Александр. Том 3

– Что за разногласия у вас случились с Николаем Петровичем? – сразу же спросил я. Не люблю тянуть кота за причинное место. В отдельных случаях, конечно, без этого не обойтись, но вот сейчас было бы лишним.

– Позвольте мне кое-что пояснить, ваше величество, – вздохнул Мухин. – Дело в том, что в Голицынской больнице я работаю без оклада. На то есть несколько причин. Я помогаю неимущим, как и все доктора, что служат под моим руководством. К тому же на базе этой больницы я могу обучать своих студентов. Я больше хирург, специализирующийся на травмах, а также анатом. И я часто помогал полиции, определяя, из-за чего произошла смерть того или иного человека. Я даже придумал название новой дисциплины – полицейская медицина. Если, конечно, когда-нибудь такой курс позволят преподавать в университете. Я делаю это для полиции совершенно безвоздмездно, прекрасно понимая необходимость данных заключений. Но Архаров имеет наглость…

– Так, стоп, – я поднял руку, прерывая гневную речь Мухина, – если вы помогали Николаю Петровичу, то почему у вас произошёл конфликт? – я невольно нахмурился.

– В Голицынской больнице все врачи служат без оклада! – вскричал Мухин. – Мы не жалуемся, упаси боже. Мы сами пошли на это. Кто-то практикуется, кто-то повышает навыки. У всех свои причины работать бесплатно, а Николай Петрович нагло переманивает тех врачей, что обучаются у меня полицейской медицине! У них в таком случае просто не останется времени для помощи страждущим!

– И его в какой-то мере понять можно, – задумчиво проговорил я. Похоже, проблема назрела до такой степени, что откладывать реформу подготовки медицинских кадров уже попросту невозможно. – Вы сможете возглавить кафедру судебной медицины, если я распоряжусь открыть её при Медико-хирургической Академии?

– Ваше величество, пожалуйста, дайте мне немного времени, чтобы в себя прийти, – попросил Мухин, закрыв глаза. Молчал он где-то с полминуты, а когда открыл глаза, то уточнил. – Кафедру полицейской медицины?

– Да, конечно, полицейской, а я как сказал? – я внимательно посмотрел на него и увидел в глазах смятение.

– Кафедру? – переспросил Мухин. – Не курс, а целую кафедру?

– А что вас удивляет? – я скупо улыбнулся. – Николай Петрович чуть душу из вас не вытряс и двери в мой кабинет почти сломал, едва не покалечив моего секретаря. Нам нужны судебные… простите, полицейские медики. Они нам очень нужны. Нам вообще нужно как можно больше врачей.

– Почему вы называете полицейскую медицину судебной, ваше величество? – осторожно спросил Мухин.

– Понятия не имею, – я развёл руками. – Мне кажется, что так звучит благозвучней.

– Да пожалуй, вы правы, ваше величество, – немного подумав, ответил Мухин. – Так звучит намного благозвучней. А что мне делать с Архаровым.

– Уж поделитесь врачами с Николаем Петровичем, сделайте доброе дело. К тому же очень скоро будет проводиться реформа образования, и все медицинские кафедры будут выведены в отдельные университеты и академии. Не медико-хирургическая академия, а просто медицинская, в которой будет отдельная хирургическая кафедра. Отдельная кафедра травматологии, акушерства, внутренних болезней и прочее. Мы с Мудровым уже обсуждали этот вопрос. Так что в ближайшие пять лет начнём реализовывать. Потому что нам очень нужны врачи. – Я замолчал, а затем добавил. – Даже учрежу стипендии для тех студентов, кто не сможет сам оплатить обучение. С условием, что они будут работать по специальному распределению, естественно.

– Я так понимаю, что основой реформы будет заниматься Мудров Матвей Яковлевич? – спросил Мухин, когда я замолчал. Дождавшись моего утвердительного кивка, Ефрем Осипович продолжил. – Могу ли я, с вашего позволения, порекомендовать ему открыть бесплатные клиники при каждом университете и академии? Так будет проще учить будущих докторов. Я понимаю, что это очень дорого и ляжет большим бременем на казну, но мы могли бы часть средств получать в виде благотворительности.

– Да, – просто ответил я. – Более того, как главный врач бесплатной больницы, вы, Ефрем Осипович, должны точно знать сколько стоит ежемесячное и ежегодное содержание. Так что подайте Матвею Яковлевичу ещё и эти расчёты вместе с предложением. И поделитесь с Архаровым докторами. – Снова повторил я, давая понять, что аудиенция окончена.

Мухин был очень умным человеком. Он сразу всё понял и поспешил откланяться. Когда дверь за ним закрылась, я повернулся к парням.

– Ну что же, предоставим Николаю Петровичу слегка остыть, – сказал я, задумчиво разглядывая мальчишек. Они такие разные: Киселёв более рационален. Он гораздо серьёзней Чернышёва, не такой порывистый. Но как они вместе встали передо мной, чтобы защитить от гипотетической угрозы. Интересные ребята, что уж говорить.

– Ваше величество, – тихо проговорил Киселёв. – А зачем вы хотите взвалить бесплатные больницы на казну?

– Да, ваше величество, – поддержал его Чернышёв. – Пускай бы оставались благотворительными.

– Я считаю, что армия, образование, полиция, судебная система и медицина должны быть целиком и полностью государственными. – Ответил я им после минутного молчания. – Я как-нибудь расскажу, почему так думаю. А пока хочу предложить вам сопровождать меня на прогулке.

Мальчишки переглянулись, а потом Киселёв осторожно спросил.

– А куда мы поедем прогуливаться, ваше величество?

– Мы поедем в сельцо Анашкино Троицкой волости Звенигородского уезда Московской губернии, – я улыбнулся. – Возьмите немного вещей, потому что мы там заночуем.

– Да, но… – они в который раз переглянулись и тут же выпалили весьма синхронно. – Слушаюсь, ваше величество.

– Идите, собирайтесь. – Я махнул рукой. – Да, Павел Дмитриевич, Александр Иванович, можете всем, кто будет вас спрашивать, сообщать, что должности камер-пажей за вами пока сохранены.

Они в который раз переглянулись и почти выбежали из кабинета. Я же некоторое время смотрел им вслед, а затем подошёл к двери. Мне до сих пор не хватает в этой эпохе всего трёх вещей: телефона, нормальных дорог и механических средств передвижения. Да, ещё ширинки. Вот ширинки мне порой очень не хватает. А сейчас я тоскую по телефону и его производному – селектору.

Открыв дверь, я посмотрел на сидящего в кресле для посетителей Архарова. Он сидел, опустив голову, а по обе стороны от хулигана стояли Зимин и Бобров и что-то ему тихо выговаривали. Увидев меня, Архаров встал, но продолжал разглядывать пол под ногами.

– Вася, готовь выезд, – обратился я к выпрямившемуся Зимину. – Кто будет возглавлять отряд охраны? Юра? – и я повернулся к Боброву.

– Да, ваше величество, – ответил Бобров. – Её величество не едет?

– Нет, – я покачал головой. – Киселёва и Чернышёва учитывай. Я в последний момент решил их с собой взять.

– Хорошо, ваше величество, – Бобров, явно колеблясь, посмотрел на Ахрарова.

– Не бойся, Юра. Николай Петрович больше не будет буянить, – я усмехнулся. – Правда ведь, Николай Петрович?

– Простите, ваше величество, – тяжело вздохнул Архаров. – Не сдержался я. Итак, всё с боем вырывать приходится, так ещё и Мухин решил докторов своих в полицию на оклад не пускать. Жаловаться вон прибежал. А как нам без докторов специально обученных работать прикажите? Хорошо ещё Александр Семёнович расщедрился и теперь информацию, коя не касается Службы Безопасности, Климов мне передает. Но это я так понимаю, за марвихеров Макаров отдариваться начал. А остальные только и мечтают кусок побольше прямо из глотки вырвать.