предложение.

Предлагать он не стал. То ли почувствовал ее настроение и решил не слышать очередного отказа, то ли перегорел уже — даже сам не понял. Так или иначе, проводил девушку до подъезда, развернул лицом к себе, смахнул с челки налипшие снежинки и улыбнулся грустно и совсем нехарактерно-мягко:

— Иди домой, Мэ-ри, холодно.

Она инстинктивно подняла руку в перчатке и поправила его неизменный черно-белый шарф:

— Ты… не зайдешь?

Он перехватил руку, чуть сжал ее:

— Ты хочешь этого?

И Мэри не успела удержать вырвавшиеся из самой глубины сердца слова:

— Да.

— Тогда зайду.

Он потянул девушку за собой в подъезд, в лифт, почти бегом — до квартиры. Она долго искала в сумке ключи, и в конце концов Алекс вынул из кармана связку и, к глубочайшему изумлению Мэри, на ней обнаружились и ключи от их с Марго квартиры.

— Ого, — тихо присвистнула она. — Да ты просто профи…

Алекс рассмеялся, впуская ее в квартиру:

— Ты забываешь кое-что, Мэ-ри. Я был женат на Марго.

«Угу — сто лет назад, и здесь никогда с ней не жил», — отметила она про себя легкую неточность в его объяснениях, но вслух говорить не стала.

— Марго, я дома, — крикнула Мэри, и в ответ услышала:

— Будьте так добры, не заходите ко мне, хорошо?

Разумеется, она не могла не зайти — после такого. Марго лежала в постели, отвернувшись к стене, и даже не потрудилась переменить положение, хотя слышала, как стукнула дверь. Укутавшись с головой покрывалом, она так и продолжала лежать молча.

— Марго, — Мэри опустилась на кровать и чуть тронула подругу за локоть. — Марго, что с тобой?

— Иди, Мэри, тебя ждут, — глухо пробормотала она, и Мэри сразу почувствовала слезы.

— Марго… Никто меня не ждет.

— Не будь дурой, не упрямься. Я плачу не из-за этого, поверь. Если ты будешь счастлива, то и я — тоже. А с ним…

— Откуда ты знаешь? — перебила Мэри, вцепившись в ее локоть так, что Марго взвизгнула и повернулась. — Откуда ты знаешь, что я пришла с ним? Что он здесь?