Александр Н. Жизнь в волшебном мире

– Добрый день, - Саша лучезарно улыбнулся.

– Ребята, если вы по поводу экзаменов, то сейчас не самый подходящий момент, - грустно проговорил Дамблдор.

– Нет, профессор, сэр. Мы не по поводу экзаменов, - Саша улыбнулся еще шире.

– Здравствуйте, мистер Фадж, - улыбка Сириуса по ширине не уступала Сашиной. – Простите, что вмешиваюсь, но, кажется, вы кое-что забыли.

– И что же?

– Опросить моего дорогого крестника. В ходе расследования вы не запротоколировали его показания, а на суд его и вовсе не вызвали. Хотя он как раз является одним из ключевых фигурантов происшествия.

– Да, мистер Фадж, сэр, - кивнул Саша. – А письмо моего дядюшки почему-то было проигнорировано.

– Пойми, Гарри, - Фадж пытался произвести впечатление добродушного, но очень уставшего человека. – Твои родственники – магглы, и они не понимают всей опасности гиппогрифов. Они даже не могут представить, что такое гиппогриф.

– Зато я могу, - встрял Сириус. – А я являюсь официальным опекуном Гарри наравне с Дурслями. Так что, мистер Фадж, вам придется нас выслушать. Или судебная система не претерпела никаких изменений с далекого восемьдесят первого?

Фадж быстро замотал головой.

– Что вы, мистер Блэк. Конечно же, все изменилось. Мы готовы разобраться в деле, мы готовы потратить на это столько времени, сколько нужно для установления истины.

– Да? Именно по этой причине вы пригласили на апелляцию палача? – язвительно поинтересовался Сириус.

Рон испуганно икнул. Он, наверное, и представить не мог, что можно так дерзко разговаривать с самим министром. Но Сириус-то был немного на других правах, поэтому особо не стеснялся.

– Хорошо, мистер Блэк, - Фадж устало вздохнул и вытер лоб платочком. – Ужасно жарко сегодня, вы не находите?

– Итак, вы выслушаете показания Гарри и его однокурсников, после чего вынесете действительно справедливое решение.

– Разумеется, - министр вздохнул, и тут Саша заметил, что Дамблдор улыбается. Судя по всему, он однозначно одобрял происходящее. Хагрид оторвал взгляд от стола и теперь с надеждой смотрел на Сириуса.

– Отлично, - тот хлопнул в ладони. – Итак, Гарри, расскажи министру, что произошло в тот день.

– Мы пришли на урок по Уходу за Волшебными существами. Профессор Хагрид, - Саша подчеркнул слово «Профессор», - провел лекцию о гиппогрифах, в которой неоднократно подчеркнул, что эти создания требуют уважительного отношения, что обращаться с ними нужно очень и очень осторожно, и что они не потерпят грубости. Мистер Малфой в этот момент стоял с мистером Крэббом и мистером Гойлом и о чем-то разговаривали. Они не слушали профессора Хагрида.

– Хорошо, - Фадж кивнул. – Что было дальше?

– Дальше профессор Хагрид спросил, не хочет ли кто-то попробовать на практике пообщаться с гиппогрифом. Я вызвался добровольцем, потому что мне очень понравился этот зверь. Я выполнил все указания профессора Хагрида, и гиппогриф по имени Клювокрыл спокойно дал себя погладить.

– И даже покатал тебя. Клювик такой хороший мальчик, - всхлипнул Хагрид.

– Что было дальше, Гарри? – спросил Фадж.

– Увидев, что гиппогриф не несет опасности, если, конечно, соблюдать все указания профессора Хагрида, остальные студенты также захотели пообщаться со зверями. Я увидел, что в загон вошел мистер Малфой и вспомнил, что он невнимательно слушал профессора, поэтому пошел за ним, чтобы подсказать ему, что делать.

– Гарри всегда помогает нам на уроках, - ввернул непонятно зачем Рон.

«И когда такое было?» - мысленно удивился Саша, но вслух ничего не сказал.

– Итак, вы с мистером Малфоем оказались в загоне. Что дальше?

– Дальше мистер Малфой допустил грубейшую ошибку и назвал Клювокрыла глупым зверем.

Фадж округлил глаза.

– Быть того не может, - выдохнул он. – Мистер Малфой воспитывался в чистокровном семействе и с детства знал, что гиппогрифов злить нельзя.

– Мы сами слышали, - громко сказала Гермиона. – Малфой действительно назвал Клювокрыла глупым зверем.

– Вот именно, - Рон часто закивал. – Какой дурак будет ругаться с гиппогрифом?

– Мистер Уизли, - Дамблдор погрозил пальцем, но улыбку скрыть был не в силах.

– Что было потом?

– Потом я оттолкнул Малфоя и подставился под когти гиппогрифа.

– Очень по-гриффиндорски, - улыбнулся министр, бросив быстрый взгляд на нашивку на Сашиной мантии.

– Но я не имею претензий к гиппогрифу по имени Клювокрыл, потому что он сделал это не нарочно. У него был повод так реагировать.

– Мистер Поттер, иметь или не иметь претензии может только ваш опекун, поскольку вы еще не понимаете всей опасности для вашей жизни и здоровья.

– Хорошо, министр, - кивнул Сириус. – Я опекун Гарри. Я его крестный. Я реабилитирован перед законом. Если я скажу, что оценил нанесенный здоровью вред, счел его незначительным, и поэтому не имею претензий к гиппогрифу, вы зачтете это?

– У меня нет другого выхода, - Фадж снова промокнул лоб платочком.

– Отлично. Тогда я скажу: я не имею претензий к гиппогрифу. Мой крестник быстро восстановился после нанесенной травмы, а потому я прошу отменить казнь и назначить за гиппогрифом министерский надзор. В случае необходимости я готов внести за него залог.

– Мистер Блэк, можно вас на пару слов?

– Да, разумеется, - Сириус открыл дверь, выпуская министра. Как только они вышли, Саша, Рон и Гермиона бросились к открытому окну и затаились. Хагрид снова поник, а Дамблдор качал головой, будто и сам все прекрасно знал.

– Понимаете, Блэк, Люциус Малфой, - донесся до них тихий голос министра.

– Малфой, конечно, - протянул Сириус. – Я не сомневался в том, что Малфой неспроста вцепился в это дело.

– Просто представьте, в какой ситуации я оказался, - Фадж явно был расстроен и не знал, как выкрутиться.

– Давайте будем честны, - отрезал Блэк. – Сколько вам заплатил Малфой, чтобы вы казнили гиппогрифа? Поверьте, золотые запасы у Блэков не меньше, чем у Малфоев. Я дам вам больше, чем Малфой за то, чтобы Клювокрыл остался у Хагрида. И добавьте мое разочарование тем, что система не поменялась. Справедливость у нас по-прежнему продается и покупается. Не без ваших усилий, Фадж.

Саша ликовал. Он был бы рад сам растереть вот так вот самого министра, да не дорос еще. А вот Сириус, с учетом его прошлого, имел на это негласное право.