Александр-II Великий

Подъехавший на коне комбат, посмотрев с холма на результаты боя, пообещал оформить на Никольского представление на офицерского Георгия, на взводных и сержантов — артиллеристов — представление на Анну, а на рядовых — на солдатского Георгия 3-ей степени. Пленных турок приказал привлечь к работам по захоронению убитых. Пообещал прислать местных жителей с подводами, чтобы подобрали раненых турок и развезли по домам.

На следующий день в порту высадилась еще одна пехотная дивизия с бригадой тяжелой артиллерии. Батальон Прянишникова сменили, и он двинулся догонять своих.

Кавалеристы Стародубцева в конце второго дня марша взяли город Сакарья, а в конце второго — город Измит. Сопротивления им никто не оказал. Войск в городах не было, а городская стража разбежалась. Измит лежал в начале длинного залива Мраморного моря, ограничивающего с юга полуостров размером 50 на 100 верст, короткая западная оконечность которого упиралась в Босфор. Здесь генерал Юрьевский разделил сила десанта. Сам Юрьевский с двумя бригадами морской пехоты и бригадой тяжелой артиллерии двинулся на запад к Босфору, имея целью взять под контроль все турецкие форты с артиллерией, контролирующие узкий пролив.

Дивизия генерала Созанского с кавбригадой Стародубцева направилась на юго-запад вдоль берегов Мраморного моря, имея приказ взять под контроль азиатский берег пролива Дарданеллы. Каких либо крупных воинских сил в этой части Турции Генеральный штаб не ожидал. Все силы османов из этой части империи уже были брошены навстречу наступающим из Болгарии русским корпусам. А резервы из Сирии и Египта еще не должны были подойти. Вторую пехотную дивизию, высадившуюся в Эрегли 18 июля, Юрьевский направил на усиление первой.

Глава 8 Стамбул

48. Эдирне и Бургас.

В Габрово ставка командующего Балканским фронтом Великого князя Михаила Николаевича задержалась на три дня. Михаил ожидал докладов командиров корпусов о прорыве за перевалы Балканского хребта. За это время связисты успели дотянуть до ставки телеграфную линию. Из Петербурга пришло сообщение об успехах, достигнутых Кавказским фронтом. Брат Николай воевал даже с опережением графика, предусмотренного Генштабом. Были взяты мощные крепости Карс, Ардаган и Баязет. Штурм каждой из них занял не более 4 дней.

Михаил, даже слегка пожалел, что не рискнул прорываться через Варну, а решил штурмовать перевалы. Однако, донесения командиров корпусов о захвате перевалов поступали одно за другим. В конце концов, турецкие крепости на Кавказе были всего лишь средневековыми фортификациями, хотя и хорошо вписанными в горную местность и сложенными из крепкого камня. Новейшая русская артиллерия их легко разбивала. А Варна была сильнейшей в Болгарии современной крепостью с кольцом вынесенных внешних фортов. Так что, с ней, возможно, пришлось бы провозиться подольше. Зато, перенос главной линии снабжения на море через порт Бургас, сделал взятие Варны не обязательным.

Однако, после ухода сил десанта из Бургаса к Стамбулу, главная линия снабжения лишилась защиты. В Бургасе остались только пехотный полк и интендантские службы. Поэтому, согласно плану Генштаба, одна пехотная дивизия Одесского округа от города Эски-Загра пошла к Бургасу, что бы, усилить его оборону.10 июля пехотинцы заняли подготовленные десантом оборонительные сооружения.

Остальная пехота и артиллерийские бригады Одесского и Таврического корпусов 9 июля вышли к Эдирне.Древний Андреанополь, переименованный османами в Эдирне, за свою тысячелетнюю историю много раз переходил из рук в руки. От византийцев к крестоносцам, потом к болгарам, снова к византийцам, а последние пятьсот лет городом владели турки. Сотню лет город был даже столицей Османской империи. В многочисленных войнах осман с Россией и другими европейскими государствами, город был местом сбора турецких войск. Город имел обширные склады войскового имущества, но, практически не имел укреплений. Находившаяся в центре города ветхая средневековая крепость боевой ценности не представляла.

Почти сорок лет назад русским войскам уже удавалось взять город. Теперь же, вследствие стремительного продвижение русских войск, командующему турецкими войсками в Болгарии и Румелии Сулейман-паше удалось собрать в Эдирне лишь 29 тысяч войск всех видов: 4 тысячи регулярной пехоты — низам, 2 тысячи гвардейской пехоты, отступившей от Бургаса, 1 тысяча гарнизонных артиллеристов — сераткула, 13 тысяч призванных резервистов — редиф и 9 тысяч конных башибузуков. Кроме того, паша призвал в армию и вооружил всех боеспособных горожан в количестве 23 тысяч человек.

Понятное дело, что полностью боеспособными можно было считать регулярную пехоту и редиф. Башибузуки были боеспособны, но ненадежны, а городское ополчение было и ненадежно и не боеспособно. Однако, в хороших укреплениях, с регулярной пехотой за спиной, ополчение могло и пригодиться. Всего у паши было 52 тысячи человек. Пушек было около сотни, в основном старых. Правда, с опытными артиллеристами — сераткула.

Город удалось защитить по окраинам полукольцом полевых укреплений, правда, слабеньких. На устройство основательных редутов, бастионов и окопов времени не хватило. В укрепления Сулейман-паша посадил всех, кроме башибузуков. Их оставил в резерве, опасаясь удара русских кавалеристов с тыла. Однако, крупные силы русской конницы обошли город стороной, и, не задерживаясь и не ввязываясь в штурм, ушли в сторону Константинополя.

К утру 10 июля перед укреплениями турок уже стояли 2 пехотных дивизии и две артиллерийских бригады из Таврического и Одесского округов. Через два дня ожидался подход еще двух дивизий и артбригады Харьковского округа. Командующим русскими войсками на Стамбульском направлении Михаил назначил командира Таврического округа генерала Ганецкого.

Ганецкий, памятуя о недопустимости задержек, решил штурмовать Эдирне, не дожидаясь подхода дивизий Харьковского округа. До полудня войска заняли исходные позиции. Над артиллерийскими батареями взмыли в небо 15 воздушных шаров наблюдателей — корректировщиков. По одному шару от артбатов пехотных полков, три от дивизионного артполка полка и по одномуот каждого дивизиона гаубиц. Наблюдатели могли корректировать огонь артиллерии с помощью новейших полевых телеграфных аппаратов.

С полудня пятидюймовые гаубицы корпусных артиллерийских бригад принялись громить полевые укрепления турок, начав с турецких батарей. На турецких позициях воцарился ад. Мощные фугасные снаряды сносили земляные редуты до основания. Достойно ответить турки не смогли. Их ядра и бомбы не долетали до русских позиций. Больше четырех выстрелов ни одна турецкая пушка сделать не успела.

Шрапнели полевых пушек и ракеты рвались в воздухе, истребляя живую силу турок, укрывшуюся в укреплениях.Огонь был исключительно точным. С трех верст новейшие гаубицы и пушки почти не промахивались. По наводке корректировщиков со второго — третьего выстрела поражая все цели.

Ураганный артиллерийский обстрел еще продолжался, когда русская пехота рассыпными цепями пошла вперед.Не доходя пятисот шагов до турецких окопов, пехота остановилась, дожидаясь конца артобстрела. К пехотинцам подтянулись минометчики с полковыми минометами.

Над командным пунктом Ганецкого взлетели три красных ракеты. Пушки замолчали. Пехота с грозным криком: «Урр-а-а-а!», с штыкам наперевес, рванулась вперед. Не успели уцелевшие в окопах турки опомниться, как на нихобрушилась русская штыковая атака. С суворовских времен повелось, что русским штыкам в рукопашном бою никто противостоять не мог. По традиции, штыковому бою в русской пехоте учили со всей серьезностью. А солдаты еще и стреляли из винтовок в упор.