Александра. Клан

Он рассказывал разные истории, которые казались мне небылицами. Столько в них было невероятных вещей, событий, людей и нелюдей. Он часто смеялся и глаза его тоже смеялись. Верт приходил каждый вечер с неизменным вопросом к ведьме — может ли он чем-то помочь. После чего помогал в какой-нибудь мелочи по дому, а потом сидел с нами и пил чай. Невооруженным глазом было видно, что это любовь. Дайна же относилось к нему довольно ровно. По крайней мере так выглядело. Как я поняла, он уже не первый месяц приходит по вечерам, и они пьют чаи. Было ли у них что-то большее? Не знаю, не похоже. Но в любом случае они взрослые люди, и это не мое дело.

Из общей массы серости успел выделиться еще один человек. И насколько мне понравился Верт, настолько мне не понравилась одна молодая женщина. Она пришла к ведьме на следующий день после нашей с командиром беседы. Это была высокая крепкая женщина лет тридцати с густой копной черных как смоль волос и такими же черными глазами. На руках она держала ребенка трех-четырех лет в слезах и соплях. У ребенка болели уши. И пока Дайна доставала свои травки и порошки для приготовления лекарства, она, как и каждый раз представила меня посетительнице. А вот реакция была совершенно необычная. Меня окатили презрительным взглядом и чуть не скривили брезгливую гримасу. В любом случае со мной даже не поздоровались и даже не кивнули головой. После первого взгляда эта милая дамочка больше не обращала на меня внимания и ни разу не повернула голову в мою сторону. Даже после моего приветствия. Я, немного обалдела от такого ласкового приветствия. Как потом мне пояснила ведьма, это была Зарана и мне не стоит все принимать на свой счет. Просто она такая вот и не любит чужаков, особенно таких. Каких таких мне не пояснили. Больше я злюку-Зарану не видела и постаралась выкинуть ее из головы.

Несмотря на наши с Дайной беседы, я думала у меня взорвется голова. Эта женщина очень добра, приветлива и… невыносима! На все мои расспросы, до вчерашнего дня, она отвечала примерно одинаково «ну вот так как-то; вот так уж есть; не задумывалась» и так далее. Может и не зря. До вчерашнего дня я почти ничего не узнала об окружающем мире. Такое ощущение, что она не знала, что можно мне говорить. В отличие от Верта. Он точно не заботился о том, что можно мне говорить, а что нет. Он просто мастерски заговаривал мне зубы и сводил вопросы к шуткам и басням. Но на него не получалось злиться.

Прерывая мои мысли. к нам на порог пожаловал сам Верт. Прямо, как накликала. И хоть его приход сразу после полудня меня удивил, я обрадовалась ему. И бросилась уже его встречать, когда разглядела с кем он и застыла в ступоре. Вместе с Вертом к нам в гости пришло само воплощение старости. Сухой, похожий на мумию, старичок в длинном блекло-сером халате в пол и с тросточкой. Он был на целую голову ниже меня, с реденькими белыми волосиками на голове и бороде, зато с выдающимися бровями. Двигался он очень медленно и очень осторожно, и, пока он заходил в дом, я могла хорошо его разглядеть. Присмотревшись, я увидела его пергаментную кожу цвета слоновой кости, которая казалось может треснуть или порваться от малейшего усилия. Его тонюсенькие запястья и пальцы с выдающимися загнутыми желтыми когтями, более похожие на мини-бивни диких животных, чем на нормальные ногти человека.

Первый тишину нарушил Верт:

— Александра, позволь представить тебе нашего многоуважаемого мастера Чанрока.

И в следующий момент получил по бедру тростью от старичка, который как раз проходил мимо него. Верт сразу умолк, потирая ногу, а мастер, как он его назвал, даже не взглянул в его сторону. Он не спеша прошел в центр комнаты в полной тишине и встал напротив меня, внимательно глядя мне в глаза, и вот часто описывают стариков с живым ясным взглядом или же с глазами полными мудрости. Не-а. У этого старого, очень старого человека взгляд был мутным, погасшим и очень усталым. Усталым от жизни.

— Добрый день, — начала я. Не стоять же и дальше молча, хотя и о чем говорить я тоже не представляла. А он стоит и смотрит. Завис что ли.

Прошло не меньше минуты, но вот старичок кивнул каким-то своим мыслям и прошел к столу.

— Здравствуй, садись, будем беседовать. Ведьма! Завари чего-нибудь сладенького, — голос у него был под стать внешнему виду — тихий и скрипучий, как старый ржавый граммофон.

Я кинула взгляд на Верта с Дайной. Дайна уже крутилась у печи, а Верт только ободряюще мне кивнул. При этом он так и остался стоять у входа, подперев стенку. Ну что ж, я присела напротив этого странного человека. Видимо в какой-то момент старость перестает выглядеть благородно и получается это. Мне было немного стыдно, но этот старый человек вызывал во мне брезгливость и отвращение. Глядя на него, возникает лишь одна мысль — столько не живут. В любом случае воспитание не позволит мне показать истинные чувства столь пожилому человеку. Как оказалось этого и не надо.

— Что, страшный?

— Нет.

С этим вопросом он впервые показал какие-то зачатки чувств, ну или их остатки. Его рот расплылся в беззубой улыбке и вопрос был задан со смешком. Мой ответ был мгновенен. Может слишком. Это ископаемое заскрипело и затряслось, это оказалось его смехом.

— Я мастер ритуалистики Чанрок. Был мастером, — и внимательно смотрит на меня. А я что? А я понятия не имею кто такие мастера ритуалов. Наверно это было у меня на лице написано, так как далее последовал вопрос. — Ты знаешь кто такие мастера ритуалистики?

— Нет.

А что я вообще знаю о ритуалах? Это когда совершают определенные действия в определенном порядке. Вспомнилась Битва Экстрасенсов, я ее не смотрела, но вот там точно что-то должно быть связано с ритуалами. Обряды, песнопения и танцы с бубнами. Как-то так.

— Ритуалистами становятся маги с особым талантом, складом ума и характера. А мастерами после окончания имперской Академии Силы. Ты знаешь об Академии Силы? — и опять смотрит неотрывно.

— Нет.

И маг расслабился. Ничего внешне не изменилось, но я это почувствовала как-то. Наконец он отвел свой жуткий взгляд от меня и посмотрел на ведьму. Та мигом поставила перед нами чашки и блюдечко с медом.

— Отвар бархатных лапок? Боги, ведьма! Да мне твои отвары, что мертвому припарки! — ворчать то он ворчал, а чашку взял. И опять посмотрел на меня. Да мне под его взглядом и глотка не сделать. Чувствую себя как кролик перед удавом. — Я стар. Очень стар. Но не глуп и могу еще видеть. Особенно если мне лгут. А ты не лжешь, и правда не знаешь об Академии Силы. Об академии, которая есть во всех мало-мальски значимых странах. На нашем континенте точно. Так откуда ты, Александра?

И почему у меня по спине пробежали мурашки и стало как-то зябко?

— Из Саратова, из России.

Маг покивал моим словам.

— И об местной жизни ты ничего не знаешь.

— Нет.

Хоть это и не был вопрос, но я ответила. Пусть видит, что не вру. А старичок не зря, оказывается, мне жутким показался. Настоящий маг. Непонятно правда почему бывший мастер.

А он тем временем смотрел на чашку в руках и кивал каким-то своим мыслям. Я его не отвлекала, хотя у меня и было море вопросов. Бывают моменты, которые располагают к вопросам. Это был не такой момент. Да и маг не казался милым старичком, с которым можно поговорить по душам. Да и как с ним разговаривать, если он там что-то видит. Пусть я и не собираюсь ему лгать, но все равно неприятно. Вот он что-то видимо решил, кивнул в последний раз своим мыслям и посмотрел на меня.

— Так, собирайся. Будешь у меня жить, — мои брови взлетели вверх. и я было уже открыла рот, чтобы отказаться от столь щедрого предложения, как маг продолжил говорить, — у меня есть книги, бумага и писчие принадлежности. И знаю я всяко побольше простых слуг. Выделю тебе комнату, верни ведьме уже ее кровать.

Я закрыла рот. И правда. Ну неприятный, но ведь маг. Учился в академии. И перед ведьмой неудобно. И книги опять же.

— Спасибо.

— Не стоит. Я это не по доброте душевной. Будет тебе долг.