Александр Невский. Друг Орды и враг Запада

Решение проблемы упиралось в хана Берке, не понимающего, что пилит сук, на котором сидит. Но здесь великий князь мог только молиться. Что он и делал, если верить Лаврентьевской летописи, весь 1260 г. (в тексте — 1259-й, но это известная ошибка летописца): "Приехал из Новгорода Александр к святой Богородице в Ростов, в среду Страстной недели, и кланялся святой Богородице, и целовал крест честной, и кланялся епископу Кириллу: "Отец святой, твоей молитвой я и туда в Новгород ехал здоровым, и сюда приехал твоей молитвою здоров!" Блаженный же епископ Кирилл, (князья) Борис и Глеб и мать их Мария княгиня чтили Александра с великой любовью. И поехал (великий князь) во Владимир" [205] .

205

ПСРЛ. Т. I. Стлб. 475.

Новгородский летописец с облегчением записал: "В 1260 г. была тишина весь год". И в Западной Руси "была тишина по всей земле" [206] . Плохо было только крестоносцам Тевтонского ордена. Те, как было и на Руси, преувеличили разгром татарами военных сил Литвы и бросили свои войска в область Жемайтию, намереваясь пробить вдоль моря "коридор" и соединить наконец прусские и ливонские владения ордена. Для сей благословлённой папой римским цели ливонский магистр Бугрард фон Горнгузен и маршал Тевтонского ордена Генрих Ботель призвали, помимо орденских войск, отряд шведов и датчан из Ревеля во главе с герцогом Карлом и немало крестоносцев из разных стран Западной Европы. Взяли они с собой и отряды покорённых пруссов, эстов и куршей.

206

НПЛ. С. 83. ПСРЛ. Т. II. Стлб. 848.

Это трёхтысячное войско выступило в поход, но скоро вынуждено было повернуть назад: литовская кавалерия численностью до 4 тысяч всадников атаковала земли самих крестоносцев. Спеша спасти свои владения, рыцари столкнулись с противником у оз. Дурбе — и были разбиты наголову. Интересно, что в их окружении и уничтожении сыграли роль эсты и курши, атаковавшие своих "господ" с тыла. Согласно уже многократно цитированной Ливонской рифмованной хронике, в сече были убиты магистр, маршал, и 150 рыцарей ордена:

Как мученик, магистр погиб И полтораста братьев с ним. И многим пилигримам, им выпала все та же доля — смерть приняли по Божьей воле… Повсюду разнеслось известье, что маршал также в битве пал. Всегда он храбро воевал…

Погиб также герцог Карл, а 15 рыцарей попали в плен. Остатки крестоносного воинства бросили коней и искали спасения в лесах:

Те, кто искал себе спасенья, от смерти страшной избавленья, в лесу густом тогда укрылись, неслышно красться научились, сквозь чащу пробираясь скрытно. Так было войско все разбито.

Ливонский стихотворец подчеркнул, что оставшиеся в живых крестоносцы пробирались домой пешими:

Остатки тех, что в сече бились, В обратный путь тогда пустились, и от зари и до зари В лесах брели, как дикари. Они без остановки шли, Пока до дома не дошли.

Папа римский спешно призывал на помощь ордену рыцарей Германии, "едва сдерживая слёзы и с трудом поверив, что такое большое число рыцарей ордена нашло смерть от рук неверных". В то же время великий князь Миндовг, убедившись на своём опыте в неверности и коварстве "благородных" рыцарей, вступил в мирные переговоры с великим князем Александром. По заключённому в 1262 г. договору занявший Полоцк литовский князь перешёл "под руку" Александра. Перестал Миндовг претендовать и на Витебск, а Александр выдал за отважного витебского князя Константина свою дочь [207] .

207

Пашуто В.Т. Александр Невский. С. 137–138.

Целью договора с Литвой было объединение сил для удара по настырным крестоносцам. Они за два года успели подкопить сил: на призыв папы помочь Ливонии откликнулось немало рыцарей. Но успешно сражаться против лучших конников Восточной Европы, не считая татар, рыцари всё равно не могли.

"А сына своего Дмитрия, — сообщает Житие Александра, — (великий князь) послал в Западные страны, и все полки свои послал с ним, и близких своих домочадцев, сказав им: "Служите сыну моему, как самому мне, всей жизнью своей". И пошел князь Дмитрий в силе великой, и завоевал землю Немецкую, и взял город Юрьев, и возвратился в Новгород со множеством пленных и с большою добычею".

Осенью 1262 г., после заключения договора с Миндовгом, уточняет новгородская летопись, "пошли новгородцы с князем Дмитрием Александровичем великим полком под Юрьев; были тогда и Константин князь, зять Александров, и Ярослав, брат Александров, со своими мужами, и Полоцкий князь Товтивил с ним полочане и литовцев 500; а новгородского полку — без числа, только Бог весть.

И был твёрд город Юрьев, в 3 стены, и множество людей в нём всяких, и они устроили себе оборону на стенах града крепкую. Но честного креста сила и Святой Софии всегда низлагает неправду имеющих! Так и этого города бесполезна твёрдость была, но помощью Божией одним приступом взят был. И людей многих города того убили, а других взяли живьем, и иные в огне сгорели, и жёны их, и дети. И взяли (русские. — Авт.) товаров бесчисленно и пленных.

А (у дружинников. — Авт.) мужа доброго застрелили с города и Петра убили Мясниковича. И пришёл князь Дмитрий в Новгород со всеми новгородцами (т. е. без потерью. — Авт.) со многим товаром" [208] .

Союзники-литовцы выступили ещё раньше, и успешно совершили поход под Венден. Крепко побитый орден надолго затих, зализывая раны.

В том же 1262 г была одержана и более важная победа. На разоренных татарами землях — во Владимире, Суздале, Ростове, Переяславле, Ярославле, Устюге и других городах — вечевые колокола возвестили о кончине баскаков.

208

НПЛ.С. 83.

"В 1262 г., — торжественно сообщает Лаврентьевская летопись, — избавил Бог от лютого томления басурманского людей Ростовской земли, вложил ярость в сердца христианам, не терпя насилия поганых. Собрали веча и выгнали (баскаков) из городов, из Ростова, из Суздаля, из Переяславля! Ибо откупали те окаянные басурмане дани, и от того великую пагубу людям творили: добывая резы и ногаты (мелкие деньга. — Авт.), души христианские врозь вели. Видел же человеколюбец Бог, послушал моления (своей) Матери, избавил людей своих от великой беды" [209] . Судя по летописным рассказам служивших в баскаках, особенно переменивших веру соплеменников восставшие граждане убивали с остервенением, но природных татар, отказавшихся от своего "басурманства", щадили.

209

ПСРЛ.Т.I. Стлб. 476.

В Великом Устюге баскак Буга взял в наложницы местную девушку Марию. Она полюбила татарина, укрыла от опасности и уговорила принять христианство. Народ, поначалу мечтавший казнить баскака, отказался от мести и предпочел погулять на свадьбе Марии с новокрещеным Иоанном, который со временем заслужил всеобщее уважение. Бас качество не смогло привиться на Руси, хотя великие ханы не оставляли своих попыток до конца столетия. Сбор дани и власть остались в руках князей. Сохранение российской государственности было в немалой мере заслугой Александра Невского, дипломата и воина.

Историки давно предположили, что одновременный бунт во всех крупных городах Владимиро-Суздальской Руси, даже в далёком Устюге, не мог возникнуть без ведома, а то и организационного участия великого князя Александра. Именно он знал, что великий хан Менгу умер в 1259 г. во время осады жалкого китайского городка, и в империи немедля разгорелись усобицы. Уже на следующий год законопослушный хан Берке отозвал свои тумены, посланные по приказу Менгу на помощь ненавистному Хулагу. А тот, успев уже разгромить Арабский халифат и взять Багдад, в 1260 г. перебил в своей ставке сторонников Берке. Летом 1262 г., когда в русских городах звучал набат и летели головы баскаков, войска двоюродных братьев-ханов уже насмерть рубились в Закавказье.