Александр III - богатырь на русском троне

Братья царя воинскими талантами не блистали. Здраво оценив ситуацию, Александр II назначил командующим Передовым отрядом генерал-адъютанта И. В. Ромейко-Гурко, показавшего себя выдающимся полководцем. Столь же блистательным военачальником был и командующий западным отрядом генерал Криденер. Героически проявил себя молодой генерал Михаил Скобелев, Белый генерал, прозванный так за пристрастие к белому кителю и белым лошадям. Он щеголял своим бесстрашием, демонстрировал неуязвимость: принеся складной стул, усаживался на линии огня и, скрестив на груди руки, хладнокровно наблюдал за атакой турок.

Чуждому всяким демонстрациям и позерству Александру его выходки казались совершенно неуместными.

Передовой отряд генерала Гурко, состоявший всего из 12 тысяч солдат и офицеров, перейдя Дунай, стремительно бросился вперед, разбив под Карабунаром турецкую конницу, освободил древнюю столицу Болгарии — Тырново и вскоре занял Шипкинский перевал, ставший ареной длительных и тяжелых боев с быстро подошедшими сюда турецкими силами.

Великому князю Александру Александровичу, практически отстраненному отцом от военных действий, часто было нечем заняться. Чтобы не тратить времени даром, он с несколькими энтузиастами организовал археологические раскопки какого-то кургана, но «археологи» не нашли ничего стоящего.

На Балканах российский престолонаследник ближе узнал своего двоюродного брата, молодого принца Александра Баттенберга, с которым позже судьба свела его на политической арене и который сыграл такую важную роль в дальнейшей судьбе Балкан.

Этот храбрый и талантливый молодой офицер приходился сыном родному брату Марии Александровны, Александру Гессенскому. Тот в 1851 году заключил неравнородный брак с фрейлиной императрицы Марии Федоровны графиней Юлией фон Гауке. Юлия была дочерью Маврикия Гауке, венгра, сына цирюльника, получившего на русской службе дворянство и генеральский чин. Гауке дослужился до должности польского военного министра и погиб во время Польского восстания 1830 года от рук мятежников. Пятилетнюю сиротку поместили в Смольный институт. Оттуда юная графиня попала во дворец. Злые языки утверждали, что предприимчивая девица окрутила храброго и влюбчивого молодого офицера, бывшего к тому же на три года младше нее.

Император Николай был чрезвычайно разгневан этим браком. Он успел оценить смелость и хладнокровие принца во время Кавказской войны, где тот командовал всей кавалерией и особенно отличился при штурме крепостей Анди и Дарго, еще раз подтвердив свою репутацию храбреца и рубаки. И вдруг — такой мезальянс! Александру Гессенскому было запрещено в течение года приезжать в Россию, а его жене въезд в страну был закрыт навсегда. Молодые отправились в Гессен, где великий герцог, формальный отец Александра, пожаловал ему титул графа Баттенберга, а в дальнейшем сделал его светлейшим князем Баттенбергским.

Юлия родила четверых сыновей, двое из которых породнились с британским королевским домом: старший сын Людвиг женился на внучке Виктории Английской, третий сын Генрих вступил в брак с младшей дочерью королевы, Беатрисой. Генрих стал основателем герцогского дома Маунтбаттенов, чей представитель, герцог Эдинбургский и Маунтбаттенский Филипп, в настоящее время является супругом английской королевы Елизаветы II.

Младший сын, Франц-Иосиф, командовал полком в болгарской армии и женился на принцессе Анне Черногорской.

Александру Баттенбергу, второму сыну Александра Гессенского, во время Балканской войны было 20 лет. Он родился в Германии и там же получил образование, едва успев к 1877 году окончить Дрезденское военное училище. В русскую армию князь пошел по зову сердца — он был ревностным поборником идеи освобождения Болгарии и храбро дрался на Шипке и под Плевной. Баттенберг отличался остроумием, любезностью в обращении и изысканностью манер, что располагало к нему окружающих.

Два Александра подружились.

После падения Плевны события позволили Рущукскому отряду покинуть оборонительную линию. Западный отряд передавался под начало великому князю Александру Александровичу. В связи с таким перемещением цесаревич попросил у царя себе в начальники штаба генерала Обручева. Он опасался, что император ему откажет и опять пойдет на поводу у своего 46-летнего брата. «…Теперь у нас с дядей Низи своего рода баталья, посмотрим, чья возьмет! Все зависит от решения Папа. Я твердо решил, если Папа согласится с просьбой дяди Низи, проситься прочь из армии, потому что мое положение становится невозможным… Если же Папа прикажет мне оставаться и принять начальство над Западным отрядом, конечно, я подчинюсь и исполню долг свято, но не могу скрыть, что этим Папа принесет в жертву своего сына!» Но великий князь Николай Николаевич не только не одобрил выбор цесаревича, но и убедил императора в необходимости передать Западный отряд под начало Гурко. Царь принял сторону брата. Он написал сыну: «Принимать тебе командование над Западным отрядом, тогда как честь всего успеха принадлежит неоспоримо Гурке, было бы неуместно и тебе самому, наверно, тяжело». Великий князь счел себя обманутым. Из его писем видно, насколько ему хотелось сыграть заметную роль в окончательном разгроме турок: «Я знал, что получу отказ от главнокомандующего, потому что он не допускает при себе никакой самостоятельной личности, а мне именно такой и нужен был, — писал цесаревич матери. — Я в одном ошибся: я думал, что Папа более энергично поддержит меня в моей просьбе, но вышло так, что мне не удалось в моем желании, и я остался в самом странном и неловком положении!.. Я не мог себе представить, что Папа пожертвует репутацией своего сына, своего наследника из-за каприза главнокомандующего!»

В декабре 1877 года русские войска в двадцатиградусный мороз, сбивая турок с хорошо укрепленных позиций, перешли Балканы и вступили в Центральную и Южную Болгарию. Через месяц турки попросили перемирия, но император приказал продолжать наступление, и 19 января 1878 года передовые отряды генералов Гурко и Скобелева оказались в 30 километрах от Константинополя.

Ценой множества жизней Россия одержала решительную победу в этой изнурительной, героической и совсем не нужной стране войне. Но политика ведущих европейских стран: неслыханная агрессивность Англии, вероломная тактика Австрии, макиавеллизм Германии — свели все успехи русских к нулю.

«Нас великолепно водили все время за нос, надули самым наглым образом, держали здесь попусту более месяца, все в надежде, что вернемся к нашим частям, к гвардии… Грустно, что Папа так нерешителен», — жаловался цесаревич великому князю Владимиру Александровичу. В письмах цесаревне неудовлетворенное честолюбие и обида прорывались еще более открыто и толкали на некоторые не совсем справедливые высказывания: «Все время мое положение было ненормальное, самое незавидное, каким-то чернорабочим, а прочим предоставили уже пожинать лавры за Балканами, и именно тем, которые всего менее заслуживали это, как, например, Скобелев, Струков и Гурко!» Успехами за Балканами, считал цесаревич, Россия обязана не им, «а молодецким, геройским и чудным нравственным духом русским войскам и честным начальникам».

Балканская кампания надолго поселила в наследнике предубеждение против генерала Скобелева.

Великие державы желали спасти Турцию, вечную угрозу рубежам России, от полного краха. При подписании Сен-Стефанского договора интересы России почти не учитывались. Император вынужден был уступить турецкий флот, на который мог претендовать по законам войны. Австрия завладела Боснией и Герцеговиной, и Россия скрепя сердце это признала, чтобы избежать нового кровопролития. В Сербии у власти находилась династия Обреновичей, явно тяготевшая к Австрии. Про Болгарию даже Бисмарк едко отозвался в своих мемуарах: «Освобожденные народы бывают не благодарны, а притязательны».

Дипломатические маневры возобладали над правами и намерениями государя-победителя.

Итог Балканской войны вызвал взрыв недовольства среди славянофилов. Возмущению цесаревича, подогреваемому русофилами, не было предела. Он не торопился вступить на трон, но позор и ущемление терпела его будущая держава, его достояние!

Однако император постарался смягчить горечь обиды наследника. За умелое командование вверенными ему войсками цесаревичу был пожалован орден Святого Владимира I степени с мечами, он был возведен в достоинство кавалера ордена Святого Георгия II степени и награжден золотой, украшенной бриллиантами саблей с надписью: «За отличное командование Рущукским отрядом».