"Альфа" - сверхсекретный отряд КГБ

Да, со временем у группы появилось психологическое и медицинское обеспечение, собственные разработки, изучался и применялся зарубежный опыт. И все-таки, какие инструкции ни пиши, какими специалистами ни обставляй сотрудника, в операции, лицом к лицу с преступником, он всегда один. И чаще всего помочь ему не могут ни начальник, ни старший товарищ.

В Уфе, в 1986 году, вооруженными преступниками был захвачен самолет Ту-134 с 76 пассажирами на борту. Террористами оказались двое военнослужащих. Нечто подобное случилось и чуть раньше, в Сарапуле Удмуртской АССР. Тогда довольно легко удалось переиграть преступников, тоже солдат. Однако жизнь непредсказуема. Теперь это были не просто молодые парни в погонах, и самолет они захватили не случайно. Они оказались своего рода «специалистами», службу проходили в составе нештатной антитеррористической группы подразделения внутренних войск, специально готовились, изучали устройство самолета — все выходы, входы, люки и лючки. Им не составило труда перекрыть практически все пути проникновения в авиалайнер, да еще при наличии такого мощного оружия как пулемет и автомат. Они были почти неуязвимы. Ситуация, что называется, нештатная. Думай, группа «А», думай.

Кстати говоря, за все время деятельности группы штатных ситуаций практически не было. Жизнь ломает самые тщательно отработанные планы в первые же минуты операции.

В Сухуми в 1990 году при взятии захваченного преступниками изолятора временного содержания микроавтобус «РАФ», в который погрузились террористы, должен был остановиться сразу, после взрыва. На такой «ход» и просчитывалась вся операция, но «РАФ» прокатился метров пятнадцать-двадцать. А ведь каждая секунда, каждый метр его движения может быть оплачен человеческими жизнями. И вновь думай, «Альфа», думай, действуй только наверняка. Ошибка недопустима, однако, увы, случаются и ошибки.

В Ленинграде 8 марта 1988 года семья Овечкиных захватила самолет Ту-154, следовавший рейсом Иркутск-Курган-Ленинград. Первые сведения, которые поступили на землю, показались местным руководителям КГБ и ГУВД не такими уж страшными. Женщина с детьми, подросток с обрезом, мифическое взрывное устройство… Когда переговоры зашли в тупик, решили начать штурм. Какими силами? Собственными. К чему им «Альфа», они сами с усами.

Действия штурмующей группы были исключительно непрофессиональны, непродуманы, прямолинейны. Помните «альфовский» термин о "наличии головы"? Трагические события в Ленинграде подтвердили его жизненность. В ходе штурма погибли, оказались искалеченными несколько человек, сгорел самолет.

Ленинградская пресса потом страстно анализировала события, пытаясь найти виновников, а вместе с ними и ответ на волнующий всех вопрос: почему это случилось, в чем главная причина трагедии?

Мне кажется, она не в конкретных ошибках руководства операцией или неподготовленности штурмовой группы. Причина иная.

Сегодня дилетант, даже самый талантливый, не может соперничать с террористами. Нельзя заниматься этими вопросами, так сказать, частично, на уровне смежной специальности. Человек, посвятивший себя борьбе с терроризмом, должен отдать ей всю жизнь, он обязан быть профессионалом. Ибо цена его ошибки несоизмерима ни с какой другой.

Набирая первую «тридцатку» в группу «А», Алексей Дмитриевич Бесчастнов не мог предвидеть, но нутром чуял: подразделение должно заниматься только борьбой с террористами. И потому хотел видеть в группе лучших из тех десятков тысяч, которыми в ту пору располагал Комитет Государственной Безопасности СССР.

Сегодня можно с уверенностью сказать: он и руководство группы не ошиблось в подборе людей — первая «тридцатка», созданная в 1974 году, стала костяком элитарного, высокомобильного, боевого подразделения, которому (можно смело утверждать) под силу выполнение любых, в том числе сложнейших задач, связанных с терроризмом и организованной преступностью.

Волей председателя Комитета государственной безопасности группа «А» родилась. Тридцать сотрудников зачислены в ее штат. Ребята боевые, спортивные, полные энергии и веры в себя. В своих прежних подразделениях они были лучшими. О прошлой работе знали все или почти все. Теперь пришлось начинать с нуля.

Михаил Михайлович РОМАНОВ, заместитель начальника группы «А»

— Жили мы на правах бедных родственников. Когда создается новое подразделение, резервных помещений, конечно же, нет. Потеснился один из отделов, и кое-как разместились. Дежурная смена спала на раскладушках. Негде было хранить оружие. Учебный процесс выглядел куцо. Но коллектив подобрался хороший, ребята что надо, с жизненным и чекистским опытом.

А мир тем временем сотрясали сообщения об угоне самолетов, о захватах террористами заложников. Надо было спешить.

Роберт Петрович Ивон, мой коллега, тоже заместитель начальника, кадровый офицер, занимался разработкой и проведением тренировок, учений, полевых выходов, я же тащил свой участок: физическую и специальную подготовку.

Что за группа антитеррора, которая не знает, как нейтрализовать террористов и освободить заложников в самолете, в доме, в автобусе, в железнодорожном вагоне? Сперва надо было разработать модель освобождения, иметь соответствующее вооружение, оптику, спецбоеприпасы — химические, осветительные, взрывные.

Помнится, одной из первых наших разработок было создание автобуса-ловушки. Известно, что террористы для доставки в аэропорт требуют, как правило, машину или автобус. А если по дороге их усыпить? Определенная доза газа подается в салон — и мы их берем, что называется, «тепленькими», не успевшими опомниться.

Идея была привлекательная, что и говорить. Вот только на пути к ее осуществлению пришлось столкнуться с массой проблем. Нам удавалось усыпить подопытных животных (для этого использовались три обезьяны и две кошки) на 5–7 минут. Но успеем ли мы за такое короткое время нагнать автобус и взять террористов? Ведь группа захвата следует всегда несколько позади, чтобы ее не обнаружили.

А если потеряем из виду автобус и террористы, очухавшись, поймут в чем дело и расправятся с заложниками?

Были проблемы и сугубо технического характера. Как, например, в салоне погасить шум выхода газов? Да, замаскировать под шум работающего двигателя. Но оказалось, сделать это практически очень трудно. Так и осталась наша идея неосуществленной.

С первых шагов группы мы столкнулись с вопросами концептуально-правового подхода. В борьбе с террористами некоторые страны, такие как Аргентина, Колумбия, Турция, считают нецелесообразным вступать в переговоры с террористами. По их мнению, в случае захвата заложников, надо осуществлять операцию с применением силы.

Мы избрали другой путь, считая эффективным разрешением конфликта проведение переговоров, иногда идя и на частичные уступки.

Перед группой поставили задачу — использовать боевое оружие только в исключительном случае. Эта концепция перевернула все наши взгляды на роль вооружения. Теперь мы нуждались в принципиально новом оружии — газовом, например, которое приобрели за рубежом. Однако в ту пору у нас не было опыта его применения.

Какой тут выход? Попробовать на себе. Помнится, мы перевели на русский язык инструкцию. Внимательно прочли ее. Если попал под выстрел как лучшее успокоительное средство инструкция рекомендовала воду. Вода так вода. Разделись с Ивоном до трусов и устроили дуэль на газовых пистолетах. Дозы небольшие. Выстрелили друг в друга и бросились под воду. А она, оказывается, когда попадает на кожу после выстрела, вызывает страшную резь. Такое впечатление, что все, приходит конец, прощайся с жизнью.

Позже, в ходе тренировок поняли: оружие для нас не очень подходящее: сквозняков боится, встречного ветра. А под самолетом или на крыле, кто же может гарантировать отсутствие ветра? Так что пришлось искать замену «газовикам».

Вообще, причина всех наших мучений — отсутствие учебно-тренировочной базы.

Допустим, какие-то теоретические занятия можно провести и в кабинете. А постоянные стрелковые тренировки? Без тира не обойтись. Необходимы и другие помещения. Как устроить тренинг по теме — бой в доме? Там ведь и тактика действий имеет свои специфические законы, и стрельба совсем иная, и проникновение в дом, и многие другие элементы.