Алексеев. Последний стратег
Шрифт:
— Василий Дмитриевич, мне очень жаль, что ряды Добровольческой армии покидает не просто боевой офицер, а «первопроходец».
— Но вы понимаете, ваше превосходительство, что со сторонниками республиканской России с её Учредительным собранием мне и таким, как я, просто не по пути.
— Господин штабс-капитан. Я никоим образом не пытаюсь повлиять на ваши нравственные пути. Скажу одно: обратный путь в ряды Добровольческой армии для вас, «первопроходца» и георгиевского кавалера, не будет закрыт.
— Благодарю за эти слова, Михаил Васильевич. Разрешите попрощаться с вами. Честь имею.
Алексеев мог понять умонастроения монархистов-офицеров,
Гвардейский штабс-капитан Парфенов сражался в рядах белой Астраханской армии с мая 1918 года по начало 1919-го. После её организационной ликвидации вернулся в Добровольческую армию, в Сводно-гвардейский полк. Там он вскоре, имея чин капитана, стал начальником команды конных разведчиков 3-го батальона того же полка...
2-й Кубанский поход начался для Добровольческой армии успешно. После взятия Екатеринодара, началось наступление в районе Ставрополь - Армавир — Невинномысская. Потом потери добровольческих дивизий в боях на Северном Кавказе были огромны: из строя выбыло до трети личного состава.
Но одновременно начался приток в ряды Белой армии кубанского казачества. Одной из причин было то, что красные стали подвергать полному разгрому казачьи станицы. Так, чтобы наказать станицу Ново-Покровскую «за измену советской власти», по ней было выпущено до тысячи артиллерийских снарядов, причём целями избирались жилые дома...
Алексеев старался как только мог снять с командующего Добровольческой армией лишние «нагрузки». Так, он разрабатывает условия денежного довольствия и вознаграждения армейским чинам. Теперь её чины стали получать суточные за время боевых действий: рядовые - 1 рубль, младшие офицеры - 1 рубль 50 копеек, командир роты - 2 рубля 50 копеек, командир полка - 4 рубля. Семейные офицеры дополнительно к жалованью получали в месяц сто рублей. Родителям погибшего добровольца, если они были старше 60 лет, полагалось пособие в одну тысячу рублей.
При командующем Добровольческой армией был создан правительственный орган, получивший название «Особого совещания». Так Михаил Васильевич Алексеев стал первым главой «добровольческого правительства» на Юге России. Постоянными членами Особого совещания являлись Деникин, его первый помощник Драгомиров и второй помощник Лукомский.
В число постоянных членов входили и все управляющие отделами Особого совещания. Их было при Алексееве десять: Государственного устройства, Внутренних дел, Дипломатический, Финансовый, Торговли и промышленности, Земледелия, Путей сообщения, Юстиции, Продовольствия и снабжения и Народного просвещения. Управляющие отделами Особого совещания исполняли функций отдельных министерств.
Задачами правительствующего Особого совещания стали следующие: разработка законодательных актов по восстановлению государственного управления и самоуправления в освобождённых от красных областях, работа но воссозданию великодержавной России, сношения с союзниками...
Одним из главных вопросов являлся, разумеется, финансовый. Сохранилась стенограмма выступления генерала Алексеева 10 июня 1918 года на совещании с правительством Кубанской области в городе Новочеркасске:
«Теперь у меня есть четыре с половиной миллиона рублей. Считая поступающие от донского правительства 4 миллиона, будет восемь с половиной миллионов. Месячный расход выразится в 4 миллиона рублей. Между тем, кроме указанных источников (ожидание 10 миллионов от союзников и донская казна), денег получить неоткуда».
За последнее время получено от частных лиц и организаций всего 55 тысяч рублей. Ростов, когда там был приставлен нож к горлу, обещал дать 2 миллиона...
Но когда немцы обеспечили жизнь богатых людей, то оказалось, что оттуда ничего не получим...
Мы уже решили в Ставропольской губернии не останавливаться перед взиманием контрибуции, но что из этого выйдет, предсказать нельзя»».
В эмиграции Деникин писал, вспоминая о том времени:
«Генерал Алексеев выбивался из сил, чтобы обеспечить материально армию, требовал, просил, грозил, изыскивал всевозможные способы, и всё же существование её висело на волоске. По-прежнему главные надежды возлагались на снабжение и вооружение средствами большевиков.
Михаил Васильевич питал ещё большую надежду на выход наш на Волгу. «Только там могу я рассчитывать на получение средств, - писал он мне.
– Обещания Парамонова... в силу своих отношений с царицынскими кругами обеспечить армию необходимыми ей денежными средствами разрешат благополучно нашу тяжкую финансовую проблему».
В таких тяжёлых условиях протекала наша борьба за существование армии. Бывали минуты, когда казалось, всё рушится, и Михаил Васильевич с горечью говорил мне:
— Ну что же, соберу все свои крохи, разделю по-братски между добровольцами и распущу армию...».
Командир Партизанской дивизии полковник А.Г. Шкуро, соединившийся с войсками генерала Деникина в июне 1918 года, счёл своей обязанностью представиться Верховному руководителю. Их встреча состоялась в станице Тихорецкой.
В опубликованных в аргентинской столице Буэнос-Айресе «Записках белого партизана», который в годы эмиграции жил во Франции и работал наездником в цирке, так описывается та встреча:
«На другой день в 6 часов утра я отправился к генералу Алексееву. Не видев его с 1916 года, я поразился, как он за это время осунулся, постарел и похудел. Одетый в какой-то тёплый пиджачок и без погон, он производил впечатление почтенного, доброго старичка.
Алексеев особенно интересовался настроением крестьян Ставропольской губернии и Минералводского района. Я доложил, что, по моему мнению, население почти всюду относится отрицательно к большевизму и что поднять его нетрудно, но при непременном условии демократичности лозунгов, а также законности и отсутствии покушения на имущественные интересы крестьян; в частности, необходимо избегать бессудных расстрелов, а также не производить безвозмездных реквизиций.
Касаясь вопроса о настроении казачества, я обратил внимание генерала на прискорбные отношения, установившиеся между Радой и командованием. Алексеев возразил, что нынешний состав Рады не выражает воли населения, а роль её важна лишь в будущем, когда будет очищена вся Кубань; теперь же Рада является лишь ненужным и бесполезным придатком к штабу армии.
Относительно демократических лозунгов и о том, что Деникин не пожелал беседовать со мной на эту тему, Алексеев отозвался довольно сдержанно: у меня создалось впечатление, что между обоими генералами произошли по этому поводу какие-то недоразумения...».