Александр Невский

— Оба добрые мужи, — хвалит он искренне. — Чести и славы себе всегда сыщете. А сейчас велит вам ваш батюшка Ярослав Всеволодич к нему в сени [18] быть.

— А на што, Данилыч?

— Из Ростова Великого течец [19] прибег, вести важные.

Собраться княжичам недолго. Сапожки сафьяновые натянули, платья оправили, волосы гребнем раз-два причесали. И готовы.

Через шумный двор прошли за кормильцем к сеням, поднялись на высокое крыльцо.

18

Сени — так в старину назывались княжеские хоромы.

19

Течец — гонец, скороход.

В огромных сенях княжеских полумрак и прохлада. Длинный трапезный стол почти пуст. Только в конце его, там, где обычно князь сидит, кувшин с сытой — водой медовой да ковш.

Сам Ярослав Всеволодич у окна на лавке сидит. Подле два думца его, а чуть поодаль течец ростовский стоит, с ноги на ногу переминается.

Князь, хмуря черные брови, задумчиво в окно смотрит, но, по всему видно, ничего не замечает там, мысли его далеко витают.

— Княжичи здесь, Ярослав Всеволодич, — нарушил тишину кормилец и легонько подтолкнул мальчиков вперед.

— А-а, — встрепенулся Ярослав, увидев сынов, поманил к себе ласково. — Садитесь подле, чада мои.

Федора, как старшего сына, посадил по правую руку, Александра — слева. Младшего легко полуобнял.

— Это, чадуни, от сыновца [20] моего, Василька Константиновича, течец прибег. Хорошо внимайте ему, вести у него черные, но зело важные, — князь ростовцу головой кивнул: говори, мол.

— Ведомо тебе, светлый князь, что Мстислав Галицкий женат на княгине половецкой, — начал течец, не то спрашивая, не то напоминая.

20

Сыновец — племянник со стороны брата.

— Ведомо, — недобро прищурился Ярослав, заподозрив в этих словах намек. Ведь и у него самого первая жена была из половчанок — внучка хана Кончака. Уж не думает ли этот милостник васильковский оскорбить князя? Ярослав испытующе жег течца недобрым взглядом черных глаз, пытаясь уловить в его лице хотя бы тень ухмылки.

— … И вот прибег к нему в Галич тесть Котян со своим двором, — продолжал рассказывать течец. — И сказал он зятю своему, Мстиславу Галицкому: «Приди оборони нас от татар [21] , все они земли у нас отняли. Если не поможешь нам сегодня, то завтра они твою землю возьмут. Если они нас сегодня иссекут, то вас завтра». И стал просить Мстислав о помощи других князей русских, братьев своих. Долго думали князья в Киеве и решили: «Лучше встретить нам татар на чужой земле, чем на своей ждать». От нашей же Суздальской земли не было никого на том совете.

21

Восточных завоевателей обобщенно называли «татарами», хотя на самом деле в Монголо-татарское государство объединились многие сотни племен и народов.

— Стало, не звал нас Мстислав, — перебил князь, почувствовав в тоне течца осуждение.

— Был зван великий князь Юрий Всеволодич, — тихо уронил течец.

— Брат мне о том не сказывал.

— Юрий Всеволодич ответить Киеву изволил, что на татар он идти сам не может, так как презирает их племя поганое.

Ярослав побледнел, сказал сухо:

— Князя судить не холопье дело — божье.

— Пресветлый князь, — испугался течец, — этого и в помыслах моих не было. Я сказываю то, что велено мне было моим князем Васильком Константиновичем.

Наступила гнетущая тишина. Князь осерчал неведомо отчего, течец был напуган его подозрительностью. Думцы, привыкшие говорить по знаку князя, помалкивали.

— А дале-то что? — вдруг спросил Александр, заерзав на лавке.

Ярослав ласково прижал к груди милую кудрявую головенку.

— Ах ты, чадуня моя.

А течцу кивнул милостиво: продолжай.

— Все три Мстислава — из Киева, Чернигова и Галича — свели свои полки. К старшим князьям присоединились младшие со своими дружинами: и Даниил, и Михаил, и Всеволод, и многие другие. Вся земля Русская поднялась противу татар.

— Ой ли, — покачал головой Ярослав, — так уж и вся?

Течец понял, что имел в виду князь.

— И от нашей земли был полк, пресветлый князь. И повел его мой господин Василько Константинович.

— Сам-то ходил ли?

— Кто? — не понял течец.

— Ты, спрашиваю, сам-то ходил?

— Я завсе под рукой у моего господина.

— Ин добро. Дале сказывай, — смягчился Ярослав.

— … Когда пришли русские полки к Днепру и увидели русских татары, то прислали к князьям своих послов. И сказали те князьям русским: «Вы пошли противу нас, послушав половцев. Но мы вашей земли не занимали, а пришли, посланные богом, на холопов своих, на поганых половцев. Возьмите с нами мир, а нам с вами войны нет. А если бегут к вам половцы, то вы бейте их и добро их берите себе. Они же много вам зла сотворили». Так сказали послы, но князья их не послушали. А взяли и перебили послов.

— Посекли? — вдруг удивился Федор. — За что?

— Посекли, княжич, посекли. Князья мнили, что послы, воротившись, скажут, как много русских идет, и татары, испугавшись, убегут и рати не примут.

— Этим бога и прогневили, — вздохнул Ярослав.

— … Дошли русские полки до Олешья, — продолжал течец, — и прислали татары вторых послов, и сказали они: «Если вы послушали половцев, и послов наших перебили, и идете против нас, то пусть рассудит нас бог». Этих послов князья не тронули, отпустили.

Княжичи переглянулись меж собой и вздохнули с облегчением. Заметив это, течец продолжал, старательно приближая интонацию голоса и строй речи к сказочному. Он понял, что главное в его рассказе — угодить княжичам, что для самого князя важно потихоньку, исподволь вводить сынов своих в заботы княжеские, в дела земли Русской.

— … И когда увидели князья, как победил Мстислав Галицкий татар, перешли через Днепр, и пошли на конях в поле Половецкое, и встретили там татар. Полки русские налетели, аки соколы, и победили их, и гнали в поле далеко. Взяли русские много скота, стада их. И оттуда шли еще восемь дней до реки Калки. По велению Мстислава Галицкого перешел Даниил с полками русскими и половецкими реку Калку и вскоре увидел полки татарские, и первым врезался семнадцатилетний Даниил в полки поганых [22] .

22

Поганый — язычник, то есть человек не христианской веры.

— Пошто не сказываешь об усобице княжеской? — перебил Ярослав Всеволодич.

— Я мнил, светлый князь, что это токмо тебе ведать надобно, а им…

— Им, как и мне, ведать надобно.

Течец замялся, соображая, как начать о междоусобице. Книжичи подумали, что он забыл, на чем остановился.

— Даниил рубить поганых начал, — напомнил Федор.

— Нет, до этого Даниил сказал Мстиславу Галицкому, чтоб тот готовился и другим князьям передал. А Мстислав Галицкий с умыслом им ничего не сказал, не послал к ним течца.

— Вот она крамола наша русская! — воскликнул Ярослав. — Он же звал всех на рать, и он же корысти себе искал. Один хотел стать победителем. А?

— Зависть его слепила, — сказал течец.

— Богопротивное чувство сие и мужу великому непристойно.

Княжичи оборотились к отцу, так как почувствовали, что сказал он это для них.

— Изгоняйте зависть из дум и сердец ваших, дети мои.

Ярослав отпил несколько глотков сыты из ковша, махнул течцу: