Алекса

По обрывкам фраз она поняла, что речь о каких-то заезжих журналистах. Вроде, что-то не то сняли. Во всяком случае, Руслан кричал:

– Ты меня понял, придурок?!

– Да, Якут. Я…

– Головка ты от патефона! Чтобы сегодня же! Ты слышал? Сегодня этого Мальцева не было в городе. Без! Материала.

– Но он… – пытался робко вставить некто, чей голос был значительно менее решительным.

– Без! Без «но» и без материала. Остальное меня должно волновать или ты ещё чего не уяснил?!

– Понял. – смирился другой голос.

– Пошёл отсюда.

Послышались торопливые шаги и хлопнула входная дверь. Девушка вздрогнула и поспешила к постели.

Ох, не завидовала она этому неизвестному Мальцеву. Девушка легла в кровать, безуспешно пытаясь сделать вид, что спит. Тело было всё напряжено. В такие моменты, когда Руслана что-то бесило, гнев мог перекинуться и на неё. За дверью спальни было слышно какую-то возню. Затем, дверь в комнату резко распахнулась. Алекса вздрогнула и зажмурила глаза.

Мужчина подошёл к кровати. Она слышала его тяжёлое дыхание.

Он резко сорвал одеяло и грубо повернул к себе. Девушка испуганно посмотрела в почти чёрные от гнева зрачки. Так и есть – он ещё не отошёл от неприятного разговора.

– Я тебе сколько раз говорил, не цеплять эти тряпки когда я дома! – он двумя руками схватил за надетые на ней кружевные трусики и рванул вперёд. Александра вскрикнула от боли. Бельё врезалось сзади, причинив совсем неприятные ощущения.

– Руслан, не надо. – умоляюще смотря, она попятилась назад. Но её уже никто не слушал. В эту же секунду он грубо развернул её спиной к себе и выгнул.

…Он вышел из комнаты, успев бросить, чтобы она не опаздывала на сегодняшний приём. И уехал. Александра лежала без сил. Слёзы текли сами. Как же она ненавидела и себя и его в такие моменты. Почему так? Она же не дешёвка. Она ведь, действительно, любит его. А он с ней так…

И снова звук входящего сообщения в соцсетях.

Не поворачиваясь, лёжа на животе, девушка стала нащупывать телефон. Нашла. Она повернула голову.

«Привет».

Снова Сашка. Надо же. Стал настойчивее, чем был тот мальчишка в лагере.

Алекса убрала волосы с лица, повернулась на бок и неохотно набрала:

«Привет. Не могла говорить».

Общаться настроения не было. Но и просто послать внезапно появившегося человека из счастливого детства – она не смогла. Слово за слово, через несколько минут она уже ходила по квартире, абсолютно нагая, с телефоном в одной руке и бокалом полусладкого – в другой. Настроение улучшилось, несмотря на укоризненные взгляды пожилой домработницы.

Сашке удалось своими немного наивными шутками и историями из их общего детства, сделать так, что она снова улыбалась. Как же ей не хватало этого простого, расслабленного общения, без пафоса, без боязни сказать лишнее.

Но когда Сашка предложил:

«Может, встретимся? Столько лет не виделись». – Вот тут настроение испортилось.

Юная красотка подошла к большому окну, чем вызвала недовольный вздох Анны Георгиевны, усердно протирающей листья Монстеры. Но девушка словно не замечала ни наигранно громких вздохов, ни саму женщину. Взгляд её был направлен в окно, но смотрел в никуда.

Нет, она была не против увидеться, даже рада бы, но… этим большим «но» был Руслан. Он же упорно отсекал все её прежние связи. А уж тем более, мужского пола.

Девушка задумалась. Но не надолго.

«А давай. Не сегодня, конечно. Я тебе напишу, как буду посвободнее. Ок?»

И в другом конце города, сидя на лавочке в рабочей курилке, широко улыбающийся парень с выразительно голубыми глазами, ответил:

«Конечно, ок».

Радостный смайлик в конце не мог передать, насколько Сашка был счастлив. Даже просто надежде на встречу.

Окурок уже обжигал пальцы и Сашка бросил его, правда мимо урны, потому что не мог оторвать взгляд от телефона.

Но собеседница уже была офлайн. У неё сегодня очередной «выгул» в свет. Нужно подготовиться.

Александра облокотилась на подоконник, подставив уже парящему вовсю летнему солнцу, свою спину. И набрала номер.

– Виктория? Мне нужно, чтобы к двум ты была у меня. Нужен make-up на вечер.

– Просите, Александра Владимировна, у меня уже запись…

– Ты не расслышала? – о, да! Включать режим су@ки она уже научилась. – К двум у меня. Или за тобой прислать?

– Нет. – обречённо сдалась визажист. – Я сейчас отменю записи.

Алекса нажала на кнопку «сброс» и вновь взяла бокал. На душе было немного гадко. Да, она всегда умела быть немного стервой, показывать свой дерзкий характер. Ещё с детства. Это, в своё время, и привлекло Руслана. Её своенравность. Но ведь никто не знал, как ей хотелось порой просто забиться в дальний угол и никого не видеть. Чтобы её никто не трогал. Как же в такие моменты хотелось стать той капризной девочкой, которую папа ласково гладил по голове, как бы она не вредничала.

Бокал был пуст. Девушка подняла его на уровень глаз и сквозь хрустальное стекло начала смотреть вокруг себя.

Всё такое чертовски идеальное. Дорогая белоснежная кухня, стулья с золотистой по краям, обивкой. Люстра за сколько-то там тысяч долларов. Дорогущая картина над столом, подаренная заезжим депутатом в благодарность за что-то. И она. Дорогая игрушка, которая, как и подобает любимой игрушке – не ломается и открывает рот только, когда это требуется.

Виктория – визажист, пришла без опозданий. «Ещё бы» – мысленно хмыкнула Алекса, открывая дверь.

Сама Виктория выглядела так, будто была ходящей рекламой всех сфер в бьюти-индустрии. Всех и сразу. В боевом раскрасе на лице, с напрочь заперегидролеными волосами, добитыми химией. И «вишенкой» были губы. Старательно накачанные и накрашенные ярко-красной помадой. Зрелище то ещё.

Но она считалась супер-топовым мастером в этой глуши. А позвать к себе нормального, но недорогого визажиста означало показать себя бедной. Как бы каламбурно не звучало, но позволить себе выглядеть бедной – было непозволительной роскошью.