Александр. Великий поход - 3

В этом сражение македонцы понесли в схватке довольно серьезные потери. Особенно они касались кавалеристов, которых погибло около двухсот человек. Однако по сравнению с числом погибших персов эти цифры были смехотворны.

Всего у противника погибло около пятидесяти тысяч человек, в основном пехотинцы. Многие из них погибли не в бою, а в страшной давке, которая началась в конце сражения сразу после бегства Дария.

Зажатые с двух сторон горами и своими же товарищами, персы гибли в возникшей толчее и суматохе под ногами своих товарищей.

Вид павших солдат усеявших своими телами почти все свободное пространство долины Пинара, сильно потря победителей, когда через два дня после битвы они покидали южные отроги Тавра.

Оставаясь неизменно преданным своему наступательному стилю, Александр не стал почивать на лаврах победы и на третий день после битвы, направил свою армию в Финикию. Только поставив под свой контроль самую мощную мореходную сатрапию Персии, он мог быть спокойным за свой греческий тыл.

Быстро продвигалась легкая македонская кавалерия, но еще быстрей распространялась весть о победе Александра. По этой причине многие города Финикии сами выгнали персидских ставленников и объявили себя союзниками Александра.

Без всяких колебаний ему присягнул Берит, Сидон, Библ, Арад и все остальное побережье Финикии за исключением Тира. Медлительность этого города, мгновенно насторожило Александра. Многочисленные шептуны уже доносили ему, что Тир тайно поддерживает Спарту, чей царь Агис будоражит Элладу, призывая греческие полисы к разрыву с Александром.

Понимая важность этого финикийского города, царь хотел поскорее привести его к покорности и тем самым лишить персов портов базирования в Средиземноморье. Но прежде чем направиться к Тиру, Александру предстояло разобраться с Дамаском.

Едва только македоняне выступили в поход, как к ним прискакал тайный гонец от правителя этого города. Желая выслужиться перед победителем, он извещал македонцев, что в городе находятся царские обозы с сокровищами и знатными персидскими женщинами. Правитель предлагал Александру сдать город и весь обоз в придачу, в обмен на благосклонность македонского царя.

Отказываться от такого случая Александру было крайне глупо, и потому он незамедлительно направил в Дамаск стратега Пармериона, дав ему в подчинение потрепанную при Иссе фессалийскую конницу.

Передвигаясь быстрым маршем, идущий во главе авангарда сын полководца Филота, уже на четвертый день достиг города.

Желая ценой предательства заслужить доверие победителя, едва стражники донесли о приближении Филоты к городу, правитель тотчас приказал, вынести все сокровища Дария за городские стены.

Вместе с ними он вывел множество мужчин и женщин, высокого звания в спешке брошенные великим царем на произвол судьбы, и ставшие в одночасье заложниками дамасского правителя.

В их числе были жены и дети многих полководцев Дария, оставленных перед битвой своими мужьями в надежном месте, а так же греческие послы, прибывшие к великому царю для заключения воинского союза.

Медленно и неторопливо выплывала эта процессия из ворот города, разбавленная своим составом тысячью зевак пожелавших своими глазами увидеть непобедимое войско молодого царя.

Филота с огромным восхищением наблюдал за этой величавой картиной капитуляции, но когда вся толпа людей, остановилась в ожидании приближения македонцев, приказал кавалеристам атаковать безоружных людей.

– Это все ваше!
– закричал таксиарх, указывая фессалийцам на огромную разодетую толпу сдавшихся персов. Сильно потрепанные в последней битве от копий и мечей персидской кавалерии, те не заставили упрашивать себя дважды и поспешили исполнить приказ Филоты.

Как коршуны, они обрушились на беспечных горожан Дамаска, вышедших навстречу обозленным войной кавалеристам. В это день фессалийцы полностью компенсировали себе все свои потери, всласть грабя и насилуя мирных людей, вымещая на них все свои обиды и злобу, ибо нет в мире страшнее зверя, чем вражеский солдат в сдавшемся ему на милость городе.

Намеченное правителем Дамаска торжество мгновенно исчезло. Отчаянно заголосили женщины и заплакали дети, а испуганные носильщики пустились бежать, побросав на землю свою драгоценную поклажу. Опьяненные видом бегущих людей и осознанием своего могущества, кавалеристы быстрым маневром отсекли толпу от ворот и взяли ее в мешок.

То, что досталось македонянам в Дамаске, превзошло все ожидания Александра. Одной чеканной монеты было взято на три тысячи талантов, а серебреных изделий на пятьсот фунтов. В плен были взяты тридцать тысяч горожан, захвачено семь тысяч вьючных животных. Среди пленников были дочери царя Оха, жена наварха Фарнобаза с сыном, вдова Мемнона Барсина. Самому Филоте, из богатой живой добычи, приглянулась рыжеволосая красавица Антигона, бывшая дочерью дамасского богача Фарнобаза.

Напрасно отец пытался выкупить из плена свое дорогое дитя, македонец был непреклонен и немедленно забрал Антигону в свой шатер.

Здесь, привыкшая только к знакам внимания и любви со стороны изысканных сливок дамасского общества и царского двора, сирийка познала грубость, унижение и оскорбление, в одно мгновение сравнялась своими правами с низами общественной среды. И хотя Филота окружил свою пленницу роскошью и богатством, отныне Антигона стала простой наложницей обязанной безропотно выполнять все прихоти своего хозяина.

Узнав о той добыче, что захватил Пармерион, Александр захотел лично осмотреть сокровища Дария, не веря такому количеству денег оказавшихся в его распоряжении. Их вид потряс молодого человека, который теперь мог, смело воплощать в жизнь часть многочисленных планов и задумок.

С пленными греками он обошелся по-разному. К всеобщему удивлению он с миром отпустил домой фиванцев, оставил в своей свите афинян, а вот спартанцев приказал заковать в железо как военнопленных.

Однако больше всего Александра поразила Барсина вдова Мемнона. Эта двадцати девятилетняя блондинка сияла такой внутренней красотой, что Александр не удержался и тут же забрал ее в свой шатер, полностью покоренный внезапно вспыхнувшей к Барсине любовью.

Подобного исхода, никто не мог ожидать, зная, сколько вреда, причинил Александру Мемнон в борьбе за Ионию. Однако красота Барсины перевесила всё плохое, что сделал её муж и она надолго заняла ложе Александра, будучи старше его по годам.

Герой оказывал ей свое постоянное внимание и любовь, от чего женщина вскоре понесла от царя к огромной тревоге многих македонцев. Напрасно они пытались оторвать Александра от пленной красавицы. Все было тщетно и им пришлось только ждать будущих родов, отчаянно надеясь на появление на свет девочки.

После сражения на Иссе на царского секретаря Эвмена обрушились все новые и новые проблемы. Требовалось собрать и учесть всю добычу македонского владыки в одночасье упавшую к его ногам. День и ночь скрипели перьями писцы, составляя длинные реестры монет, утвари и драгоценных платьев.