Аленушка. Уж попала, так попала

— И двигалась так, словно её в спину толкали, — прищурившись и глядя куда-то в пустоту, выдаёт Закир. — Спасибо за мыслеобразы, Ая.

— Да, ты прав, — кивает Ранур, — если смотреть замедленно, много странного вылезает.

Ну ничего себе у них технологии… в голове.

Я бы тоже от таких не отказалась.

Мне же приходится полагаться только на свою память и… всё.

Никаких плюшек.

Оби-и-идно!

— Очень похоже на не самое грамотное внушение и управление сознанием, — делает свой вывод Садж. — Словно самоучка, начитавшись книжек, возомнил себя великим мастером.

— Однако, в целом-то с задачей этот таинственный злодей справился, — резюмирует Закир. — Пусть и нехотя, но Оди шла причинять вред Алёне. А значит, наш противник не так прост и может управлять слабыми и неуверенными особями.

— Ты прав.

— Кто-то кроме вас здесь еще был? Или попался по дороге? — переключается Ранур на мою охрану.

— Нет.

— Никого.

Даже я отрицательно качаю головой, пусть на меня он сейчас и не смотрит.

— Ая?

— Ур-ррр-лых.

А перевод?

Это «да» или «нет»?

Кажется, только я «туплю», слыша непонятное курлыканье.

— Плохо, — кивает Ранур.

Ух, разобрались: тоже не видела.

— Ясно. Значит, драконице вложили в голову путь заранее, — делает вывод Садж.

— Знали, что ты тут будешь, — добавляет, поглаживая мою ладонь, брюнет.

— Я каждый вечер в яслях. Думаю, об этом всем известно.

— М-да, верно.

— Оди приходит в себя, — приподняв голову драконицы, сообщает Садж. — Привет, ты как себя чувствуешь?

— Я-а-а, — вглядывается в блондина девчонка и хмурится, — странно… и не очень хорошо.

— Сесть сможешь? — приподнимает её за плечи.

— Постараюсь, — приложив левую руку к затылку, медленно оглядывается.

Вот насколько я вижу со стороны: она не играет. Бледная, испуганная. И действительно не понимает ситуации, в которой оказалась.

— Что происходит? — не выдерживает драконица, прислоняясь к перегородке и пробегая глазами по всем присутствующим. — Почему я здесь?

— Что последнее ты помнишь? — прожигает её жёстким сканирующим взглядом Ранур, игнорируя заданные вопросы.

— Ужин… с девочками…

— Потом?

— Я хотела прогуляться.

— Одна?

— Да…

— Пошла?

— Кажется… да.

— Не помнишь?

— Я-а-а, — хмурится драконица, прикладывая правую руку ко лбу и потирая его. — Не знаю.

— Плохо, — качает головой Садж.

— Почему я…, — начинает задавать вопрос Оди, но забывает про него, разглядев свою ладонь. — Что это?

— Ожог, — сообщает очевидное Садж. — Я временно обезболил.

— Откуда? — часто моргает девчонка, явно пребывая в полном недоумении и панике одновременно. — Я не понимаю… Совсем не понимаю…

— Оди, кто-то, кого ты не помнишь, влез в твою голову и заставил на меня напасть, — выдаю короткую версию произошедшего.

— ЧТО? — драконица так резко подаётся назад, что ударяется затылком. — НЕТ! Я не могла…

— Ур-ррр-лых, — наклоняет свою голову Ая, заглядывая ей в глаза.

— Действительно, я, — выдыхает минуты через две Оди, совершенно не замечая катящихся по щекам слёз. Потом поворачивается ко мне и, сложив ладошки вместе, выдыхает. — Избранная Алёна, я не хотела. Вы мне очень понравились. И я… мечтала с Вами подружиться… Я…

— Тихо-тихо, — прижимает заплакавшую драконицу к себе ближе Садж. — Это не ты. Алёна же сказала, что тобой просто воспользовались.

— Я бы никогда…

— Мы верим.

Глава 37

— Кто твои невесты, Ранур? — задаю вопрос, как только мы оказываемся в моих покоях.

Садж и Закир остались в яслях у Аи, чтобы еще раз всё осмотреть и помочь Оди успокоиться и прийти в себя. Рил и Дир также изъявили желание поучаствовать.

Ну а меня, как особо «пострадавшую», высший брюнетистый дракон без спроса утащил отдыхать.

Хотя, по «чесноку», больше всех заботы и внимания требовала драконица. Всё же ей досталось сразу и ото всех. Начиная со злодея и заканчивая демонами.

— Э-э-э, неожиданно, — зависает на секунду Ранур. — Ты уверена, что этот вопрос сейчас важен?

— Для меня — да.

— Объяснишь?

— Только после того, как узнаю: почему ты так странно ко мне относишься?

— Странно? Сегодня?

— Нет, — качаю головой, — с первого дня. Не успела я оказаться в твоём мире, как была «облита» презрением, холодностью и надменностью. Да ты коснуться-то меня боялся, словно я прокаженная какая-то, и тебе противно находиться рядом.

— Всё не так.

— А через несколько дней, — продолжаю, стараясь закончить мысль, что не даёт покоя все десять дней, — ты уже весел, открыт, позитивен и…

— Договаривай.

— Будто бы я тебе… нравлюсь, — пожимаю плечами, закончив.

Ух, сейчас как скажет, что у меня самомнение раздуто, словно купол аэростата…

Точно со стыда сгорю.

Хотя, нет!

Именно так не скажет. У них же тут аэростатов нет.

Пф-ф, хоть танцуй от радости.

— Ты не права.

Ё-ё-ё-ёёё!!!

Чувствую, как краска стыда буквально заливает щеки и уши. Они пылают так, что еле сдерживаюсь, чтобы не приложить к ним резко увлажнившиеся ладошки.

Стыдоба…

Да нет! Стыдобища!

— Я… — хочу извиниться, что поторопилась с последним выводом.

Но Ранур опережает:

— Не было никакого презрения… Точнее было, но не по отношению именно к тебе. А к ситуации в целом. Этот дурацкий отбор невест, а потом ставшие попадать в Миршан одна за другой избранные. Хххаш! Я давно хотел тебе всё рассказать…

— Но…

— Боялся, — пожимает плечами Ранур, криво улыбаясь и явно чувствуя себя неуютно.

Ничего себе начало…

Что-то мне уже страшноватенько становится.

Но интересно!

— Почему?

— Пойдем, присядем, — перехватывает ладонь и тянет к дивану. — Пообещай выслушать всё до конца, пожалуйста. Это очень важно… для меня.

— Хорошо, — усаживаюсь полубоком, чтобы видеть лицо Ранура. — Обещаю не делать преждевременных выводов.

— Спасибо.

Ранур копирует мою позу, внимательно всматриваясь в лицо и глаза, а через пару мгновений переплетает наши пальцы с таким видом, словно это придаёт ему уверенности.