Александр дюма из парижа в астрахань свежие впечат (Владимир Ишечкин) / Проза.ру
Шрифт:
В глубине души он прекрасно сознавал, что заговорщики правы, и, после авансов, полученных от него, правда на их стороне. Предсказывали катастрофу, смутное предощущение ее носилось в воздухе. Правительство пребывало в том болезненном состоянии, какое иной раз испытывает человек, прося передать своим самым доверенным людям:
– Чтобы выздороветь, нужно хорошенько переболеть.
Катастрофой, которую предчувствовали, стали смерть императора и события 14 декабря.
Примечания:
Александр упразднил масонство в своих землях – правительство Александра I запретило масонство
ввести в русло проводимой политики; этот расчет не оправдался, стали появляться конспиративные ложи «высших степеней», среди масонов оказались известные декабристы; они, правда, порывали с ложами, когда замысел заговора стала теснить идея военной революции, и все же новый запрет встретили с осуждением; в дальнейшем не раз предпринимались попытки возродить масонство в России, масоном был и один из кандидатов на выборах Президента РФ в 2008 году
Муравьев Никита Михайлович (1795 - 1843) – полковник, командир Ахтырского гусарского полка; участник заграничных походов 1813 – 1814 годов и боевых действий в период «Ста дней»; масон, член ложи «Трех добродетелей», ритор; один из основателей Союза спасения, член Союза благоденствия, член Верховной думы Северного общества и его правитель, автор проекта конституции; после 10 лет каторжных работ, определен на жительство в село Урик Иркутского округа
Пестель Павел Иванович (1793 -1826) – полковник, командир Вятского пехотного полка; участник Отечественной войны 1812 года, был тяжело ранен в Бородинской битве, за храбрость награжден золотой шпагой; глава Южного общества, в числе пяти декабристов казнен 13 июля 1826 года на кронверке Петропавловской крепости.
___
Во время последней поездки по провинциям Дона император упал с дрожек, сильно ударился и повредил ногу.
Или дрожки обладают тайными достоинствами, что известны только коренным жителям страны, или русские слишком постоянны в своих привязанностях, но они упорно пользуются дрожками. Один англичанин, который прокатился на них, от чистого сердца объявил премию в 1000 фунтов стерлингов любому, кто вместо дрожек предложит более удобный экипаж. Премия еще находится у него.
Раб дисциплины, установленной для самого себя, желая приехать в названный день, Александр продолжал путь, но усталость, но пренебрежение мерами предосторожности растравили рану. Император, чтобы считаться primus inter pares (лат.) – п е р в ы м с р е д и р а в н ы х, был, возможно, только более золотушным, чем другие. Многократно рожистым воспалениям подвергнется нога, что вынудит его неделями соблюдать постельный режим, хромать месяцами. Приступы меланхолии, которым он был подвержен, теперь усилились, отягчая его новую болезнь. Последнее обострение болезни произошло зимой 1824 года, во время свадьбы великого князя Михаила и в тот момент, когда от великого князя Константина он узнал о развитии заговора д о б р а, главой которого должен был стать и жертвой которого едва не стал совсем недавно. В самом деле, случай последнего нездоровья спас его от смерти.
В 1823 году, в 9-й дивизии, расположенной в укрепленном лагере на Березине, близ Бобруйска, что в Минской губернии, было объявлено о приезде императора. В том же лагере стоял Саратовский полк; командовал оным Швейковский [Повало-Швейковский], один из заговорщиков. Муравьев-Апостол и Бестужев, вместе, тут же разработали весь план. Несколько офицеров, переодетых солдатами, захватят императора, великого князя Николая и начальника генерального штаба Дибича: того самого Дибича, изгнанного Павлом I за то, что его лицо повергало солдат в уныние. Но по причине нездоровья император не приехал, и заговор, естественно, провалился.
К плану его вернулись в 1824 году. Пронесся слух, что император прибудет на смотр 3-гo корпуса l-й армии, который состоится у города Белая Церковь, и что он остановится в особнячке, расположенном
в Александрийском парке графини Бранецкой [Браницкой]. Вот что должны были там предпринять.При замене постов офицеры, переодетые солдатами, проникнут в спальню царя и задушат его, как было с Павлом. Как только император будет мертв, Сергей Муравьев-Апостол и полковники Швейковский и Тизенхаузен [Тизенгаузен], командиры, один - Саратовского, другой - Полтавского полка, свернут лагерь и маршем пойдут на Киев и Москву, где союзники протянут им руку. Из Москвы Муравьев двинулся бы на Санкт-Петербург и там, соединившись с Северным обществом, начал бы действовать вместе с ним.
Император не приехал в Белую Церковь, и этот заговор, как и предыдущий, лопнул по той же причине. Провидение решило, что нужен перерыв в цепи цареубийств, что Александру – умирать в своей постели.
Предпоследний приступ болезни, которой суждено было похитить императора, случился в Царском Селе зимой 1824/1825 годов. После прогулки по парку, как всегда, в одиночестве - потому что более подверженный меланхолии и меньший эгоист, чем Луи XIII, он никак не хотел, чтобы кто-нибудь скучал вместе с ним - он вернулся во дворец, продрогнув, и распорядился принести обед к нему в спальню.
В тот же вечер началось одно из самых сильных рожистых воспалений, какие вообще известны, сопровождаемое сильным жаром, бредом и потерей сознания. Ночью императора привезли в Санкт-Петербург в крытых санях и там, консилиум врачей, опасавшихся гангрены, пришел к выводу о необходимости ампутировать ногу. Только доктор Велли [Wellye], хирург императора, выступил против этой крайней меры и произнес такие слова, перед которыми отступает любой медик, если он придерживается иного мнения: «Беру ответственность на себя». И еще раз, благодаря лечению и самоотверженности, спас императора.
Когда наступило лето, врачи из гуманных побуждений решили, что для полного восстановления здоровья царя ему необходима поездка, и местом, наиболее благоприятным для выздоровления, назвали Крым. Безразличного в силу меланхолии, императора ничто не удерживало от путешествия в том году и неважно куда, в то или иное место его обширной империи. Императрица настойчиво добивалась и добилась разрешения его сопровождать. Этот отъезд прибавил Александру работы. Как если бы видели его в последний раз, каждое ведомство стремилось закончить с ним свои дела; так вот, последние недели пребывания в Санкт-Петербурге он должен был вставать на рассвете и очень поздно ложиться. Наконец, в июне, после службы, спетой, чтобы благословить его путешествие, службы, на которой присутствовала вся императорская семья, он покинул свое горячо любимое Царское Село, которое не дано было больше ему увидеть, и где нам покажут его спальню такой, какой он ее оставил, и вместе с императрицей, в сопровождении нескольких офицеров для поручений под началом генерала Дибича, доверившись кучеру Ивану, отправился в Крым.
К концу августа 1825 года император прибыл в Таганрог, что расположен на берегу одного из заливов Азовского моря, туда, где, как гласит легенда, перед Аттилой, заблудившимся в Проточных Болотах, появилась лань, чтобы вывести его на дорогу на Рим и Париж. В этот город, который нравился императору своим географическим расположением и о котором он часто говорил, что хотел бы сюда удалиться, Александр приехал во второй раз. Остановился в доме губернатора, напротив крепости Азов, что доставила, как вы помните, столько неприятностей Петру Великому; но в доме он почти не задерживался. С утра уходил и возвращался только к обеду. Все остальное время – в грязь ли, в пыль ли - ходил пешком, пренебрегая всеми мерами предосторожности, даже теми, к каким обращались жители края, чтобы защититься от вспышек осенней лихорадки, вообще-то весьма многочисленных и жестоких в том году. Ночью спал на походной кровати, положив голову на кожаную подушку. Мы уже отмечали, что представители славянского племени в постелях не нуждаются. Так продолжалось, пока он не узнал, что только что раскрыт заговор в Белой Церкви, и что там покушались не только на трон, но и на его жизнь. Сообщить эту новость прибыл князь Воронцов, губернатор из Одессы, тот самый, кто оккупировал Францию аж до 1818 года.