Алекс Войд

— Матушка, что ты говоришь? Тебе ещё жить и жить! — воскликнул Илья.

— Не перебивай мать, огурец! — осадила его Людмила. — Я хочу, чтобы вы следовали советам Паши, признав уже наконец, что он сильнее нас всех вместе взятых. Отныне он возглавляет наш род!

Вадим чуть не подавился от удивления и гневно посмотрел на меня.

— С Паши я уже взяла клятву, что он приведёт семью к процветанию и победит наших заклятых врагов Савельевых. Нужно поставить этих наглецов на место! — здесь её глаза закрылись, и она испустила последний вздох.

Лицо Людмилы побледнело, и смерть сковала её глаза навсегда. В этот момент в комнату вошёл Алёша с тарелкой оладушков.

— Ребята, пошли кушать! Смотрите, что я приготовил! — радостно объявил он.

Но увидев безжизненное тело боярыни, тарелка выскользнула из его рук и разбилась на осколки. Честно говоря, я был готов к такому развитию событий из-за ухудшения состояния старушки, которая часто говорила мне о том, что мне предстоит делать. Но всё равно я испытал шок от случившегося, особенно из-за того, что Людмила официально назначила меня главой рода. После похорон юридическая контора принесла заверенные её подписью документы, согласно которым дом и земля переходят ко мне в собственность, а все дела связанные с имуществом теперь будут на мне.

С одной стороны, это довольно странно, ведь по логике все должно было перейти к Илье. Но, с другой стороны, выбора не было. Боярыня понимала, что для официального возглавления рода мне необходимо владеть наследством. Реакция младшего сына была предсказуема: он чуть ли не вступил со мной в драку, а затем убежал из дома, бросив в мой адрес крепкие слова. Пропав на два дня, он вернулся только на третий, пьяный в стельку.

Хотя мы с Ильей, старшим сыном Вихровой, и дружили, я не ожидал от него поддержки, ведь фактически я лишил его наследства, хотя и не по своей воле. Но я сразу заявил ему, что как только выполню свой долг перед Людмилой, я перепишу землю на него. Мне чужое не нужно, да и он относился он ко мне хорошо; дом по праву принадлежал ему.

Однако Илья заявил мне, что воля матери для него — закон и что он верит, что я как более сильный маг, действительно могу изменить судьбу рода к лучшему.

После похорон Людмилы Алёша стал угрюмым и неразговорчивым, постоянно сидел в одиночестве на лавочке, уставившись в одну точку. Он робот, но чувствует все как живой человек. Возможно, я совершил открытие, создав механического помощника нового типа, который по характеру не отличается от людей? В любом случае, я дорабатывал его пьяным, и кто знает, каким образом я подключил провода и написал код, что теперь медный тазик поражает меня своей человечностью.

Я тоже скучал по боярыне. Однако клятва, связанная с моим долгом, не давала мне покоя и отвлекала от грусти. Я понимал, что медлить больше нельзя. Чем раньше я возьмусь за дела, тем лучше. Людмила в последние дни перед смертью сказала мне, что хоть я и не достиг уровня мастера, но уже готов к столкновению с родом наших врагов. Новые знания и совершенствование я смогу достичь самостоятельно благодаря постоянным тренировкам и медитациям. Побеждая противников, я буду обретать новые способности и возможности.

Когда люди Савельевых вновь пришли отбирать мебель из нашего дома, я вышел к ним и заявил:

— Вы больше ничего не получите! Так что уходите по-хорошему, пока целы. И передайте вашему господину: я, Кузьма Вихров, объявляю ему войну. Если он не вернет кондитерскую фабрику моему роду и всю изъятую мебель до послезавтра, пусть ждет нас в гости и готовится к худшему!

Его подчиненные на мгновение потеряли дар речи от такого заявления, но затем начали смеяться надо мной. Один из них с ехидной улыбкой произнес:

— Да, Савельевы размажут вас по стенке! Кто ты такой? Мы тебя, хрен с горы, впервые видим! Не знаем, что ты там о себе возомнил, но ты пожалеешь о своей дерзости. Господин уже слишком долго жалел вас, давая шанс заплатить по долгам. Теперь, уничтожив вас, он отберет все до последней крошки!

— Посмотрим, — спокойно ответил я, и эти трусы, которые любили хвастаться своей храбростью, удалились со двора.

Послезавтра наступило, но ответа мы так и не получили. Илья взял отгул на работе, а Вадиму тоже пришлось это сделать. Ведь если род объявляет кому-то войну, все члены семьи должны участвовать. Иначе на отказавшегося ложится позор на всю жизнь, и никто больше не будет общаться с таким человеком. В такой ситуации остается только одно: бежать в другую страну, так как слухи рано или поздно разносятся по губерниям. Люди любят сплетни.

— Но ведь я уже спасал тебя в драке с магами, — напомнил мне адский помощник. — Разве я совсем бесполезен? Могу отвлекать на себя внимание или нападать с тыла.

— А если тебя поразит какое-нибудь мощное заклинание? — возразил я. — Мне что, потом снова собирать тебя по частям? Ещё неизвестно, найду ли я в империи все необходимые детали! Так что лучше без риска на этот раз, и без того хлопот хватает. Следи за домом, в наше отсутствие ты — главный. И пожалуйста, ничего не поджигай!

— Постараюсь, ей-богу! — неохотно согласился механический помощник. — В любом случае, если мы проиграем и Савельевы ворвутся в дом, то пусть от него ничего не останется. Как говорится, врагам ничего не достанется, только шиш с маслом, а не земля Вихровых. Ведь я читал историю, как русские спалили свою столицу, чтобы она не досталась противникам. Хотя есть версии, что это было не совсем так, а может это вообще пиз…

— Без мата! — строго пригрозил я кулаком. — Хотя иногда он уместен, — добавил я, покачав головой.

Мы с Ильёй и Вадимом отправились пешком к владениям Савельевых на окраине города. Илья выглядел серьёзно и сосредоточенно, а Вадим был бледным и, я бы сказал, напуганным. Он, вероятно, отлично знал свои слабые способности и был ошеломлён предстоящим. У Савельевых имелось около двадцати родственников с прямой и близкой связью с их семьёй. Остальные дальние родственники из других губерний не учитывались, но если они захотят заявить о своих правах, мы готовы принять их.

Приближаясь к усадьбе наших противников, я заметил, что они живут в достатке. Это был роскошная трёхэтажный дом с множеством пристроек, банями и конюшней. Большие панорамные окна сверкали чистотой, а вокруг раскидывался прекрасный сад с яблонями и яркими клумбами.

Нас встретил слуга и дерзко спросил:

— Какого лешего вам нужно?

Но так как я, как настоящий аристократ, объявил войну по всем правилам и предупредил о дне нападения, то не стал перед ним разъяснять и коротко бросил:

— Пусть Савельевы выходят на улицу! Мы сейчас будем драться! — я улыбнулся зловеще и обнажил зубы.

— А вы гробы для себя уже заказали или рассчитываете на милость моего хозяина, который проводит вас в последний путь на тот свет?

Вместо ответа я резким движением сломал ему нос. Война — это война, не время для лишних слов. Всё уже решено.

Слуга схватился за кровоточащий нос.

— Сука! — взревел он и скрылся за дверью.

— Начинается! — весело произнёс я. — Вы как, парни, готовы?