Александр. Том 1

— Что? Александр, вы с ума сошли, немедленно объяснитесь, — похоже, что нет, не говорит.

— Что за безумная страсть к французскому? Вас возбуждает революция? Вы в курсе, что обожаемые вами французы свою королеву убили. Не знаю, насадили её голову на пику или нет, по-моему, насадили. И вы считаете язык этих варваров, способных на подобное изысканным? — я заговорил по-немецки. — Раз вы не знаете русского, поговорим на вашем родном языке.

— Но… — похоже, вдовствующая императрица не привыкла, чтобы сын так с ней разговаривает.

— Я не желаю слышать от своего окружения французский язык, язык Фронды и тех, кто с лёгкостью казнит своих королей. Этой ночью мы слишком сильно им уподобились, чтобы продолжать играть с огнём. — Я резко сел, а затем поднялся. Ну что же, ростом я, похоже, пошёл в свою родню по матери. Во всяком случае я выше стоящей передо мной вдовствующей императрицы.

— Вы сошли с ума, как и ваш отец…

— Ни слова о моём отце. — Я предостерегающе посмотрел на неё.

— Александр…

— Присаживайтесь, матушка. Мы побеседуем о том, что произошло ночью в той спальне. А потом плавно перейдём к вашим планам на престол. — Я быстро подошёл к двери, ведущей к спальне императора. — Зимин, хватит шуметь. Я всё уже выяснил. Мы сейчас побеседуем с её величеством вдовствующей императрицей. Сделай так, чтобы нас не побеспокоили. Если людей не хватает, привлекай всех, кого считаешь нужным. — Захлопнув дверь, я обернулся к императрице, которая смотрела на меня широко открытыми глазами. — Присаживайтесь, матушка. — С нажимом повторил я. — Этой ночью вы первой меня поздравили с тем, что я стал императором. И я хочу знать, что же за эти несколько часов изменилось.

Глава 5

Вдовствующая императрица продолжала стоять передо мной. Я же никак не мог понять, чего она хочет этим добиться. Хотя тут особых вариантов нет — императрица хочет оставить за собой право принимать решения и приказывать. Вот только тут матушка жестоко просчиталась. Это с братьями и с заговорщиками я пока должен заигрывать, а вот с ней нет. Пусть спасибо скажет, что её рядом с супругом не положили на ту же кровать. Били-то императора с таким остервенением, что и на женщину вполне могла рука подняться у этих, господ офицеров.

Кроме того, мне непонятно ещё несколько моментов, которые я и хотел бы уточнить.

— Вы решили проявить стойкость и стоять с гордо поднятой головой перед сатрапом, в которого внезапно превратился ваш сын? — спросил я, уже совершенно беззастенчиво разглядывая её.

— Вы сами всё сказали за меня, Александр, — и она действительно вскинула подбородок. — И, видя, что вы ушибли голову при падении непозволительно сильно.

— Вы присягнёте мне, как своему императору? — спокойно спросил я, глядя на неё. Никаких чувств у меня к этой женщине не было, да и она не была похожа на любящую мать.

— Нет, — она покачала головой. — Ich will regieren! — «Я хочу править!», перевёл я про себя её весьма эмоциональную фразу. Ну что же, слухи соответствуют действительности. А ещё я вижу очень отчётливо, что если сейчас заставлю её смириться, то она сделает мою жизнь невыносимой в будущем. Вдовствующая императрица не успокоится, и я в итоге просто не смогу разгрести все заговоры, которые ещё долго будут в моде. Нет, вот этот вопрос нужно решать здесь и сейчас. — Вместо того чтобы удерживать меня здесь силой, вы могли бы…

— Давайте не будем говорить о том, что мог бы я, — прервал я её, кстати, вполне любезно. — И поговорим о том, что могли сделать вы, матушка, но почему-то не сделали. Вы ведь слышали шум, который этой ночью раздался за этой дверью? — и я весьма демонстративно указал дверь в спальню покойного императора.

— Когда я вошла, вы же как раз проверяли это, не так ли? — она поджала губы. — Да, я слышала шум и пытались прийти на помощь моему бедному супругу, но эти негодяи закрыли дверь и позволяли себе оскорблять меня и вашего отца…

— Остановитесь, — я поднял руку. — То есть, вы слышали шум, слышали, как убивают отца, и пытались вмешаться?

— Да, я только что это сказала…

— Нет, не сходится, — я покачал головой. — Какую именно дверь они закрыли и оскорбляли вас? — я сделал жест рукой, показывая на обе двери: входную и ведущую в спальню мужа. — Или подлые убийцы закрыли обе двери? Вы в какую дверь пытались выйти?

— Зачем вы это делаете, Александр? Что вы пытаетесь этим чудовищным допросом выяснить? — Она передумала выказывать передо мною стойкость, и села в кресло, стоящее рядом с ней.

— Я пытаюсь понять, что произошло. Вот так, ни больше, ни меньше, — пожав плечами, я снова посмотрел ей в глаза. — Так в какую дверь вы не могли выйти? — Она молчала и не мигая смотрела на меня. — Хорошо. Возможно, вы так сильно испугались за жизнь мужа, что не помните, в какую именно дверь пытались войти, чтобы побежать ему на выручку. Я даже готов оставить в стороне тот факт, что вы не могли ничего противопоставить озверевшим мужчинам, но, возможно, они действительно вас не пустили. Что они кричали?

— Я не… они говорили по-русски. Какие-то обрывки французских фраз. Я их не поняла, — Она приложила платок к сухим глазам. — Это было ужасно.

— А вот в это верю, — я кивнул. — Верю в то, что ужасно, и что вы их не поняли. — опустив руку в карман, я нащупал злополучную табакерку. У меня возникает странное ощущение, что я её всегда буду таскать с собой, в качестве назидания самому себе о скоротечности нашей жизни. — Я только не могу поверить в то, что, вы действительно хотели помочь, так как пытаетесь меня в этом убедить, матушка.

— Что вы хотите сказать…

— Тише, — я прислонил палец к губам и подошёл к окну. Вот оно надёжно заглушало звуки. Во всяком случае, я не слышал, что творится на улице. А там было довольно шумно. Быстро разобравшись в запорах, открыл окно и высунулся в него, чуть ли не пояс. Поискав взглядом знакомые лица, я крикнул. — Розин, что у вас тут?

— Всё хорошо, ваше величество. Ожидаем дальнейших распоряжений. — Голос корнета звучал глухо, но расслышал я слова хорошо.

— Поднимайся и жди меня в коридоре. — Отдав приказ, я закрыл окно и повернулся к императрице. Надо узнать, как её зовут, а то, неловко получается.

— И что это только что было, Александр? — она смотрела на меня, не отрывая взгляд.

— Я показал, как можно было весьма просто позвать на помощь, — ответил я, подходя к столику и открывая первую попавшуюся склянку с духами. — Как-то так получилось, что мне хватило ума не посвящать всю гвардию в происходящее. Разумеется, многие знали, или, как минимум догадывались. Сложно не догадаться, когда старшие офицеры постоянно по углам шепчутся. Но догадываться, знать и разделять взгляды — это три совершенно разные вещи. И, сдаётся мне, что достаточное количество молодых офицеров увидело бы в помощи императору свой шанс возвыситься. Так, ведь оно обычно и происходит, матушка. Во время апоплексических ударов у императоров кто-то возвышается, а кто-то падает. «C’est La Vie», как говорят ваши любимые французы. — Говоря французскую фразу, я прислушивался так, что даже глаза прикрыл. Что могу сказать, знаток из меня тот ещё, но, похоже, по-французски Саша говорит куда лучше, чем по-русски. По-немецки, так себе, но это никого не удивляет, значит, всё правильно.