Алета

–  Ну что ж.
– Ксимель вздохнула.
– В ваших словах есть резон, давайте попробуем. Один день лекций - одно заклинание. Но отрабатывать и оттачивать вы их будете самостоятельно, в одиночестве. Некоторые заклинания требуют от учеников по несколько дней для полного безукоризненного владения. Я не стану терять свое время на это. Устроит вас?

–  Да, вполне.
– Вот и чудненько. Все равно я без ребят не уйду, а так я нашла и хорошее оправдание для своего промедления, и поучусь чему-то. Никто не знает, что меня ждет впереди, а мне хватило с лихвой трех суток в горах в полной беспомощности.

Каэтара каждый день ходила во дворец и пыталась как-то уладить ситуацию и смягчить судьбу своего сына. Я ей со своей стороны предложила подкупить стражников на средства от моих запасов серебряных украшений, и устроить Илмару и Шеру побег, с тем, чтобы я их сразу же забрала с собой, ведь амулет уже у меня. Но она только горько рассмеялась, так ничего и не объяснив мне, из чего я сделала вывод, что почему-то это невозможно. Ну это мы еще посмотрим, что там у них возможно, а что нет.

Я все это время усиленно занималась. Ксимель сдержала слово и каждый день, после окончания моих лекций, она в своем кабинете давала мне теорию и учила по одному заклинанию. Только вот ничегошеньки у меня не получалось. Я исправно повторяла все, что она говорила, делала нужные пассы руками. И… и ничего. Вещи не чистились, молнии не вылетали, огненный шар даже и не думал загораться в моих руках. Я мысленно материлась на всех известных мне языках, склоняла эту долбанную магию как могла, трудилась изо всех сил, но результата не было. Ксимель только руками разводила, но уговор есть уговор. Поэтому все шло так, как шло. И она, и я свои обязательства выполняли.

Ксимель, кстати, в итоге оказалась вполне нормальной теткой. Первое впечатление было обманчиво, просто она была… эдакий трудоголик-маньяк, помешанный на работе. Ученый с большой буквы, у нее глаза горели, когда я рассказывала что-то новое, она часами сидела в своем кабинете и занималась какими-то делами. И в Школе о ней отзывались очень почтительно и с большим уважением.

Примерно на шестой день я уже была похожа на мину, тронь и взорвется. Как-то совсем у меня нервишки расшатались, с ребятами ничего не проясняется, магия не слушается, злости просто не хватало. В тот день мы с Ксимель учили воспламенение предметов, но эта проклятущая бумажка, лежащая на металлическом подносе, даже и не думала загораться. Я уже вся в испарине была от усердия, но толку никакого. Ксимель устало наблюдала за моими бессильными потугами, тоже уже смирившись, с моей полной безнадежностью. Ну как же так? Ведь мне все говорят, что к магии я способна, почему же ничего не выходит то?!

–  Ильдери Алета, захотите, чтобы она загорелась. Попробуйте этого по-настоящему захотеть. Одной техники мало, одновременно с прочтением заклинания направьте на эту бумажку поток сил.

–  Да я пытаюсь.
– Я устало потерла лоб.
– Не понимаю, что со мной не так. Ладно, ильдери Ксимель, давайте на сегодня закончим, я вас уже совсем утомила. Всю теорию я записала и поняла, буду тренироваться дальше сама.

–  Хорошо. Увидимся завтра.
– Она кивнула мне, не вставая с кресла.

Я тоже чуть поклонилась, и направилась в сторону выхода. Проходя мимо стола, я бросила взгляд на эту чертову бумажку.

–  Уууу, зараза, чтоб тебе гореть синим пламенем, - прошипела я сердито.

И в эту секунду бумажка вспыхнула факелом. Я, взвизгнув, метнулась в сторону, Ксимель с испугом выпрыгнула из-за стола, чуть не опрокинув кресло, и начала быстро отодвигать в сторону свои бумаги и документы. А моя бумажка продолжала гореть высоким ровным синим пламенем, даже и не думая сгорать и превращаться в пепел. Мы с Ксимель переглянулись.

–  Однако! И что с ней теперь делать?
– Я растерялась.

–  Хороший вопрос. Только ответа я на него не знаю, синее пламя нельзя потушить обычными способами.
– Ксимель задумчиво обошла вокруг стола, с интересом оглядывая импровизированный факел на нем.

–  А какими можно?
– Я смущенно кашлянула.

–  Ну, полагаю такими же как его зажигали. Попробуйте его загасить, ведь как-то же вы его зажгли?

Я смутилась еще сильнее, если бы я еще знала как я его зажгла.

–  Эмм. Ильдери Ксимель, я сильно извиняюсь, но я не знаю как я его зажгла, и не знаю как мне его погасить.

В общем, ушла я ни с чем. А этот, с позволения сказать факел, пришлось накрыть сверху большой стеклянной колбой, и оставить как светильник. Мы сначала, правда, робко надеялись, что пламя погаснет под колбой от нехватки кислорода, но…

Через восемь дней с момента задержания ребят, Каэтара прибежала из дворца взбудораженная, взвинченная, но очень радостная - ей, наконец, удалось договориться о свидании с Илмаром. Я, разумеется, вцепилась в нее мертвой хваткой и уговорила взять меня с собой, да и Альфа прихватить. Пусть малыш побывает в камере, если что я потом с ним смогу что-то передать мальчикам.

Я максимально прихорошилась, чтобы в случае необходимости строить глазки охранникам в тюрьме, ну ведь не откажут же они симпатичной девушке, и спустилась вниз к Каэтаре. Она нервно металась по гостиной и ожидала меня.

–  Наконец-то, поехали скорее.
– Каэтара почти побежала к выходу.

Хм, вообще-то меня она ждет меня всего пять минут, но, похоже, нервы уже у всех сдают. Впрочем, я ее понимаю, сама уже извелась за эти дни, ведь нет ничего хуже неизвестности. И, кроме того, у нас с Шером столько уже позади, я к нему очень привязалась, и честно говоря, сильно скучала по нему все эти дни.

Мне конечно очень не хотелось себе в этом признаваться, потому-как я совершенно не намерена влюбляться в этого красавчика и собирать потом осколки своего разбитого сердца. Я прекрасно помню его ярость, когда он решил, что я предлагаю ему женитьбу на мне, и слова о том, что между нами невозможны серьезные отношения. Это оказалось неожиданно обидно. Ну а быть на втором плане, в роли любовницы, это не приемлемо для меня. Никогда в жизни я не соглашусь на подобное. Лучше уж хорошая дружба, чем плохая любовь, потому что мне совсем не хочется терять Шера, мне стал очень дорог этот ушастый обормот, чтобы я не попыталась сохранить между нами то, что уже есть.

И экспериментов с поцелуями я больше не допущу. Нет уж, мне еще дорого мое спокойствие. У меня до сих пор колени подгибаются, и по телу разливается сладкая истома, когда я вспоминаю наш единственный поцелуй. Я изо всех сил гнала из памяти эти воспоминания, чтобы больше не было искушения. Боюсь, что если подобное повторится, я просто не устою, сдамся и капитулирую, а потом сама себя перестану уважать, что пошла на поводу у собственного тела и эмоций. Слишком хорош Шер, слишком много времени мы были рядом, и слишком давно у меня не было романтических отношений, чтобы я смогла сберечь свое глупое сердечко и не влюбиться безрассудно и безоглядно, если только я расслаблюсь и потеряю бдительность. Вот не надо мне этого, не хочу я потом страдать по углам и пытаться найти в себе силы жить без него. Так что я навешала на разум и сердце сотни запоров, внушив себе, что то, что между нами произошло это просто праздничная эйфория, шампанское и то, что меня застал врасплох его поцелуй. Тем более у Шера, как оказалось, есть невеста. Мне стоило определенных усилий сдержать свои эмоции, когда он спокойно улыбаясь, небрежно сообщил об этом. Лучше уж я присмотрюсь к Илмару, мы с ним в равном положении, никто и ничто в этом мире. Кто знает, может между нами возможно что-то большее, чем просто мимолетное знакомство и взаимопомощь.

Впрочем, о чем это я? Сначала мне надо вытащить ребят из тюрьмы и сбежать из этой чертовой долины. Безумный мир с безумными законами и религией. Ладно, прорвемся, главное, что амулет уже у меня.

Хмурый офицер стражи провел нас на второй этаж здания стоящего за королевским дворцом. Помялся на пороге, не зная, можно ли пустить меня и Альфа, и мне пришлось пустить в ход все свое обаяние, смущенно улыбаться и шепотом объяснять ему, что я не могу бросить Каэтару, ведь там ее сын, и ей так плохо. Офицер поплыл, смутился и, махнув рукой, пустил нас с Альфом тоже, но велел у двери в камеру стоять двум стражникам. Надо же, и чего они так нас боятся? Как будто хрупкая девушка, пусть и с щенком монимонта, и обычная женщина могут вытащить из тюрьмы двух арестантов.