Александр. Том 1

– Говорите, Александр Семёнович, – я не сводил с него пристального взгляда.

– Я был предан Павлу Петровичу, именно он ввёл меня в дворянское достоинство и всячески обласкал. И сейчас я жалею только о том, что не предупредил его лично. Возможно, в этом случае он был бы жив.

– Зато честно, – пробормотал я. – Пока Обольянинов арестован, я прошу вас возглавить тайную экспедицию. Не думаю, что там сейчас много дел скопилось. Чтобы иметь много дел нужно много работать, такое вот странное правило.

– Зачем вам это нужно, ваше величество? – спросил он устало.

– Мне нужны имена, Александр Семёнович. Имена всех, замешанных в заговоре и степень участия. Начиная с меня. Вы никого не должны арестовывать и ни в коем случае не должны привлекать внимание к своей работе. Просто каждое утро, производя доклад, вы будете передавать мне лист с именами. Не только ваше доверие было обмануто, Александр Семёнович.

– Почему вы просите об этом именно меня, ваше величество? – нахмурив лоб спросил Макаров.

– Потому что вы меня терпеть не можете и действительно преданы моему покойному отцу, – спокойно ответил я.

– А вы умеете удивлять, ваше величество. – Макаров задумался. – Задача интересная, надо хорошенько голову поломать. Нет, вычислить все имена нетрудно, трудно внимание не привлечь. Когда я получу приказ о назначении?

– В крайнем случае послезавтра. – Ответил я твёрдо. Как только узнаю, как это делается, первый же делом подпишу. – И на следующий день буду ждать доклад. Траур трауром, но работу никто не отменял.

Макаров понял, что аудиенция окончена, поклонился и направился к выходу из спальни.

– Последний вопрос, Александр Семёнович, кто подписал приказ об аресте Обольянинова?

– Так ведь Пален Пётр Алексеевич, – Макаров пожал плечами и вышел из комнаты.

Пален, значит, ну-ну. Быстро они сориентировались. Так, надо немного поспать, голова совсем не варит. А потом вернуться в Михайловский замок. Не всё же очаровательной женщине меня прикрывать.

Глава 4

Утро началось для меня с поисков уборной. Обнаружилась она за ширмой. Узкий ужасно тесный чулан с хреновиной, напоминающей ночную вазу на ножках посредине. Кое-как справив нужду, постаравшись при этом максимально отключить любую мыслительную деятельность, потому что с одеждой нужно было разбираться. А как тут разберёшься, если все чакры горят? Спать-то я, в чём был, завалился. Сапоги только снял. А молнии почему-то на штанах предусмотрено не было.

Наконец, я выбрался из уборной и остановился перед тазом. Воды не было. Заглянув в стоящий тут же кувшин, и в нём не обнаружил воды. Посмотрев в зеркало, увидел, белую рубашку, которая помялась до такого состояния, что я начал сомневаться в том, что её вообще возможно выгладить.

В комнате было уже довольно светло, вот только свечи всё ещё продолжали гореть. Это даже не свечи были, а огрызки свечей, и воск уже начал капать на стол.

– Это странно, немного пугающе, но не лишено определённой эстетики, – пробормотал я, разглядывая потёки воска.

Не знаю почему, но эти проклятые свечи стали для меня последней каплей. Пройдя по комнате, я рывком открыл дверь. Стоящий возле неё гвардеец от неожиданности чуть не завалился на меня.

– Простите, ваше величество. – Ещё один молодой парень.

Я быстро нашёл взглядом Розина и сравнил эполеты на форме. Вроде бы одинаковые.

– Корнет… – я пристально посмотрел на парня.

– Александр Краснов, к вашим услугам, ваше величество, – он тут же вытянулся передо мной.

– Вольно, корнет, – проговорил я задумчиво, оглядывая гостиную.

Весь десяток, сопровождавших меня вчера офицеров был здесь. Все молодые, самому старшему, а это был Зимин, не больше двадцати пяти лет. Как только я открыл дверь, все повскакали с диванов и кресел, в которых расположились. Правильно, нехрен рассиживаться, когда его величество перед тобой стоит, да ещё и не в духе, если по выражению монаршей морды судить.

А ведь, если разобраться, то эти парни ночью негадано – нежданно вытянули счастливый билет. Правда, в том случае, если я продержусь и хоть немного укреплюсь. Потому что свой ближней круг я однозначно сменю чуть больше, чем полностью. А так как я никого здесь не знаю, нетрудно предположить, что для начала приближу к себе людей, кто помог мне в эту ночь, не задавая лишних вопросов. Может, они и ждали каких-то особых милостей, но вида не подавали. Ни один. И это мне в них больше всего нравилось.

– Вам что-то нужно, ваше величество? – Зимин выглядел уставшим. Похоже, что он так и не поспал.

– Да, мне нужен хоть кто-то, кто поможет привести себя в порядок, – раздражённо ответил я.

– Но ваш камергер, Егор Анисимов, в Михайловском замке остался, – они переглянулись в растерянности, явно не понимая, что в этой ситуации делать.

– А что, кроме камергера Егора Анисимова, никто в Зимнем дворце больше не в состоянии принести мне воды для умывания и одежду подать? Этого, – я помахал в воздухе рукой, – который ночью свечи менял притащите. Как там его, Илья, кажется.

– Слушаюсь, ваше величество, – Зимин расправил плечи.

– Да и готовьтесь выезжать. Мы возвращаемся в Михайловский замок. – Сказал я, прежде чем дверь закрыть.

Нашли они слугу быстро. Уж не знаю, откуда Зимин его вытащил, но парень был без обязательной ливреи и без парика. Похоже, его смена закончилась, и он хотел поспать, но, император потребовал, так что, вперёд и с песней. Песня – если на то будет воля императора. Хорошо хоть штаны позволили натянуть.

– Ты почему свечи не сменил? – спросил я у него. – И кто божился, что лучше на плаху пойдёт, чем даст своему императору замёрзнуть?

– Так, мне в покои нельзя с утра заходить, – Илья обернулся на дверь. – Сейчас Егор Демьяныч должен ваше величество обихаживать.

– Ты здесь видишь Егора Демьяныча? – похоже, парень плохо соображал после бессонной ночи. – Мне нужно умыться, побриться и одеться. И прямо сейчас.

– Да, ваше величество, сию минуту всё будет сделано, – он поклонился и метнулся к ширме, чтобы начать приготовления.

Я сел возле секретера и, довольно рассеянно наблюдал за ним. Это заставляло парня нервничать, но выполнял он всё быстро и ловко. Схватив кувшин, он понёсся к двери и столкнулся там с Зиминым, который взял на себя роль моего, не знаю, адъютанта, что ли.